Ведь даже в годы войны он дарил нам сказку
Помню, как-то раз баба Нюра Стулова принесла детям на Новый год по конфете. Какая для нас это была радость! А какие замечательные утренники организовывались в тюменском садике (на углу Хохрякова и Дзержинского)! Сколько таинства мы видели в них!
Большой зал, огромный черный рояль, высокая голландская печь, елка до потолка, отделенная до праздника от нашего взора длинными солдатскими одеялами, Дед Мороз, песни, разучиваемые с Тамарой Сергеевной (тогда лучшей в городе пианисткой) – вот с чем ассоциируется у меня Новый год военных лет.
А вот 1948 год мы встретили… с дождем. На площади, где еще не было обкома, была поставлена огромная ель, а вокруг – такие же большие фигуры из льда. Смастерили их пленные немцы. Еще запомнились две высоченные и длинные горы, с которых люди скатывались целыми толпами. Сейчас, глядя на картины Сурикова, Кустодиева, я вспоминаю этот момент народного веселья.
Но особо врезалась в память одна елка, когда я училась уже в школе № 21. Массовые мероприятия нашей школы тогда проходили в пединституте. Однажды на сцене был установлен целый лес из сосен для сказки «Снегурочка», где ведущими артистками стали Мира Урицкая и Ира Тужик.
Впрочем, один из новогодних концертов в музыкальном училище – не менее запоминающееся для меня событие. В тот вечер наш Виталий Павлович, директор и дирижер эстрадного оркестра, должен был открыть концерт. Но начало затянулось – это я утащила Валерку Ивонина, первого скрипача, в класс и прикрутила ему на ноги лапти огромного размера, которые привезла летом с родины предков. Правда, все обошлось. Выступление прошло на «ура».
До сих пор меня не покидает ощущение чего-то необыкновенного, что должно случиться в Новый год. Не потому ли, обретя опыт массовика-затейника, я выбрала себе роль Деда Мороза и теперь готовлю стихи и загадки, игры и забавы, радую детей, родителей и себя в этот день.
