Тайна псевдонима
Выслушав предыдущие монологи Бембеля, я задал ему самый убойный вопрос: откуда же в ядро Земли попадает такая уйма энергии и вещества, что всё это способно выстреливать мощнейшими геосолитонами, пробивающими и твердь земную, и уходящими в космос?
– Поиски ответа на твой вопрос оказались самыми трудными, – ответил Роберт.
Напомню гипотезу Бембеля о строении ядер Солнца, Земли и других планет Солнечной системы. Хотя сами ядра и не твердые, но поскольку состоят они, в основном, из газов, то при температуре, близкой к абсолютному нулю, эти газы переходят в плазму. А ядра окружает твердая мантия.
О холоде внутри Солнца говорил английский астроном Гершель, впервые наблюдая гигантские протуберанцы в XVIII веке. Одна из причин холодных ядер – отрицательный эффект Джоуля-Томсона. Однако эффект этот, фигурально выражаясь, надорвался бы, не будь подходящего строительного материала для ядер планет. Таким исходным материалом, говорит Бембель, является эфир и ряд его превращений. Однако существует ли сам эфир?
Начало теории эфиродинамики создал гениальный русский ученый Иван Осипович Ярковский. Но его детище – эфир – до сих пор скрывается под псевдонимами. Это и физический вакуум, и темная материя, и много чего другого.
Но – все по очереди. Начальное образование Ярковский получил в школе при Католической Петропавловской церкви в Москве и был принят на казенный счет в Московский Александринский сиротский кадетский корпус. Природа не обделила его способностями в математике и механике. Еще в кадетском корпусе он изобрел дальномер, за что получил от Великого князя Михаила Николаевича золотые часы. После окончания корпуса в 1862 году Ярковский прослужил шесть лет на Кавказе, хлопоча о поступлении в Военно-инженерную академию. Получив отказ, едет в Петербург, поступает в Технологический институт, учится блестяще и заканчивает экстерном менее чем за три года. Кстати, студентом издал таблицу умножения до тысячи, которая, при отсутствии счетных линеек и прочих механических приборов, сильно упростила вычисления.
В 1870 году Ярковский едет в Берлин знакомиться с машиностроительными заводами. Осенью того же года поступает на Киево-Брестскую железную дорогу обер-машинистом, растёт по службе до начальника вагонных мастерских в Москве. В 1872 году Иван Осипович защищает диссертацию “Проект машины для водоснабжения и теоретическое исследование механизма”, за что получает звание инженера-технолога и командировку за границу на год для знакомства с заводами Германии, Бельгии и Франции.
Он выступает с интересными докладами в Московском отделении Императорского русского технического общества, избирается председателем его механической группы.
На досуге Ярковский с головой уходит в науку и в 1887 году выдвигает “кинетическую гипотезу всемирного тяготения”. Он полагал, что гравитационное ускорение тел связано с давлением на них хаотически движущихся частиц эфира. Замахнулся на то, чтобы «воссоздать вселенную, со всеми её сложными превращениями, из одной единой материи – эфира». Вот уж к чему с чистой совестью можно адресовать знаковое определение Петра Леонидовича Капицы: «Наука – это то, чего не может быть. А то, что может быть, – это технический прогресс».
Сквозь всю книгу «Всемирного тяготения…» идет стержень – взаимосвязь образования химических элементов со всемирным тяготением. Под таким углом проблему еще никто не рассматривал. Его гипотезы столь мощно аргументированы, что в концепции практически нет ахиллесовых пят, которые можно было бы использовать для серьезной критики. Видимо, по этой причине Российская Императорская академия наук молчала как при жизни великого ученого, так и после его кончины. До поры до времени о Ярковском не имел понятия и Бембель. Книги выдающегося русского космиста в Советском Союзе сочли идеалистическими, а потому вредными, и уничтожили. Бембель не обнаружил их даже в Ленинке. Ну а я про эфир читал только в стихах Пушкина. Помните, «Ночной эфир струит зефир…». Поэтому, услышав от Бембеля про эфир, и сказал:
– Ну, Роберт, как-то странно в наше время говорить об эфире! Отдает чуть ли не мракобесием…
– Ты осторожнее с выражениями, – со скидкой на мои познания в этой сфере деликатно отреагировал Бембель. – Наука питается глубокими корнями, эфир был известен в Древних Греции, Японии, Китае, Индии. Философы в эфире искали начало начал. Самый близкий мне в этом смысле человек – Анаксимандр, он умер в 546 году до новой эры. Анаксимандр назвал эфир апейроном, что с греческого значит – беспредельный. Это начало неисчерпаемого, заполняющего всё пространство Вселенной. Я согласен с этой философией и продолжаю её.
– Известно, что Эйнштейн отрицал существование эфира. А до него были сомневающиеся?
– Были. И тогда в 1881 году молодой американский физик Альберт Майкельсон провел эксперимент.
– В чем он заключался?
– Майкельсон так рассуждал: если эфир существует, его присутствие должно сказаться на скорости света по направлению и против движения эфира. Майкельсон придумал прибор, чтобы замерять скорость света по направлению вращения Земли, то есть по широте и по меридиану. Свет – волновая структура. Когда он отражается от верхней и нижней границ коридора, то амплитуды волн, в зависимости от их длины, начинают складываться, увеличиваться или уменьшаться. Вот всем понятный пример: на асфальте после дождя радужная пленка. Цвета играют потому, что пленка настолько тонкая, что ее толщина различна и близка к длине волны. Поэтому суммарные колебания в разных местах дают разные цвета. Это и есть интерференция. Так вот, Майкельсон расставил датчики и измерил скорость света в разных направлениях. Раз Земля вертится, она должна увлекать за собой эфир.
– А куда делся воздух?
– Ты правильный вопрос задал. Воздух-то ничем не отличается от эфира по физическим свойствам. Такая же скорость, плотность… Только размер атомов другой. Все подробности по этому опыту есть в книжке Ацюковского «Концепция современного естествознания». Первый опыт Майкельсона оказался неудачным – эфир не обнаружили. Ошибка заключалась в том, что опыт провели очень близко к поверхности Земли, где эфир не отличишь от воздуха. Оба газа попросту слипаются, и Земля тащит за собой эту смесь. Ты замечаешь эту скорость на Земле по движению воздуха? Нет? Вот то-то! И эфир эту скорость не чувствует на столь малой высоте. Надо было ловить эфир на приличной высоте, например, в горах. Это через 6 лет Майкельсон сделал вместе с профессором Морли. И тогда обнаружили, что скорость света в эфире и воздухе разная.
В 1907 году Майкельсон становится первым американцем, получившим Нобелевскую премию по физике. Правда, формулировка была очень странной: «За изобретение сверхточного оптического прибора (интерферометра), с помощью которого доказано отсутствие «эфирного ветра». Исследователи удивляются, во-первых, странной подмене в этой формуле понятия «эфир» «эфирным ветром». А во-вторых, поспешностью и настойчивостью утверждения, что эксперимент якобы показал «отсутствие эфира». Хотя сам Майкельсон пытался убедить физиков, что суть его эксперимента извратили, на возражения ученого никто не обратил внимания. Так было удобнее. Ведь признай коллеги эфир – сколько привычных теорий пришлось бы пересматривать…
Я нашел в Интернете статью нашего современника Владимира Ацюковского, профессора и доктора наук из ЦАГИ «Блеск и нищета теории относительности Эйнштейна». В ней автор приводит перечень всех «эфирных» экспериментов. О первом – неудачном – Бембель рассказал. Для второго в 1887 году Майкельсон привлек профессора Э. Морли. Интерферометр разместили на мраморной плите, которую водрузили на деревянный кольцевой поплавок в желобе с ртутью. Это исключило вибрацию. В результате эфир зафиксировали, однако скорость его движения составила лишь 3 километра в секунду. Это противоречило гипотезе, что скорость эфирного ветра должна составлять 30 км/с (орбитальная скорость Земли). Решили работы продолжить, подняв интерферометр ещё выше над Землей.
Следующие опыты в 1904-1905 годах проводят профессора Э. Морли и Д.К. Миллер на высоте 250 метров над уровнем моря у озера Эри. Зафиксирована скорость эфирного ветра в 3-3,5 км/с. Результат уверенный, но непонятный. Ученые хотели работы продолжить, но участок земли отобрали, опыты отложили.
И в это же время, а точнее – в 1905 году, А. Эйнштейн публикует свою знаменитую статью «К электродинамике движущихся тел», в которой пишет, что «свет в пустоте всегда распространяется с определенной скоростью, не зависящей от состояния излучающего тела». Вывод: «нельзя создать удовлетворительную теорию, не отказавшись от существования некоей среды, заполняющей все пространство». Это, пишет Ацюковский, и есть отрицание в природе эфира: с ним Эйнштейну слишком сложно строить свою специальную теорию относительности!
Но в 1675 году скорость света с высокой точностью определил датский астроном Олле Рёмер. Он в телескоп наблюдал, как вокруг Юпитера вращается спутник, и замерял время, когда он уходил от нас за планету и выходил с другой стороны. Здесь-то и проявился эффект Доплера. Оказалось, что время, за которое свет от Земли идёт до спутника, уходящего за Юпитер и выходящего из-за него, различается чуть ли не на 15 секунд. Доплер вывел формулу, по которой он рассчитал скорость света: 300 тысяч километров в секунду. Но при этом Доплер подчеркнул, что скорость эта средняя. А конкретная в каждом случае будет зависеть от того, сближаются или расходятся источник и приёмник света. Логика железная! А Эйнштейн отверг эти тонкости, известные всем физикам, может и не знал их. И заявил, что скорость света постоянна всегда. А коли так – нет зависимости от скорости света по направлению движения эфира или против. Просто эфира нет! И все за Эйнштейном это повторяют.
– Отсюда понятно, – заключает Бембель, – почему эксперименты, подтверждающие существование эфира, замалчиваются, а на свет божий вытаскивают те, в ходе которых по разным причинам эфир не был зафиксирован.
С 1914 по 2000 годы множество экспериментов доказали существование эфира. Однако научная общественность их не заметила. «Физики, – говорит Бембель, – очарованы теорией относительности».
«Наука – это то, чего не может быть. А то, что может быть, – это технический прогресс».
(Продолжение следует).
