Наши танки на полях сражений Великой Отечественной оказались сильнее «пантер» и «тигров» из гитлеровского «зверинца»
В 1918 году, когда интервенция с востока, юга и севера брала в клещи, пытаясь уничтожить Красную армию и задушить молодую республику Советов, будущий конструктор танков КВ и Т-34 Михаил Ильич Кошкин добровольцем вступил в железнодорожный отряд, сформированный в Москве. Летом и осенью боец участвовал в боях под Царицыном. В тяжелое революционное время там, где рельсы соприкасались с линиями действующих фронтов, началось переоборудование грузовых вагонов под бронепоезда. В 1919 году Кошкина перевели в Петроград в 3-й железнодорожный батальон заряжающим орудийного расчета на бронепоезд.
Надо сказать, что первые бронепоезда были построены на скорую руку и весьма примитивно. По бокам металлических вагонов вырезали оконца-бойницы для пушек и пулеметов, ставили дощатые стенки, а между ними засыпали песок, вот и вся премудрость. С виду вроде бы и бронированный поезд, а на самом деле всю конструкцию можно было легко разбить пушечным выстрелом. Молодой красноармеец Кошкин предложил командованию Петроградского фронта совершенно иной вариант бронированной крепости на колесах. В своих технически обоснованных чертежах Михаил Ильич убедил конструктора бронепоезда Н.К. Белявского в том, что стенки вагона должны иметь броню не только снаружи, но и внутри. То есть вагон должен быть полностью цельнометаллическим. (В годы Великой Отечественной бронепоезда, созданные по чертежам Кошкина, применявшиеся в битвах под Москвой и Сталинградом, имели заслуженный успех в боях с ненавистным врагом).
Впоследствии батальон, переброшенный на Северный фронт, где к тому времени высадились интервенты, принимал участие в освобождении Архангельска. Именно эти события и повлияли на будущее Кошкина.
Заряжающий орудийного расчета и его боевые товарищи впервые столкнулись с английскими танками «Риккардо» под Архангельском. Танки интервентов были слишком громоздки, тихоходны, неповоротливы. От прямого попадания снаряда вспыхивали, как спичечные коробки. Тогда-то Кошкин и пришел к осознанию мощи и перспективности бронированных машин, создание которых стало смыслом его короткой, но яркой жизни. (Михаил Ильич умер за 9 месяцев до войны)…
В 1930 году Кошкин, успешно выдержав экзамены, поступил в Ленинградский политехнический институт. Через шесть лет, после скоропостижной смерти конструктора Александра Морозова, Михаила Ильича назначили начальником КБ Харьковского паровозостроительного завода, параллельно выпускавшего танки БТ, которые к тому времени уже технически устарели.
В 1938 году перед КБ Кошкина поставили задачу – спроектировать новый колесно-гусеничный танк под условным индексом А-20. Михаил Ильич, четко осознавая бесперспективность будущей модели (слабая броня, малая скорость), на свой страх и риск (это было время репрессий) подобрал группу лучших конструкторов-единомышленников, которая на базе А-20 создала чисто гусеничный танк, более скоростной, с мощной броней, пулеметом и пушкой. Именно эта машина в дальнейшем стала непобедимым Т-34.
У Кошкина имелось немало завистников. Но случилось чудо – неожиданно для многих Михаила Ильича поддержал сам Сталин. Он предоставил конструктору полную свободу действий, однако предупредил, что истина определится после первого испытания. Когда вождь увидел танк на маневрах, приближенных к боевым, он получил огромное впечатление, и назвал танк «ласточкой».
В первые дни Великой Отечественной войны КБ, где работал Кошкин, эвакуировали из Харькова в Нижний Тагил. За первое полугодие ВОВ в уральском городе изготовили около полутора тысяч Т-34. Такой танк ни одна страна в мире не могла создать на протяжении всей войны.
В октябре 41-го, когда на полях сражений появились наши первые «тридцатьчетверки», фашисты, как огня, боялись столкновения с ними в лобовой атаке. От прямого попадания снаряда у немецких танков срывало башни, и они горели, чадя черным дымом, застилавшим небо. Наши «ласточки» на полях сражений Великой Отечественной оказались сильнее «пантер» и «тигров» из гитлеровского «зверинца». Надо отметить, что немецкая разведка долго тянула время, не решаясь доложить Гитлеру о том, какое бронированное чудо-оружие появилось у советского народа.
К сожалению, об этом Михаилу Ильичу узнать не довелось. Он скончался после танкового марша из Москвы в Харьков. Сам сидел за рычагами своего детища, простуженный, с высокой температурой…
Словно мстя уже мертвому русскому конструктору, в октябре 1941 года немецкие самолеты остервенело бомбили Харьковский крематорий, где покоилась урна с прахом Кошкина.
