Один день рядом с сестрой милосердия
Как вы относитесь к бомжам? Да-да, к грязным, педикулёзным и туберкулёзным, пропахшим неистребимым “ароматом” помоек? Не очень? Я так и думала.
Хотя мы часто представляем себе одно, а на деле оказывается другое. Так вот вышло у меня с Галиной Паршуткиной, сестрой милосердия, руководителем тюменской общественной организации «Будущее начинается сейчас».
Глядя на маленькую большеглазую женщину, поющую во время церковной службы на клиросе, легко можно вообразить её на послушании где-нибудь в доме престарелых, рядом с чинными старушками, или в детском отделении больницы, но чтобы среди пропойц, бывших зэков, бродяг – никогда. А между тем вот уже более пяти лет этот лучащийся радостью, интеллигентнейший человек вместе со своими помощницами каждый божий день кормит и лечит от ста пятидесяти до трёхсот бездомных в маленьком, притаившемся сразу за мостом Влюблённых вагончике.
Застать её на одном месте трудно. Галина Тимофеевна не ходит, а бегает. Ей всегда некогда. Я ловлю её на другом конце города, в промзоне за Рабочим посёлком. Там ещё недавно стояла заброшенной двухэтажная коробка – без окон и дверей, с кучами мусора снаружи и внутри. Вот её-то и выделили власти для реализации проекта, который Паршуткина любовно хранит у себя в шкафу и даже поглаживает, когда достаёт, чтобы продемонстрировать желающим. В большом альбоме – богадельня. Такая, какой её видит сестра милосердия: с современным пищеблоком, просторной столовой, душевыми кабинами, врачебными кабинетами, перевязочной, палатами для больных. Красивый такой рисунок. За ним подробные чертежи и сметы, между прочим, миллионные. И всё. А дальше – молитва. Ежедневно в серых, пахнущих цементом и известью стенах ровно в девять утра звучит акафист Пресвятой Богородице пред Её иконой, именуемой «Иерусалимская». Обычно его читают сама Галина Тимофеевна, бухгалтер и социальный работник.
Для неверующих поясню: и вы бы встали и начали молиться, потому что обращаться по большому счёту больше некуда, только в самую высшую инстанцию. А нищих в городе, несмотря на все наши экономические успехи, почему-то меньше не становится. И опять же для неверующих – хорошо, не будем сейчас говорить о добре, любви и милосердии, представим только весь букет заболеваний, который таскают на себе по всему областному центру эти подарки судьбы, на минуту задумаемся, куда пойдут они, если их хотя бы раз в день не накормят. К вам пойдут, господа. И не только с просьбами.
С Божьей помощью, дело со строительством двигается. Второй этаж – лечебный – уже почти готов. Даже мебель и сантехника на местах. На первом идут отделочные работы. Где берёт деньги? Этот вопрос вообще многих занимает. На столе у Паршуткиной целые тома подшитых писем с обращениями о помощи. Просить у чужих людей – это самое сложное, признаётся Галина Тимофеевна. Но ей дают деньги, мебель, материалы, продукты, пусть и далеко не все. Сама хозяйка богадельни объясняет это тем, что, во-первых, просит не для себя (Господь всё видит), а во-вторых, полной прозрачностью бухгалтерии и отчётом перед благотворителями за каждую копеечку.
У меня есть ещё одна версия – ей стыдно отказывать. А знаете почему? Галина Тимофеевна никого не осуждает. У неё все люди хорошие, вообще все. И это, похоже, её совершенно искреннее убеждение. Не помогли – значит, не могут, в следующий раз у них обязательно получится. Недавно, по-детски разулыбавшись только от одного упоминания о сестре милосердия, председатель городской Думы Сергей Медведев подтвердил мои догадки: «Галина Тимофеевна – очень порядочный человек. Я ей отказываю (ну нет в бюджете строки, по которой я могу её организации деньги выделить!), а мне даже неудобно. По-другому пытаюсь ей помочь. А тут она на Ямал ездила, мне звонят потом знакомые, спрашивают, что это за человек, стоит ли помощь оказывать, говорю – обязательно стоит».
Теперь ещё один сюрприз. По специальности и, видимо, по складу души Паршуткина – преподаватель музыки. Поэтому в строительстве до некоторых пор вообще ничего не понимала. Наверное, предприниматели это чувствуют и делают всё возможное, чтобы её не обманули, чтобы сама не сделала что-нибудь не так. Подсказывают, присматривают. Пока я листала альбом с чертежами и таблицами, зашёл на огонёк Сергей Петрович, главный энергетик стоящего по соседству «Тюмень-АвтоВАЗа». По-хозяйски оглядел здание – благодаря его фирме в строящейся богадельне есть свет. Галина Тимофеевна как-то обратилась к ним за возможностью подключения, с условием оплаты, конечно. Согласились быстро, потом посчитали и решили вовсе денег с богадельни не брать. «Для такой серьёзной компании, как наша, это не вопрос», – объясняет мне Сергей Петрович. Пришёл он ещё и посоветоваться с сестрой милосердия по своим личным делам. «Вот как выходит, – подумалось мне. – Предприятие освещает богадельню, а богадельня освящает его работников».
Мы уже опаздываем, сегодня после обеда в столовой совещание. Начнётся оно через двадцать минут. Примерно столько же бежать до ближайшей остановки, а потом пилить через весь город на автобусе. «Ничего, я ещё никогда намного не задерживалась, обязательно хорошие люди на пути встречаются», – улыбается Галина Тимофеевна. И действительно, Сергей Петрович не успел уехать и предлагает подбросить нас до остановки на автомобиле. А потом, смотрим, – уже и до моста Влюблённых нас везёт.
Пока едем, хозяйка богадельни рассказывает, как оказалась на такой хлопотной должности. Выяснилось, после переезда из Восточной Сибири в Тюмень пошла работать в одну торговую фирму. Пришлось, по её собственному выражению, «впаривать» людям товары. Всё это очень угнетало Галину Тимофеевну, она плакала, молилась, ходила за советом к духовнику и, наконец, не выдержала – уволилась. «Просила Господа: дай мне такое дело, чтобы оно для людей было. Как-то открываю газету, а там объявление – требуется заведующая благотворительной столовой. Думаю, вот это для меня. Оказывается, в это время один состоятельный человек подошёл к батюшке с просьбой указать, в какое доброе дело он мог бы вложить деньги. Ему ответили: корми бездомных. Вот он столовую в Заречье и открыл. Так всё хорошо сложилось. А потом я стала сестрой милосердия и приняла такое послушание», – без всяких прикрас объясняет Паршуткина.
Приехали. Быстро переходим через мост, каждый сантиметр которого покрыт надписями о любви. Правда, всё больше не к людям, а к зайкам, пупсикам, рыбкам и даже мышатам. А люди, так вот они, – у самого вагончика на земле сидит изрядно, видимо, принявшая или просто слабая умом пожилая женщина. Здоровается с моей спутницей, как со старой знакомой, пытается что-то рассказать. Нас уже ждут. В крошечной столовой чистота, цветы, святые образы. Прихожане, так вполне серьёзно называют в богадельне бродяг, уже ушли, и мы, сотворив молитву, садимся за тот же самый стол, за которым они только что принимали пищу.
Мне обычно очень и очень не всё равно, куда садиться. Но тут почему-то особого смущения не испытала. Наверное, это из-за молитвы, икон на стенах и домашней аккуратности. Кстати, я потом проверяла, зашла через несколько дней в вагончик во время обеда – ощущение полного покоя, чистоты. Бездомные тихо и торжественно вкушают пищу, похоже, перед едой наводили марафет – рубашки застёгнуты на все пуговицы, на некоторых пиджаки. Повар в белоснежном халате выдаёт каждому по тарелке молочной каши с маслом, чай, кусок пирога, заботливо спрашивает о здоровье. В очереди у столовой тоже тишина.
Конечно, так бывает не всегда, разные прихожане попадаются, оттого и охрана рядышком. Но и сами сёстры, работающие в богадельне, не романтичные курсистки. Чего можно ждать от опустившихся людей, тоже хорошо знают. От жалостливых историй не раскисают, особой благодарности не ждут, ухо держат востро, но всё равно относятся к бродягам по-человечески. И сегодня решают на совещании один вопрос – как работать в летний период. Галина Тимофеевна предлагает временно, пока дачи и огороды требуют заботы, перейти сёстрам на пятидневку, субботу и воскресенье посвятить семье.
Раздумывают недолго – ничего не получится. «Как работали, так и будем работать. Татьяна может только по выходным читать, а прихожане уже к ней привыкли. И строители тоже в эти дни работают, если мы их кормить не будем, вообще ноги протянут», – категорично заявляют женщины. Тон у них при этом точно такой же, с каким в обычных коллективах сотрудники отказываются выходить на работу в праздники и выходные. Как выясняется, Татьяна – это сестра милосердия, читающая прихожанам, толпящимся вокруг вагончика, жития святых и другие душеспасительные книги. Ей благотворители даже установили в столовой специальное оборудование и громкоговоритель вывели на улицу. А строители – это рабочие, занимающиеся ремонтными работами в соседнем храме. Их тоже кормят, разумеется, бесплатно.
Кроме того, по воскресеньям в три часа в соседнем храме сёстры вместе читают акафист. Я спросила у Галины Тимофеевны, есть ли у них семьи. Конечно, ответила она, и домашние очень рады, что мамы и бабушки делают такое благородное дело. А сама Паршуткина, скорее всего, и вовсе домой не приходит, потому что я постоянно вижу её вечерами в православном центре святого Симеона Богоприимца, а ещё она преподаёт музыку в духовном училище. 
И при таком нелёгком служении ещё и радостно улыбается, постоянно благодарит за всё Господа.
Конечно, я не имею никакого права назвать ни её, ни сестёр, работающих в богадельне, ангелами. Они, наверное, даже обидятся на меня, если я их так назову. Но тогда ангелы всё время кружат где-то рядом с ними. И ещё одно я поняла, совсем недолго пробыв в богадельне: все мы из Мира Высшего, наверное, выглядим совсем не лучше этих бомжей, ради которых так старается Паршуткина, – в грязи и вшах злословия, зависти, лихоимства, в сумасшествии погони за деньгами и зрелищами. Только у бродяг их грязь сразу видна, а мы её прикрываем иллюзией благополучной жизни. И все нуждаемся в помощи Божьей – и прихожане богадельни, и мы, те, кто считает себя лучше, чище, достойнее.
