Выйдя на свободу утром, мужчина уже вечером вновь совершил убийство…
По статистике, подавляющее большинство осужденных, вышедших на волю по истечении отмеренного судом срока, на зону не возвращаются. Но есть и такие, на кого воздух свободы действует чересчур опьяняюще. И тогда, при встрече с ними, чтобы остаться в живых, нам порой не хватает всего лишь музыкального слуха и умения играть на гитаре…
Пьер Безухов и другие
Тридцатилетний житель Тюмени Станислав Крохин всегда ощущал себя человеком счастливым. Еще в детстве привык много читать, слушать хорошую музыку, разговаривать с умными людьми и делать правильные выводы. Даже толстенную «Войну и мир» осилил, навсегда подружившись с добродушным и нелепым Пьером Безуховым, чьи переживания не казались смешными или старомодными, потому что касались вечных человеческих исканий. Станислав прочитал еще много других интересных книг, изрядно подпортил зрение и вынужден был постоянно носить очки с такими стеклами, которые напоминали криминалистическую лупу времен Шерлока Холмса.
Впрочем, данное обстоятельство не сильно огорчало молодого человека, поскольку делало его еще более похожим на любимого героя. Рослый, нескладный, вежливый, слегка стеснительный и совсем беспомощный без очков, Станислав Крохин был любимцем дворовых старушек-посиделок и соседских мужиков, с которыми время от времени был не прочь выпить винца и забить доминошного «козла». Одним из увлечений Станислава стала музыка, причем обязательно громкая, чтобы от земли приподнимала. В его однокомнатной «хрущобе» она звучала часто, но всегда днем и с разрешения соседей.
- Дядь Вась, я немного пошумлю, можно? – спрашивал Станислав у пенсионера, который и без того давно ни хрена не слышал. И польщенный старик степенно давал добро, напряженно прислушиваясь к доносившимся из-за стенки звукам.
В обширной фонотеке Станислава почетное место отводилось творчеству Владимира Высоцкого. Его песни помогали тюменскому Пьеру Безухову забыть о мелочности, беспринципности и гнилом пофигизме сегодняшних дней. Хриплый голос барда напоминал о том, что есть на свете настоящие мужики, существует русская удаль, а в сердце способна вспыхнуть любовь. Стас однажды купил простенькую гитару и самостоятельно научился ставить несколько примитивных аккордов. И пел, как мог, «под Высоцкого».
Фальшивая нота
Биография уроженца Челябинской области Анатолия Кравцова укладывалась всего в несколько строк: с трудом закончил девять классов, постоянно находился в поле зрения правоохранительных органов. Даже сидел по мелочи, но потом в пьяной драке убил человека и ушел на зону по приговору суда на долгие восемь лет. Освобожден из ИК-2 г. Тюмени условно-досрочно на 9 месяцев 19 дней.
За ворота колонии Кравцов вышел с небольшой суммой денег, справкой об освобождении и потрепанной записной книжкой в кармане линялого пиджака. Первым делом отправился по адресу, где проживал один из бывших корешей. Во дворе старого дома по улице 50 лет ВЛКСМ познакомился с тремя выпивохами - мужики сидели в беседке и мирно потягивали водочку. Они вяло обсуждали президентов и политиков, поругивали местную власть, коммунальщиков, высокие цены, низкую зарплату работяг и еще многое из того, к чему вчерашний зэк Кравцов совсем не был готов. Но его тут же угостили, признав в нем своего человека. Сбегали еще и угостили снова.
Наконец, наступил вечер, его прохладные щупальца проникли под одежду. Кравцов честно признался, что идти ему фактически некуда, и тогда находившийся в этой теплой компашке Станислав Крохин предложил пойти к нему домой: «Живу один, никому не будешь в тягость!»
Прихватив пол-литра, поднялись на второй этаж и расположились в маленькой кухне. Стаса заметно развезло, а вскоре потянуло к веселью. Сначала он на всю катушку врубил музыкальный центр, но тут же выключил, потому что гость оказался абсолютно равнодушным к современной музыке. Тогда Стас взял в руки гитару и запел одну из любимых песен своего кумира Высоцкого. Кравцов какое-то время слушал молча, с кривой усмешкой на плохо выбритом лице. А затем, без объяснений, потянул гитару на себя. Стас удивленно посмотрел на него сквозь толстые линзы очков и строго спросил: «В чем дело?»
- А в том, что играть на гитаре и петь Высоцкого ты не умеешь! – хмуро процедил гость. – Фальшивишь, язви тебя! А последний аккорд и вовсе ставишь не так!
Вспыхнула ссора, которая тут же переросла в драку.
Из показаний А.Кравцова: «Хозяин квартиры ударил меня в лоб корпусом гитары. Я упал, но поднялся и сбил его с ног. Затем запрыгнул сверху и хотел ударить по лицу. Мужик схватил меня за горло и стал душить. Я разозлился, потерял над собой контроль. Схватил лежавшее на столе кухонное полотенце, служившее тряпкой, накинул мужику на шею и затянул. Я думал, что придушу его слегка, чтобы усыпить. А мужик сразу перестал сопротивляться и вскоре затих…»
- Готов! – удовлетворенно хмыкнул Кравцов, подержав руку на пульсе.
Затем аккуратно поставил сломанную гитару в угол. Осмотрелся вокруг и досадливо сплюнул: кроме разбросанных повсюду музыкальных дисков, брать в квартире было нечего.
Перешагнув через грузное тело своего благодетеля, Кравцов забрал тощий пакет с документами, оделся и вышел из квартиры, хлопнув дверью. Лишь на улице спохватился, что обронил свою записную книжку. Ночь провел у знакомой женщины, которой с некоторым бахвальством заявил, что только сегодня утром вышел из тюрьмы, а уже вечером снова убил человека.
Из показаний свидетеля Т. Офицеровой: «Я ему не поверила, потому что он слишком спокойно об этом сказал. Да и кто, нормальный, поверит в такое?»
Обратного хода нет
Утром следующего дня, взвесив все за и против, вспомнив об утерянной на месте преступления записной книжке, Кравцов написал явку с повинной.
Однако на суде начал все отрицать и от всего отпираться. Впрочем, это не стало неожиданностью для помощника прокурора, поддерживающего государственное обвинение: подобная тактика давно известна. К тому же, убедительных доказательств было предоставлено столько, что у суда не осталось ни малейших сомнений в том, что убийство совершил именно Кравцов. При этом экспертиза установила, что он не страдает ни слабоумием, ни психическим расстройством. И так называемого состояния аффекта в момент совершения убийства не было.
Приговор суда – десять с половиной лет в исправительной колонии строгого режима – Кравцов выслушал с какой-то мстительной обреченностью. Дескать, мы еще посмотрим, на чьей стороне правда. Однако кассационная инстанция Тюменского областного суда оставила приговор без изменения, а жалобу осужденного Кравцова – без удовлетворения.
* Имена и фамилии изменены