Как связывают свою жизнь с Ямалом? Да очень просто. Приходит однажды в вашу школу человек и говорит: «Парни, надо поработать летом в геологической партии. Помочь». И тюменские ребята, особенно не рассуждая, – помочь так помочь – отправляются летом не в Крым и даже не на Верхний Бор, а в самую настоящую тайгу. Примерно так оказался впервые на Северном Урале Виктор Багуркин – будущий почетный работник газовой промышленности, орденоносец и вообще человек известный.
А пока крепкий паренек выполнял самую неквалифицированную работу, упорно переносил гнус, плохую обувь, мерз ночами в рваной палатке, утром умывался первым августовским снегом. Романтика!
Тем не менее никакие трудности не испугали, а только укрепили желание Виктора Александровича сделать сибирские недра своей судьбой. В 1965 году поступил он в только что открывшийся Тюменский государственный индустриальный институт, на заветную специальность «Геология и разведка нефтяных и газовых месторождений». Но, как сам говорит, ликование было недолгим – вытурили, уж слишком радовался статусу студента, на учебу времени почти не оставалось. И пошел Виктор Багуркин служить. А может, и хорошо, что пошел, ведь в армии люди взрослеют быстро. Поэтому, вернувшись, собрался, как говорится, в кучку, восстановился на своем факультете и в 1973 г. получил диплом горного инженера – сам легендарный Салманов присутствовал на защите.
Далеко поначалу не отправили – остался в Тюмени инженером геологического отдела Сибирского НИИ нефтяной промышленности. Багуркин говорит, что было ему там хорошо, комфортно, но скучновато: карты, чертежи, отчеты. А вот когда пригласили в Управление газового надзора Газпрома, то пошла настоящая полевая деятельность. Поколесил по Сибири много, дороги на Омск, Новосибирск, Томск, Абакан стали родными. Затем объездил всю Якутию, Севера… Карьера поползла в гору – старший инженер, заместитель начальника Тюменской районной газовой инспекции. Работа очень ответственная: контроль за проектированием, строительством и эксплуатацией проектов огромного комплекса.
А в 1982 году Багуркин надолго обосновался на Ямале – получил назначение в Новый Уренгой на ответственный пост, стал начальником только что созданной Приполярной районной инспекции Госгазнадзора (с 1993 г. ГТЦ ДП «Управление газового надзора» РАО «Газпром»). Летел на Ямал с большим волнением, понимал: ждет его напряжённая работа, без праздников и выходных. Виктор Александрович не очень любит говорить о своих заслугах и упорно молчит об ордене «Знак Почёта» и знаке «Почётный работник газовой промышленности». А ведь их просто так на грудь не вешали. Рассказывает он больше о людях, с которыми работал. Северяне, говорит, особая каста, это люди, привыкшие к колоссальным нагрузкам.
Что такое Газпром в восьмидесятые годы? Бешеная гонка, горячка, постоянное строительство и сдача новых месторождений. Стране нужен был газ, казалось, он был тогда важнее воздуха и хлеба. Рабочие на месторождениях и газопроводах порой не спали ночами, естественно, при таких темпах мелких недоделок не избежать, а принимать объекты надо. Подпись Багуркина означала, что он своей головой отвечает за готовность к эксплуатации месторождений и газопроводов. Вот и приходилось всегда находиться под двойным прессом – с одной стороны, строители торопят, с другой – начальство. Хочешь не хочешь, а становишься в таких условиях и дипломатом, и крепким орешком. Надо было уметь найти общий язык со всеми. Виктор Александрович всегда учил своих подчиненных относиться с большим уважением к рабочим: ты приходишь к нему с папочкой, а он в траншее по уши в грязи, поэтому надо быть деликатней, бережнее. Багуркин гордится тем, что всегда мог положиться на каждого своего сотрудника как на самого себя. Хотя зарплата, по сравнению с другими подразделениями, была «хиленькой», работали, как говорится, не за страх, а за совесть. «Не только о деньгах думали, другие приоритеты тогда были», – гордится коллегами Виктор Александрович. На их совместном счету Медвежье, Уренгойское, Ямбургское, Приполярное, Песцовое, Юбилейное, Ямсовейское, Ен-Яхинское и другие месторождения, десятки нитей газопроводов.
Добрым словом вспоминает Багуркин Рэма Вяхирева и других «генералов» нефтегазовой промышленности, под началом которых трудился. Сейчас пришли руководители нового поколения – менеджеры, экономисты, и, наверное, это соответствует вызовам нашего времени, но те, кто возглавлял отрасль в восьмидесятые, – специалисты-технари, профессионалы до мозга костей. У них было чему учиться: министры и руководители главков знали, по какому участку болота может пройти тяжелая техника, какого размера гайки нужны, чтобы довести до ума недоукомплектованные механизмы, легко читали любую инженерную схему, сами горели на работе, поэтому пользовались непререкаемым авторитетом у своих подчиненных.
Конечно, Багуркину, большому любителю живописи, книг, классической музыки, недоставало тогда на Ямале больших светлых залов филармоний, картинных галерей. Гостей-артистов встречали в неотапливаемых старых клубах, да и не приучены были северные работяги к особому концертному этикету, хотя и тянулись всей душой к прекрасному. Это уже потом отстроили такие Дворцы культуры, что Европа позавидует.
Но зато сейчас, когда закончилась его длительная северная командировка и вся семья вернулась в Тюмень, Виктор Александрович наслаждается чтением Гоголя и Лескова, ходит с супругой в театры, на концерты, пишет и собирает картины, занимается филателией и экслибрисом. А главное, старается здесь, в Тюмени, компенсировать то, чего был лишен раньше – посвятил всего себя воспитанию внучки. А на Ямал Виктор Александрович приезжает теперь в гости к друзьям, ведь та соль, что вместе ели когда-то вагонами, сцементировала их навеки.
