2012 год наша семья встретила очень весело. К нам с далекого Севера приехали дедушка с бабушкой. Они привезли шикарные подарки – рыбу и кедровые орешки. Папа тут же сказал, что рыба насквозь описторхозная, а орешки пролежали в дупле сдохшей белки не меньше десяти лет.
Старый год начали провожать 31 декабря, в полдень. Дедушка сразу заявил, что он тюменское пойло на дух не переносит. А потому торжественно водрузил на стол огромную бутыль самогонки с надписью от руки – «виски». После второго стакана он стал выкрикивать похабные частушки. Бабушка покраснела и отвесила ему смачный подзатыльник, отчего у дедушки выскочил верхний зубной протез. Корявая конструкция угодила прямо в тарелку с любимым папиным салатом. Папа поморщился, но сказал, что ни фига страшного в этом нет, и выбросил дедушкины зубы на пол.
Дед суетливо бросился за бесценной для него вещью, однако потерял равновесие и упал, крепко ударившись подбородком. При этом у него выскочил нижний зубной протез. Все кинулись поднимать дедушку, и папа нечаянно наступил ногой сразу на оба протеза – они жалобно треснули и превратились в ничто.
– Теперь этот старый хрыч сможет жрать только самогон, – скорбно поджав губы, констатировала бабушка. Она бережно завернула раздавленные протезы в носовой платок и выбросила их в помойное ведро.
Праздник продолжился. Дедушка как ни в чем не бывало улыбался, залпом пил самогон и, счастливый, пел матерные частушки, хотя слов было уже не разобрать.
Вечером к нам пришли соседи – дядя Паша и тетя Маша. Профессиональные халявщики, как называет их папа. Он успел убрать со стола всю закуску, а взамен поставил полный тазик кедровых орехов.
– Чем богаты, – скромно сказал папа и произнес тост за дружных соседей.
Дядя Паша жадно опрокинул в себя почти полный стакан дедушкиного «виски», крякнул. Порыскал глазами по столу в поисках закуски и, не обнаружив больше ничего, загребущей рукой набрал пригоршню орехов.
Раздался отчетливый хруст, который заставил всех вздрогнуть. Дядя Паша испуганно вытаращил глаза и выплюнул на стол скорлупу и два желтых кривых зуба.
Тетя Маша завизжала.
Мама укоризненно посмотрела на папу.
Бабушка онемела.
Лишь один дедушка по-детски умирал от смеха, смущенно прикрывая беззубый рот салфеткой.
В следующую минуту дядя Паша и тетя Маша пулей вылетели из нашей квартиры, едва не опрокинув возникшего на пороге нарядного Вадима Вадимыча, папиного начальника, и его длинноногую спутницу.
– Ах, какие гости дорогие! – воскликнул папа и шепнул маме, чтобы она срочно уложила дедушку спать.
Дед сопротивлялся отчаянно, пыхтел и пинался, показывал маме и бабушке неприличные жесты. Его все же удалось заманить в спальню, отнеся туда бутыль с остатками самогона.
На праздничный стол лихорадочно возвращались закуски.
– Обожаю рыбную нарезку! – плотоядно проворковала спутница папиного шефа, подцепив наманикюренными пальчиками кусок привезенной с Севера рыбы.
Тазик с орехами мама хотела убрать на подоконник, но Вадим Вадимыч неожиданно проявил интерес именно к орешкам: «Экологически чистый, высококалорийный продукт! Дары, так сказать, девственной природы!» – важно изрек начальник.
Он изящно отправил в рот самый крупный экземпляр таежного чуда и сомкнул челюсти. Случился громкий хлопок, будто взорвалась новогодняя петарда. На пол брякнулись две массивные золотые коронки.
– Фто это быво? – растерянно спросил папин шеф, обнажив широкую черную прореху под верхней губой.
– Ничего страшного, – бодро сказал папа. – В квартире напротив живет Олег Маркович, отличный дантист и мой давний приятель. Он работает прямо на дому. К нему даже английские лорды и арабские шейхи записываются загодя. Сейчас я с ним договорюсь, и он быстренько поставит ваши золотые коронки на прежнее место…
– Ни за фто! – взревел Вадим Вадимыч. Он зажал золото в кулак и рысью кинулся в прихожую. Сорвал с вешалки пальто и снова рявкнул: – Виолетта, мы уходим!
…Бой кремлевских курантов застал за праздничным столом папу с мамой, бабушку и меня. Но в пять минут первого из спальни вышел абсолютно голый дедушка и стал танцевать вальс в обнимку с пустой бутылью. Я заметил, что костлявое тело дедушки сплошь покрыто замысловатыми рисунками: куполами церквей, всадниками с копьями, русалками… А еще на спине красовался крылатый Дракон с огнедышащей пастью, усеянной острыми зубами. Весь свой гнев чудище обратило ниже спины, где в панике метались маленькие бородатые человечки с рожками на голове. Надпись гласила: «Я родился в год Дракона, всем чертям назло!».
– Бесстыжий! – устало сказала бабушка. – Хоть бы внука родного постеснялся!
– Ничего особенного, – отреагировал папа. – Родню надо знать не только в лицо.
Когда дедушка в очередной раз по-гусарски щелкнул пятками и присел перед бабушкой на колено, Дракон на его спине лукаво мне подмигнул и широко улыбнулся.
Ничего удивительного, ведь я тоже родился в год Дракона.
Записал Григорий ЗАПРУДИН.
