Евпатий Коловрат, легендарный богатырь, рязанский боярин. В 1237 году с «полком» в 1700 человек нанес поражение татаро-монголам в Суздальской земле. Убит в бою. Его подвиги описаны в повести «О разорении Рязани Батыем».
(Из «Советского энциклопедического словаря»).
Опять же Минин заехал за мной, встретились на уголочке Холодильной и нашего тупичка, улицы Александра Матросова. Василий Георгиевич, как всегда, точен. Едем в таксомоторный парк, как он издавна зовется. По дороге спросил: что, мол, за птица, его руководитель? Минин плечами пожал и что-то буркнул. Мне послышалось – «Евпат». Позже узнал, что фамилия начальника – Евпак.
«Евпатий Коловратий», – вспомнил я богатыря русского. Так Александр Парфенович Евпак стал для меня Евпатием Коловратием.
– Здравствуйте, одиннадцатый Александр из руководящих в Союзе автомобилистов, Евпатий Коловратий, – поздоровался с ним при знакомстве.
Мой будущий герой засмеялся, пригласил сесть.
– Был еще легендарный партизан Ковпак. Тоже близко по смыслу. Но родители у меня из Белоруссии, –сказал Александр Парфенович.
Минин побежал по своим делам, и мы остались вдвоем.
– А сам-то откуда? – спрашиваю.
– Я здесь родился, в Тюменской области. Велижанский район по-старому, сейчас – Нижнетавдинский, деревня Пролетарка, теперь ее нет.
– Лет-то тебе?
– С 1941-го. Ноябрьский. Мой дед, Парфен Ефимович, из Белоруссии в Сибирь самоходом добирался. Крепким был, работным мужичком. Началась коллективизация. В Сибири стали давать землю, и он приехал сюда в тридцатых годах. За ним и родственники все в Сибирь переехали. Корни здесь пустили.
– В родословной своей не копался?
– Не копался, – засмеялся мой ответчик. – Да я никогда и не считал себя белорусом, родился в Сибири, значит, русский.
– Говор у тебя, однако, мякенький, как картошка вареная.
– Мне жена тоже говорит: «Носик-то у тебя чисто белорусский», – и снова рассмеялся. Затем продолжил о себе: – В пятьдесят девятом окончил Велижанскую среднюю школу. Затем уехал в Омск, поступил в техническое училище. Стал сборщиком автопокрышек. Два с половиной года отработал на шинном заводе. В армию пошел. Три года отслужил в Забайкалье. В спортивно-караульной роте. Занимались и строевой службой, и караульной, и спортом. Мой вид – бокс. Выполнил норматив кандидата в мастера перед демобилизацией. На гражданке сразу поступил в индустриальный. А в 70-м – в таксомоторный парк, начальником производства. Через пять лет перевели в областное транспортное управление начальником технической службы. Там семь лет отработал. Когда директора таксопарка повысили в должности, на его место решили поставить меня как знающего все здесь. С 1982 года и тружусь.
– Ты коммерсант в чистом виде?
– Можно сказать, что да.
– Бизнесмен?
– Так точно. Государственной поддержки у нас нет.
– Каким образом из советского инженера вырос рыночник, не потерялся?
– Трудно сказать. Наверное, жизнь заставляет калачики есть. Все оно происходило, видимо, постепенно. Менялись условия, менялся и человек. Не сразу все постиг. Ситуации были, конечно, архитрудные, архисложные, но как-то находили выходы. Может, какие-то черты характера помогали. Нас рано приучили к труду, рассчитывать только на себя. После войны голодно было и в городах, и в деревнях. В семье у нас было детей четверо, я, сестра и два брата еще. Приходилось всем работать. После школы тоже самостоятельно жил и работал. Сравниваю сейчас себя в свои годы с нынешней молодежью – не в их пользу. Наше поколение было более приспособлено к жизни.
Словом, и здесь, в таксопарке, приходилось крутиться. Работали, регулярно платили людям зарплату. За все годы не было случая с ее задержкой. Хотя вспомнишь сейчас – и мороз по коже. Да и ныне жизнь тоже не сахар. Кризисы – они всегда были. Имеют они начало, имеют и конец. И нам пришлось перейти кое-где на сокращенную рабочую неделю, но кадры мы сохранили. Направления работы у нас разные. Одно – перевозка таксомоторами. Но раньше имели свои автомобили, до 500-600 их было, а сейчас прибегаем к услугам частников. Через диспетчерскую службу. Договоры с водителями, заказы. Техобслуживание их транспорта. Все по канонам нормального автомобильного сервиса. Безопасность движения поставлена во главу угла.
Второй вид деятельности – техническое обслуживание и ремонт автомобилей, легковых.
Дальше – платные стоянки. Одна здесь, другая – под путепроводом. Сейчас это востребовано. Сдача помещений в аренду, а их у нас хватает. И на этом зарабатываем. Коллектив около ста человек.
– Теперь о них, о людях. Прежде о Мариупольском. Он жив?
– Больше десятка лет уже нет Ильи Соломоновича. Хороший был мужик. Последние годы работал у нас в таксомоторном парке. До этого возглавлял автоколонну-1318 да и в других местах работал. Таксистом был на старости лет не от недостатка денег. Потребность испытывал в общении с людьми.
(…Вот и наша семья знала этого таксиста. Так случилось, что у сына до семи лет с рождения самого одна «шлеп-нога» была загипсована. Регулярно возили в больницу его по линии ортопедии и познакомились с Мариупольским. Завидев нас, он сам всегда останавливался. Узнал, что служил он офицером на Сахалине, а я на срочной там был, тема для разговоров была. Замечательный доктор Михаил Балезин поставил нашего сына на ноги. И в армии Сережа стал отличным минометчиком. На Сахалин попал, где я в зенитных войсках был. О Мариупольском, как и о Балезине, с теплотой мы вспоминаем. Принцип их замечательный к одному можно свести: жить – людей любить).
Далее директор рассказал о Ефиме Важнине, который более десятка лет был директором в парке. «Рыбак заядлый, охотник, интересный рассказчик. Общительный человек. Таких много в таксомоторном парке. Главный бухгалтер Неля Екимова и сейчас работает. Дело знает, четверть века в одном коллективе. Владимир Ковалев, главный механик, Геннадий Каданов, начальник отдела снабжения... Людей со стажем 15-20 лет больше половины.
– Проблемы среднего бизнеса. Что волнует директора?
– Одна из острейших – проблема кадров. Той системы подготовки их через ГПТУ, что была в советское время, нет. Особенно тревожен дефицит в рабочих профессиях. Мастеровых людей мало среди молодежи. Нормального слесаря найти сложно. Сейчас главные герои для молодежи – рэкетиры, донжуаны, любители пива, наркоманы и прочие отбросы общества. А вот рабочие специальности не в фаворе. Это непочетно. У них в голове одно – деньги делать. Вот такую бы ремеслуху закончить.
– И что ты предлагаешь?
– А ничего изобретать не надо. Все училища восстановить, приспособить к рынку, естественно, и дел-то всего.
– А проверок много?
– Тут прогресс, в последнее время легче стало. Хотя… Возьми горэлектросети. Отключить или включить рубильник с их ведома – плати пять тысяч рублей. Кто придумал такие расценки? Водоканал так же работает. Это вилы в бок нашему брату.
– Что еще?
– Много еще чего. Раньше все-таки как-то проще было. Случись что, обращались в райком партии, в райисполком. Какие-то меры принимались. А сейчас бесполезно, хоть ты лоб расшиби, никто не среагирует. В лучшем случае отпишутся. Словом, нет обратной связи.
Заглянул к директору главный инженер Александр Кормильцев. Ухватил я лишь, что кареглаз он. Сын Евпака заскочил, заместителем у отца работает. Директор как раз поднялся, чтобы повести меня по предприятию, и Вадим отправился с нами.
Здравпункт таксопарка, где проверяют водителей перед рейсом, оказывает подобные услуги и всем желающим.
– Здравствуйте, Галина Николаевна. (Знаю с подсказки Евпака, как зовут Чайкову).
Что-то от Нефертити в лице этой обаятельной женщины, выпускницы Тогучинского медучилища. И сразу обескураживаю вопросом, чтоб истину проще выудить:
– Скольких детей задавили на дорогах ваши водители?
Галина Николаевна пунцовеет. В замешательстве Евпатий Коловратий.
Но Чайкова приходит в себя:
– Что-то не припоминаю ни одного случая наезда на пешехода у нас за двадцать шесть лет моей работы.
– Какие особенности работы медика у автомобилистов?
Ответил Евпатий:
– Мало пьют.
Взглядываю на Галину Николаевну:
– Как вам работается с этим Евпатием Коловратием?
– Любимый наш директор.
– За что вы его любите?
– За доброту.
Два шажка – и спортзал. «У-уу!», – только и выпалил я. Тренажеры на любой вкус. Спрашиваю: «Ты чем занимаешься, Вадим?». Слышу в ответ: «Железом. Штанга, гири, гантели». – «А как насчет груши?». Вместо ответа закрутился, как на ринге, боксируя ее. Прошу Евпатия: «Ну-ка, покажите класс». И вот отец и сын колотят грушу. Прыжки, отскоки, удары. Последним я заключил этот бой – вмял свой кулак в грушу.
Диспетчерская. Захожу первым, как клиент. Мордулю в окошко и говорю парню, который весь внимание, о своей беде, беззастенчиво вешая лапшу ему на уши:
– У меня Мерс-600, колесо отвалилось. Машина у дома.
Сообщаю адрес. Диспетчер кому-то звонит, спрашивает, можешь, мол, поехать сейчас? Все склеивается. «Сколько стоить будет?» – «Сто пятьдесят ориентировочно». Соображаю, что недорого. «Как звать?» – «Евгений». Оказалось, что кончил нефтегазовый, старший мастер теперь. Вполне все устраивает. Козыряю ему и сообщаю, что разыграл его. Не обиделся, но клиента, видимо, жаль.
Магазин-склад. Стеллажи. Вместе с Евпатием – вслед за кладовщицей Анжелой Талыковой. Спрашиваю, какие же детали здесь хоть по названию? В ответ: тяги, сцепления, подшипники, карданные валы, вентиляторы, шланги, реле, колодки, шестерни, амортизаторы, ступицы и т. д. Глаза разбегаются. Все здесь есть. Были б деньги – все можно купить. На стеллажах полный порядок, чувствуется, что хозяйка не дремлет. Да и профи она: товаровед материально-технического снабжения после техникума.
Слева моторный цех, где ставят двигатели. Заглядываем. На кран-балках висят, как коровьи туши на мясокомбинате, легковушки. Два мастера деловито копаются в них. Следом ТО-2, диагностика, контроль качества работ.
Жестяно-сварочный цех. Иномарка. Нос всмятку. Спрашиваю:
– После ремонта видок уже будет бэушный?
– Да что вы? – удивляется директор. – Как с завода будет, все новенькое поставим.
Поход закончен. Вновь кабинет Евпатия Коловратия.
Приходя в себя после гонки, говорю Евпатию:
– Так пробежались, что я даже вспотел. Жарко у тебя на производстве.
Тот улыбается:
– Это штатный режим. Хочешь жить – вертись.
