Димка пришёл из детского сада сердитый.
– Не пойду больше туда, – заявил он матери с порога. – Танька смеётся, когда папа за мной приходит – на нём куртка мазутом пахнет. Танька нос зажимает.
– Не ходи, – спокойно ответила мама. – Тебе всё равно в школу осенью, а отца нашего я из-за тебя менять не собираюсь.
Димка задумался. Вообще-то, он тоже отца менять не собирался. Жили они в стареньком деревянном бараке, который терялся в новых многоэтажках, нависающих со всех сторон и закрывающих небо, в доме пахло сыростью и папиной спецовкой. «И не вылезем мы отсюда никогда», – иногда в сердцах говорила мама. А руки у отца были чёрные, и рукава тоже, но зато когда он подсаживал Димку в кабину и давал держаться за рычаги, тот жмурился от счастья и старался не визжать, как девчонка. И ещё было очень сомнительно, что мама так быстро согласилась дать садику отставку, скорее всего, это она так пошутила. Или не пошутила? Сидеть одному целыми днями в скрипящем от старости бараке Димке не хотелось.
Он пошёл к деду, тот всё знал. Сейчас он сидел у окна и зачем-то разбирал ящик с инструментами.
– Ты, Димитрий, что-то разбушевался сегодня.
– А чего она!
– Кто она? Мать?!
– Танька!
– И чего Танька?
– Да говорит «фу-у, пахнет плохо», а это экскаватором пахнет. Дура она. А мама говорит: дома сиди. Это она шутит?
– Гм.. Пахнет, говоришь, плохо? Вот мы с тобой, Димитрий, в выходные пещерку возле церкви мастерить пойдём и звезду Вифлеемскую – Рождество скоро. Пойдёшь со мной? Ну вот и ладно. А кто в этой пещерке жил, когда туда Божия Матерь с Иосифом зашли? Правильно, домашний скот. Как ты думаешь, он хорошо пахнет?
На этот вопрос Димка знал точный ответ. В деревне у дедовой сестры бабы Зои он бывал часто и в стайку к корове заглядывал. Там пахло теплом, парным молоком и навозом. Вредная Танька тоже сказала бы «фу-у».
– Так вот, – продолжал дед, – не было в Вифлееме в ту ночь ни одного места под крышей для женщины, которая должна была родить ребёночка. И тогда пошли Мария и Иосиф в пещерку к коровам и овцам. Постелили чистого сена на пол и легли спать, а уже пора пришла младенцу родиться. И светлые ангелы спустились к загонам для скота, чтобы помочь Богородице, и яркая звезда освещала путь всем, кто хотел поклониться маленькому мальчику и его маме.
– А чего ему кланяться, он же ещё маленький был? Когда у нас Лёвка родился, папа тоже к маме в роддом кланяться ходил?
– Ну примерно так, – усмехнулся дед. – Только мальчики сначала рождаются маленькими, а потом вырастают и совершают отважные поступки. Вот Иисус Христос вырос и спас весь род людской, выдержав страшные муки на кресте. И мама потом гордилась взрослым сыном. А ведь Спаситель родился рядом с коровами и овцами, и Богородица в ту ночь положила его спать в ясли, где живут маленькие ягнята.
– Нет, деда! Ясли – это куда наш Лёвка ходит.
– Тебе бы всё спорить! – рассердился дед. – Это сейчас ясли в детском саду для ребятишек, а раньше только в стайке для ягнят и телят! И пахло там навозом, а ведь отец Иисуса Христа сам Господь Бог, мог бы уж для сына-то расстараться! Бог ведь всё может. Но только Господь хотел всем вокруг показать, что совсем не важно, где человек родился – в пещерке с животными или во дворце, главное – чтобы он был добрым, любил людей, много работал и никого не боялся. Поэтому и Сын Божий сначала спал вместе с ягнятами, а сейчас на небе с Отцом и Богородицей – со светлыми ангелами беседует, нам помогает.
– Наш папа тоже много работает…
– Ну отец твой, конечно, весь род людской не спасает, но работа у него нужная. Он котлованы под строительство новых домов роет, траншеи для теплотрасс. Люди живут в хороших квартирах и ему спасибо говорят.
– Всем помогает строить, вот бы и нам тоже новый дом построил, – задумчиво произнёс Димка.
– Так ведь и у Бога-Отца Сын не в благоустроенной квартире родился, – весело подмигнул дед.
Мальчик опять задумался.
– Ну я же говорил, что Танька дура! Ничего не понимает! Экскаватором лучше пахнет, чем от неё конфетами!
– Это понятно. Только ты больше так про Татьяну не говори. Что с девчонок возьмёшь! Ты, Димитрий, её в Рождество с нами к церкви гулять позови, пусть она тоже на пещерку посмотрит. Мы ей там всё и расскажем.
– Деда, погоди, а ты про маму-то что молчишь? Пошутила она про садик или нет?
– Пошутила, конечно. Ты ведь уже большой, как без садика-то? Там вас читать сейчас учат, считать, к школе готовят. А будешь ты у нас с таких-то лет бездельником, никакой подвиг потом не совершишь!
– Ну и хорошо! Я ведь тоже пошутил. Я, деда, на глупости внимания не обращаю!
