Живописцу из Тюмени Владимиру Волкову исполняется семьдесят лет
Полагающейся персональной экспозиции картин по случаю собственного семидесятилетия живописец Владимир Волков нынче предпочёл скромное участие в ежегодном художественном салоне – выставке-ярмарке изобразительного и декоративно-прикладного искусства, развёрнутой по традиции 3-9 марта в Тюмени в зале на улице Севастопольской, 12.
Пейзаж, или Песнь о родимой земле
Отражение внутреннего «я» творца мы видим и в чарующем мире его светлых пейзажей: «Обская губа», «Утро над Тургояком», «Солнечная поляна», «Луна над тундрой»… Картины притягивают взор, заставляют подолгу стоять у полотна, размышляя. Словно угадывая мои мысли о традиционности «реалистического жанра», автор живописных полотен удивительно просто и точно формулирует своё кредо: «Русский пейзаж для русского художника, наверное, то окошечко, та радость, которая у него где-то там, внутри. И когда он видит красоту природы, то просто не может не спеть эту песню. Пейзаж и есть маленькая песня художника своей родной земле».
…Недалеко от Ишима, в сторону Омска, есть железнодорожная станция Новоандреевская. Лесостепь, переходящая в степь, одинокие берёзки на ветру. Там и родился будущий художник. Со временем его стали волновать не только знакомые с детства просторы, но и горы, леса, вода… Как же всё-таки получаются картины? Тут Владимир Волков никаких «америк» не открывает: «Что-то взволновало – написал этюд, а потом это моё состояние души проходит. Ну а когда по привычке перебираю свои маленькие наброски, то снова начинаю жить тем или иным конкретным пейзажем, возвращаюсь к нему всем своим существом. Берусь за него, начинаю работать.
Бывает, этюды лежат по нескольку лет, прежде чем к ним прикоснусь, прежде чем созрею для написания чего-то».
А вот картина «Трагедия тайги» создана живописцем, как он говорит, не в силу созерцательности его натуры, а на основе реальных, вполне драматических событий. Сюжет потрясающий: красное зарево, свечки сгоревших сосен, во всём пространстве словно разлита кровь тайги, и этот цвет имеет здесь свой зловещий смысл. «Однажды мы с приятелями сплавлялись по таёжной речушке севернее Тобольска на резиновых надувных лодках, – вспоминает Владимир Владимирович. – Дело было поздней осенью, нас в пути настиг снегопад, грянули первые холода. Заночевали в тайге, чуть не замёрзли. И, будто пророча беду, лес охватило страшное зарево – видать, где-то бушевал большой таёжный пожар. Несмотря на мороз, набросал этюд негнущимися пальцами. Осмысление происшедшего пришло потом, и я решил написать именно такой лес.
Из опыта портретописания
Мой собеседник, создатель чудесных натюрмортов, великолепных пейзажей и портретов, за годы работы в изобразительном искусстве перепробовал себя в различных ипостасях. По ходу разговора высказал интересное суждение, касающееся его опыта портретописания. «Да, – говорит Волков, – человек – дитя природы, однако в отличие от неё художник не каждого может изобразить. У меня, например, бывает внутреннее состояние, когда иного человека просто не приемлю. И вообще я часто себя спрашиваю: ты прав в том, что создаёшь, или не прав?».
Потому, видимо, у каждого «Волковского» портрета – своя биография, а подчас невероятная история. Например, обращаясь к образу легендарного «старца» Григория Распутина, автор мотивировал свое решение просто: земляк все-таки, почему бы не дать собственное видение этой личности. И вот с законченного полотна на нас смотрит длинноволосый чернобородый мужик в грубом домотканом сюртуке, взгляд пронзителен. Скупость выразительных средств, лишь усиливающая сосредоточенность лица. На заднем плане – бревенчатый дом. Деревня Покровка – родина Распутина. Именно сибирское село, а не столичный Питер – для художника-сибиряка это было принципиально. По завершении работы Волков совершенно неожиданно для себя вдруг обнаружил странную особенность творения. Оказалось, портрет излучает какую-то мощнейшую энергетику, «смущая» иногда шибко впечатлительных гостей художника. Удивительна и дальнейшая судьба этой работы, о чем художник, «создавая Григория Ефимовича», и предположить не мог. Просто мистика какая-то. Объявился однажды настырный покупатель. «Продай Гришку!» – говорит. «Гляди, не будет тебе покоя с ним!», – полушутя предупредил его портретист. Гость настаивал на своем. Наконец сговорились о цене, ударили по рукам. А через некоторое время новый владелец картины сообщил живописцу: мол, и вправду беспокоит Григорий Ефимович, даже спать не дает иногда. Пришлось ему (по совету художника) перенести портрет из дома в офис...
Волковский цикл «Знаменитые люди Тюмени», кроме фигуры знаменитого Распутина, включает живописные изображения писателя Константина Лагунова, певца Юрия Гуляева, поэта Евгения Вдовенко, балалаечника Юрия Клепалова...
«Годы роковые»
У мастера есть волнующее творение под названием «Годы роковые», где он демонстрирует всю мощь и возможности изобразительного искусства, как такового. А предыстория здесь давняя, наполненная трагизмом.
«В 1913 году семья со стороны мамы (дед Михаил, бабушка) приехала в Сибирь вместе с другими переселенцами из города Сумы, с Украины. Не от хорошей жизни, как говорится. Доехали до станции Новоандреевской (за Ишимом), тогда уже железная дорога была, и остановились в этих местах. Но земля там оказалась сплошь неплодородная – болота да солончаки. Однако деваться было некуда: вновь прибывшим сообщили, что ехать дальше бесполезно, потому что лучшие пастбища и пашня были заняты теми, кто прибыл пораньше. Тем не менее как-то освоились и осели в деревне Викуловка. Поставили домик из каких-то кривых берез – другого строительного материала, получше, в той лесостепи было не сыскать. В семье у деда Михаила было три дочери и сын. Сам он был работяга, вкалывал, как лошадь. На чужое добро не зарился, помогал другим. По характеру был добрым. Бабушка рассказывала мне такой случай.
Однажды цыгане попались на краже коней. Жители деревни, включая владельцев пропавших животных, порывались совершить самосуд, но дед каким-то образом отстоял конокрада – тот был отпущен с миром, а лошадей возвратили их хозяевам. С тех пор у односельчан появилась неприязнь к нему, а в 37-м эта нелюбовь обернулась страшными для моего пращура и всей его семьи последствиями: по навету (и согласно разнарядке из района – раскулачить столько-то человек) моего деда Михаила Батурина арестовали и увезли в неизвестном направлении. Дело было поздней осенью, а в тот год мороз, как нередко бывает в Сибири, сковал землю уже во второй половине октября. Но, несмотря на ранние холода, семью Батуриных уполномоченные все-таки выселили из той самой березовой избенки… прямо на свежий снег. Сердобольные соседи (были такие – Баталины), рискуя попасть под немилость властей, пустили к себе на постой бедных родственников «раскулаченного» – а так бы все погибли от голода и холода. Настал момент, меня хотели принять в пионеры, но я сказал: «Нет».
«Вот родилась картина «Годы роковые» – моё детское воспоминание о войне, гимн женщинам войны, вынесшим на своих плечах непосильный груз, – продолжает Владимир Волков. – Творческий поиск привёл меня в деревню Падерино под Тюменью – именно там я увидел ворота, фрагмент которых изображен на полотне, и так необходимый мне образ старого дома, развалившегося, рассыпавшегося – он был тут же, за воротами. Судя по сохранившейся резьбе над калиткой, усадьба когда-то принадлежала людям целеустремленным, работящим, умеющим обустроить свою жизнь. И у меня родилось решение, все как бы соединилось – этот дом и трагедия нашей семьи.
В параллель вспомнил: когда я был еще ребенком, к нам в ворота часто стучались странники, возвращавшиеся из мест заключения, приходили, спрашивали кусочек хлеба. Мне в ту пору было уже двенадцать лет. Помню, мама и бабушка каждому задавали один и тот же вопрос: «А не знаете ли вы Батурина Михаила?». Бедные женщины, они с горя напрочь забыли, что деда-то взяли по идеологическим соображениям, а освобождали в тот год только уголовников – откуда им было знать про «политического»? Но они, особенно кто похитрее, дабы выманить лишний кусок, сладко лгали им: мол, как же, знаю, помню, встречал на этапе. И за эту долгожданную весточку их кормили, давали еды еще и на дорогу.
…А один из них не попросил еды, не солгал, он принес этим женщинам страшную весть: мол, знавал я вашего по Колыме, мы даже с ним на соседних нарах спали. Странник говорил очень быстро, будто стремился скорее сбросить горькую весть и тотчас исчезнуть, дабы не видеть слез, не слышать безутешных женских рыданий: «Он у вас погиб на лесоповале. Заключенные поизносились, им нечего было обуть и одеть, а голод и холод отнял последние силы. Бригада объявила: не пойдем на работу, пока не начнете кормить нормально и не выдадите новую обувь и спецовку. Но их всё-таки выгнали на лесные делянки. Лагерные надзиратели приказали ложиться прямо на снег – поперек просеки. Трактористу отдали команду проехать гусеницами прямо по ним. А я-то живой остался, потому что в тот день был дневальным».
Вот из такого сгустка трагических историй и судеб складывался сюжет. В картине – вечная христианская проблема о природе добра и зла, в ней запечатлён обездоленный народ, обездоленный злом. Тяжелое небо, ржавые деревья, измождённые, уставшие лица. Пейзаж здесь работает на психологию женских образов и мальчика-мужичка. Он, кстати, единственное светлое пятно в картине – символ надежды, которая, как известно, умирает последней.
Надо сказать, рождённый в марте 41-го, Владимир Волков сам в полной мере испытал горечь лихолетья, лишения в связи c тем, что не вернулся с фронта его отец – Владимир Прокопьевич. Он – тот самый «мальчик-мужичок», рано осиротевший. С житейскими перипетиями, выпавшими на долю миллионов таких же, как он, сверстников – детей войны. Трудное детство, быстро наступившая взрослость – словом, задумываться начал рано. Его, будущего живописца, не переставал мучить вопрос: как же можно с людьми так поступать? Наконец, уже будучи зрелым мастером, он попытался ответить на него самим творчеством – выразить все наболевшее на пространстве холста.
Справка:
ВОЛКОВ Владимир Владимирович, художник-живописец-дизайнер, член СХ СССР с 1982 г. и СХ России. Учился в Университете искусств в Москве на факультете изобразительных искусств у профессоров Е.П. Минина и Г.А. Негазина. Дважды дипломант всероссийских выставок, участвовал в международных экспозициях. Персональные выставки в Тюмени в музее изобразительных искусств в 1981, 1991 и 2001 годах. Произведения В. Волкова находятся в музеях России, стран СНГ, а также в частных коллекциях нашей страны, Индии, Болгарии, Румынии, Польши, Австрии, Англии, Кубы, Югославии. Живет в Тюмени.
