Поэт на войне – больше, чем солдат. Люди, прошедшие войну, рассказывают: здесь все чувства обостряются. У человека, наделенного поэтическим даром, – втройне.
Просматривая хронику военных лет, читая стихи о войне, порой сравниваю талант фотографа и талант поэта. Фотограф останавливает Время, запечатлевая на снимках его прекрасные и горькие моменты. Поэт владеет уникальной возможностью управлять Временем – возвращаться в прошлое, заглядывать в будущее. Так устроены душа, сердце и память поэта.
– Я помню каждую минуту, проведенную на войне, – признался как-то тобольский поэт, фронтовик Александр Сокерин. Даже спустя многие годы, он рассказывал о Великой Отечественной так, как будто она была вчера.
«Писали много о войне,
И многое ещё напишут,
А эта тема и во мне
Давно живет и болью дышит…».
Осколок той великой войны Александр Дмитриевич носил в своем теле более шестидесяти лет. В прошлом году ветерана не стало…
Он прожил долгую, красивую, интересную жизнь. Много внимания уделял патриотическому воспитанию молодежи. Без назиданий. Просто читал свои стихи. Отвечал на «героические» вопросы, а в мудрых глазах его сквозила лукавинка. Держался всегда скромно.
«Писали много о войне…» – это строка из поэмы «Солдатский долг», созданной поэтом специально к полувековому юбилею Победы. Опубликована она в сборнике стихов А. Сокерина «Дорога жизни», который в свое время увидел свет при поддержке Тобольского нефтехимического комбината, где Александр Дмитриевич работал начальником первого отдела. В эти майские дни экземпляр сборника, подписанного поэтом мне на память, попался на глаза. Вскоре я увидела его фото в одном из старых номеров местной газеты – беседует со школьниками в день очередной годовщины снятия блокады Ленинграда. Александр Сокерин защищал этот город и посвятил ему замечательные строки: «Я преклоняю перед тобой колени…». К слову, 27 января этого года исполнилось 67 лет, как нашими войсками был освобожден Ленинград, блокада которого длилась почти 900 дней и ночей. Несгибаемая «цитадель на Неве» получила звание города-героя.
Вспомнились встречи и интересные беседы с Александром Дмитриевичем. Однажды он пригласил меня в школу – и я стала свидетелем того, как шестиклассники, раскрыв рты, слушали его рассказ. Ненавязчиво и очень грамотно (ведь он был человеком эрудированным – знатоком истории, коллекционером) поведал о былых сражениях. Этот урок стал откровением для молодежи. Чего греха таить, все мы так мало знаем о войне – только по учебникам и фильмам. Другое дело – встретиться с участником тех событий. А если он умеет подкрепить свое повествование цифрами и фактами, то и в энциклопедию заглядывать не надо. Александр Дмитриевич был потрясающим рассказчиком. Но когда спрашивали о его собственной военной биографии, обращался к стихам. В них – весь его фронтовой путь, вся его жизнь.
Вторая мировая шла на территории сорока стран, в военные действия было втянуто 61 государство, мобилизовано 110 миллионов солдат и офицеров. Из Тобольского района на фронт взяли свыше двадцати тысяч человек, 5747 – не вернулись. Война длилась 1418 дней, из них четыреста выпало на долю тоболяка Александра Сокерина. Он был дважды контужен и дважды ранен. Но всегда оставался человеком мужественным, не поддавался болезням. Трудился до семидесяти лет, его деятельность и в мирное время была связана с военным делом. Работал в школе военруком, руководил секретными отделами в речпорту и на ТНХК.
Был награжден орденом Отечественной войны первой степени и медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» – в первые годы войны эти награды получали немногие. Удостоен медалей «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией». В списке трудовых наград – медаль «Ветеран труда», более полусотни Почетных грамот, звания «Ударник пятилетки», «Серебряный знак ТНХК». Имя А. Д. Сокерина навечно занесено в Книгу Почета этого предприятия, которому он отдал 23 года жизни.
… А молодость, пусть и выпала она на страшную годину, никогда не забывалась. Комсомолец Саша Сокерин окончил семилетку незадолго до войны, потом учился в Свердловске, на курсах преподавателей физкультуры и старших пионервожатых. И даже успел поработать в одной из тобольских школ.
«…А детство вприпрыжку бежит босиком,
Дворовые игры с друзьями на воле,
И с первым учителем, с первым звонком
Запомнишь года, проведённые в школе…».
Когда началась война, юноше было всего шестнадцать. «Думали, она продлится недолго, месяца три. А война затянулась…», – вспоминал Александр Дмитриевич. Снова и снова он с друзьями шёл в военкомат.
«Каждый день в военкомате
Люди в очередь стоят,
И меня зовут ребята
Посетить военкомат.
Я и сам мечтал об этом,
Никакой надежды нет.
Лишь в июле этим летом
Будет мне семнадцать лет…».
Им отказывали. Но враги подходили к Москве. В ноябре парни снова напомнили военкому о себе. Их отправили на учебу.
«Кто в училище военном
Обучался в дни войны,
Тот, я знаю, несомненно,
Не забудет эти дни…
В срок, ускоренный войною,
Должен был курсант познать,
Как солдат готовить к бою,
Как атаки отражать,
Как самим ходить в атаки,
Бить прикладом и штыком…».
За шесть месяцев курсанты осваивали программу нескольких лет… Но вот и экзамены позади. В июле 1942-го Александру Сокерину присвоили младшее офицерское звание.
«Форму новую мы получили,
Ведь полгода учились не зря,
Нам ремни с портупеей вручили
И в петлицы по два кубаря…».
И только на фронте новоиспеченные лейтенанты поняли, почему ротный в училище их так «мучил».
«Знал хорошо наш командир-«придира»,
Что мы не к тёще едем на блины».
А пока «безусые мальчишки» не ведали о том, какие их ждут испытания, и были полны гордости, ведь им предстояло «свою Россию от врагов спасать».
«А мы на Запад ехали в теплушках,
Плацкарт солома заменяла нам,
Шинель – и одеяло, и подушку,
Сухой паек – вагонный ресторан…».
Саша Сокерин и его товарищи ехели на Калининский фронт, через Москву. До Ржева шли пешком, где их впервые бомбили. «Если вам скажут, что на войне не страшно, не верьте, – говорил притихшим слушателям Александр Дмитриевич. – С «мессершмиттов» падали не только бомбы, но и бочки с пробитыми отверстиями. Свист стоял такой, что кровь в жилах леденела».
«Кто под бомбежку попадал
И слышал вой летящей смерти,
И с нею встречи избежал,
Тот дважды был рожден, поверьте».
Александру повезло – он благополучно прибыл в штаб. Получил роту солдат, 40-50-летних мужчин, многие из которых не знали, как пользоваться винтовкой. И он, «пацанишка», учил этих взрослых стрелять. А потом была переправа через Волгу, под огнем противника.
«Пули щелкают у лодки,
Брызги веером летят,
Каски плавают, пилотки
Неживых уже солдат…».
Саша остался невредим. Уцелевшие бойцы «зацепились» за правый берег. Здесь и случилось первое, как рассказывал, легкое ранение. Но в медсанбате провел месяц.
«Однажды медсестра с подружкой
В палату радостно вошла
И мне в большой солдатской кружке
Малины спелой принесла.
Такой малины ароматной
Не ел я больше никогда,
Меня малиной этой сладкой
Кормила с ложечки сестра…».
За четыреста своих фронтовых дней молодому офицеру только один раз пришлось побывать в доме, за что поблагодарил гостеприимный кров.
«Наш поклон теплу
Крестьянской хаты…».
Остальное время на войне он провел в траншеях, блиндажах, дотах, на снегу и болотах.
Военная специальность Александра Сокерина была минометчик. После ранения его направили на Волховский фронт, под блокадный Ленин-
град, командиром минометного взвода. Наша армия пыталась прорвать кольцо врага, но сделать это сразу не удалось.
«На Синявинских болотах
Пропитался кровью лёд,
Враг укрылся на высотах
И с высот огонь ведёт…».
Здесь удача изменила Александру, он был тяжело ранен. Разорвался снаряд – осколок, разбив два ребра, застрял в правом лёгком; другой осколок нарушил локтевой сустав. Шесть месяцев Саша лечился в госпиталях и был комиссован из армии по инвалидности.
«О чём вы думали в сражениях?» – спросил старого солдата на том памятном мне уроке один из учеников. «Некогда было думать. Дело надо было делать», – сказал с улыбкой ветеран. «А какая для вас самая дорогая награда?» – не унимался школьник. «Медаль «За отвагу», которую получил за форсирование Волги», – ответил Александр Дмитриевич и прочёл стихотворение, из которого мне запомнились вот эти строки:
«Нет, не думали мы о наградах…
Одного мы в то время хотели –
Чтобы не было войн никогда…».
