Секреты древнеславянской символики – кладезь новых знаний и открытий
Надежда Кузнецова относится к числу людей увлеченных, активных. В свое время руководила молодежной общественной организацией «Айсберг», в программе деятельности которой основным было изучение истории Руси.
А относительно недавно в числе единомышленников стала инициатором создания в Тюмени Музея славянской мифологии, на презентации которого представила плоды своего увлечения – писанки, роспись по яйцу, выполненную в древней традиции. Согласно мифологии, у славян был своего рода культ яйца – оно считалось символом творения мира.
Надежда Константиновна убеждена: в жизни ничего не бывает случайно. Недавно нашла у себя в домашней библиотеке книжку по соответствующей тематике с дарственной надписью. Теперь поняла, что это был некий знак – тем более что вопрос как таковой интересовал ее всегда, просто в прежние годы времени не хватало. Став пенсионеркой, взялась за это всерьез.
«В потоке литературы о нашей истории хотелось найти что-то истинное. И я решила освоить какой-нибудь древний народный промысел, который бы помог мне приблизиться к истокам, – рассказывает собеседница. – Как-то попалась на глаза картинка – роспись по яйцу. И я стала осваивать это старинное ремесло. До сих пор храню свой первый опыт – работу со всеми ляпсусами, ошибками. Но она мне очень дорога. На ней я постигала канон, смысл, внутреннее наполнение, тонкие секреты орнамента и символики. Узнала, например, что означают ромб, розетка с восемью лепестками. Вникла в символическое значение каждого цвета. Скажем, синий – это пожелание крепкого здоровья и счастья, желтый – цвет солнца и чистоты. Занимаюсь этим почти четыре года. Творений наберется уже несколько сотен. И у каждого – своя предыстория, своя причина, смысл и предназначение».
Как отмечает мастерица, требования к созданию писанок весьма строгие. Не дозволительно, например, что-либо добавлять «от себя» – необходимо следовать только определенным правилам. Ведь в древности у каждой семьи было всего два-три «своих» узора – праздничный, нарядный и ритуальный. Такое начертание, родившееся как родовая память, становилось своеобразным кодом семейства, сакральным знаком. Понятно, почему его не следовало никоим образом видоизменять. Мастерицы-бабушки выдерживали канон и передавали знания и умения своим дочерям – из поколения в поколение.
«Все знали почерк рода – будь то узор «от Дариславы» или орнамент «от Ярославы», – говорит Надежда Константиновна. – У нас, современных мастериц, задача – восстановить сам процесс создания писанок. Я рассматриваю все узоры – беру любой, пытаюсь прочитать, разобраться и воспроизвести на яйце. Но в источниках, где черпаю свои знания, снова и снова встречаю правило: роспись должна оставаться неизменной, канонической. Если в ней допустить авторские вольности, это уже не писанка, а малеванка. Она, правда, тоже имела и имеет право на жизнь. На ней писали пожелания – излагали при помощи рун поздравления с новолетьем, желали удачи, счастья… Считается, что писанка имеет ритуальный смысл – он-то и сохранился в глубинной памяти нашего народа».
Увлечение действительно позволило женщине дотронуться до истоков древнеславянской культуры. Она частенько бывает на своей малой родине, в Омске, где есть чудесный Дом древнего народного творчества, где возрождают и исконно русское ткачество, и резьбу по дереву… А в Тюмени, кроме Надежды Кузнецовой, ремеслом владеют еще несколько мастериц. Утерянные когда-то правила росписи, как они утверждают, восстанавливаются иной раз просто по наитию, благодаря пробуждению некой родовой памяти. Уверяют: когда делаешь писанку, непременно входишь в состояние транса, будто молишься. Кузнецова говорит: «Если я адресую свое творение тому, кого люблю, кем очень дорожу, естественно, желаю ему добра, чтобы ему было спокойно и хорошо. И эту пульсирующую мысль как-то кодирую в узоре. Не зря само яйцо-писанка и роспись на нем считаются обереговыми. И наши пращуры нередко использовали сию магическую силу в различных житейских ситуациях: клали яйцо к пчелам в улей, новорожденному в люльку… Будущие невесты рисовали розу любви, выносили ее на красивом вышитом платочке на самую окраину села, «на круг», и дарили во время гулянья понравившимся парням. В старые времена в любом доме на несущих балках, над дверями также вырезали знаки – обереги рода. Чаще всего это был коловрат, солярный знак, который в XX веке извратила фашиствующая орда в Германии».
О целительной силе ритуального древнего знания и благотворном действии славянской знаковой системы говорит и такой случай. Однажды Надежде Кузнецовой довелось давать весьма своеобразный мастер-класс. Ее пригласили в Тюменскую академию культуры и искусств, чтобы она показала гостю с Севера (художнику по профессии) технологию изготовления писанки. Но в самом начале урока у него вдруг случился приступ астмы, он извинился: мол, ничего не получится, я забыл дома лекарства, зря вас побеспокоил. Лишь попросил показать все «по-быстрому». «Я зажгла свечу, дала ему в руки необходимый инструмент и живое яйцо. Начали писать. Обычно мой мастер-класс начинается с нанесения изображения розы любви – восьмиугольной звезды (древнеславянского знака). Так было и на сей раз. Просидели больше четырех часов. Получилось так, что человек как-то незаметно забыл про свою болезнь. Очень удивился: я, говорит, первый раз обошелся без таблеток. Магическая обережно-спасительная сила древнего ремесла, выходит, не выдумки. Она действительно приводит нас в норму душевно и физически. Сама я этому уже давно не удивляюсь, потому что когда начинаю работать, у меня проходит любая хворь».
Кузнецова, ее единомышленники и коллеги по увлечению в один голос заявляют: древним, еще дохристианским, жителям Руси помогали не иконы, а именно обереговая символика. «Вспомните, что вышивали женщины-славянки в первую очередь? Конечно, передник. Он охранял самое дорогое в роду – женский живот, грудь. У мужчин орнамент в одежде располагался в оплечье, вокруг шеи, а также по низу и на поясе. А маленькому сыну обязательно шили первую обновку из отцовской рубашки – фрагменты ее вышивки, таким образом, передавались и мальцу. Одежда дочери непременно шилась из материнского платья. Полотно, как известно, ткали дома, по сути, оно продолжалось из поколения в поколение, было в прямом смысле вечным. Все это знаменовало защиту рода и дома, саму веру в святость жизни, придавало силу, сохраняло здоровье». Орнамент, вышивка и писанка, считают мастерицы, – сестры-близнецы, выполняющие одни и те же защитные функции.
Однако оппоненты нередко утверждают обратное: вот «взяли и напридумывали невесть что» о древнеславянской культуре, мол, ненаучно все это. Однако истинные патриоты, подобно тюменке Надежде Кузнецовой, при глубоком изучении истории своего Отечества совершают подлинные открытия. «Уже доказано, – приводит она еще один довод, – что «Велесова книга» намного старше Библии, а найденные при археологических раскопках в Великом Новгороде дощечки в действительности являются прародительницами, руническими первокирпичиками знаменитых славянских «Вед». Хранятся они сегодня во многих музеях мира, и в России в том числе. Как оказалось, письменность на Руси существовала еще за многие тысячелетия до кириллицы. Речь идет о знаменитых рунницах, «чертах» и «резах». Самое же интересное выяснилось при их расшифровке: совокупность этих знаков несла в себе умозаключения на… русском языке, вполне понятном нашим современникам-археологам. Это ли не чудо?!».
Вот так увлечение древнеславянской росписью стало ключом к получению знаний, усилило стремление глубже изучить историю своего Отечества. Если мы вернемся к своим истокам, к древней вере наших предков, убеждена Надежда Кузнецова, мы как народ, как нация станем крепче – иного не дано.
Досье: Кузнецова Надежда Константиновна. Родом из семьи военнослужащих. Отец Константин Васильевич был офицером-пограничником. А дед Василий Николаевич, будучи кадровым офицером, служил в царской армии у Колчака, погиб в Гражданскую. В советское время семья этот факт тщательно скрывала – бабушка уничтожила все документы деда. Иначе карьера офицера у отца не сложилась бы. Одна из бабушек Н. Кузнецовой была родом из семьи истинных хранителей веры. Надежда закончила школу в Омске, там же училась в Политехническом институте. Работала преподавателем, заместителем декана машиностроительного факультета в Тюменском нефтегазовом университете. После выхода на пенсию страстно увлеклась изучением древней истории Руси.
