Надел находится возле пятого Червишевского кладбища, в двух километрах от д. Падериной, недалеко от д. Патрушевой и новой застройки Комарово (жилищные комплексы «Ново-Комарово», «Никольский», «Меридиан Юг».
Изначально крематорий планировался в районе Велижанского тракта. Но землю под это дело получить не удалось, да и участок рассматривался только один. На какое-то время решение вопроса было отложено.
В 2020 году стало известно, что примерно в 500 метрах от падеринских земельных участков намереваются устроить крематорий с расширением Червишевского кладбища. Тогда жители Тюменского района и Тюмени обратились в органы власти с коллективной просьбой – рассмотреть вопрос о размещении «уголка печали» за чертой города, в 10-15 км от границ жилых зон согласно «розе ветров» (северное направление). Один из аргументов протестующих: ветер будет уносить газы и запахи крематория прямо в Тюмень, поскольку в городе преобладают западный и юго- западный ветры. К тому же ни о каких публичных слушаниях по поводу указанного строительства людей не оповещали. Более того, многодетные семьи получали здесь землю в рамках областного Закона «О бесплатном предоставлении земельных участков гражданам, имеющим трех и более детей». Их не уведомили, что близлежащий лес отдадут под кладбище с крематорием.
Действительно, что тогда, что сейчас никто прямо не говорил о том, что на таком-то участке будет крематорий. Тут частично вскрывается проблема несовершенства правового регулирования публичных слушаний в Тюмени. Во-первых, информация об их проведении в основном размещается на интернет-сайте городской администрации, но много ли рядовых граждан регулярно отслеживают информацию такого рода и вообще знают, где именно на сайте можно её найти. Тогда как обязательное оповещение посредством радио, телевидения и печатных газет способствовало бы охвату наибольшего количества жителей; во-вторых, предмет слушаний обозначается так, что простому обывателю сложно понять, о чём идёт речь. Когда на обсуждение выносится проект постановления «Об утверждении проекта планировки территории и проекта межевания территории за границей населенного пункта город Тюмень в районе земельных участков с кадастровыми номерами такими-то», то вряд ли кто-то сразу поймёт, что в его текст закрался крематорий. Да и обсуждаются документы с подобными названиями очень часто – пойди, разберись. Поэтому ссылка на то, что «слушания проводились, а вы не пришли», не может быть аргументом отказа прислушаться к общественности.
Содержащиеся в обращениях просьбы удовлетворены не были. Уже в 2021 году началась масштабная вырубка соснового леса для создания полян под новые кладбища (Червишевское-4, Червишевское-5). Одновременно шла «расчистка» территорий действующих кладбищ (под предлогом, «как бы дерево не упало»), что вызвало возмущение общественности. Тюменцы в социальных сетях писали и выкладывали фотографии, на которых деревья (и могучие сосны, и молодые деревца) выпиливают даже в оградках могил, не спросив на то согласия родственников.
В ноябре 2021 года было издано «Положение о порядке деятельности крематориев на территории города Тюмени», хотя крематориев ещё нет (настораживает, что они упоминаются во множественном числе).
И вот выясняется, что уже определён конкретный земельный участок под крематорий, который, несмотря на просьбы людей, всё равно решено разместить не «в северном направлении», а там, откуда на город дует ветер. И это при том, что Тюмень активно «наступает» в сторону Червишевского кладбища путём застройки территории к югу от Комарово.
За время подготовки «почвы» для крематория можно было бы похлопотать и найти для него землю (если уж он позарез нам нужен) в северном направлении от города. Разве можно оправдывать только «транспортной доступностью» выбор участка под крематорий, который своими выбросами будет оказывать негативное влияние на здоровье людей? Требования по охране окружающей среды в Техническом задании обозначены весьма скупо: «Предусмотреть мероприятия по снижению отрицательного воздействия на окружающую среду в процессе строительства и эксплуатации согласно нормам и стандартам Российской Федерации» (каким именно «нормам и стандартам», не уточняется), и почему-то прямо не указано на необходимость наличия помещения газоочистки, предусмотренного санитарными правилами, предъявляемыми к крематориям; в задании нет требований к очистительному оборудованию и предельно допустимым концентрациям вредных веществ.
Согласно федеральным санитарным требованиям, «кремационные печи должны обеспечивать нормативную чистоту отходящих газов и быть оборудованы эффективными системами дымососов и газоочистки, а содержание в отходящих газах соединений серы, хлора, фтора (которые не дожигаются) следует периодически контролировать соответствующими службами» (такой контроль Техзаданием тоже не предусмотрен). А учитывая, что в южной части города отсутствуют посты по контролю за качеством атмосферного воздуха, никто не будет владеть достоверной и полной информацией о влиянии газов на атмосферу.
Вполне вероятно, что жители Тюменского района и Тюмени будут ощущать и запах кремируемых тел, который будет похуже смрада от сжигаемых кур, мучившего тюменцев год назад (кстати, есть необходимость в крематории для животных и птиц во избежание распространений инфекций, особенно при утилизации пернатых, заболевших «птичьим гриппом»).
Техническим заданием на проектирование крематория предусмотрено устройство «технологических помещений для размещения одной кремационной линии с возможностью технологического присоединения 2-й и 3-й линий на перспективу увеличения потребности в кремации…», а также устройство «магазина ритуальных товаров, трёх траурных залов, комнаты просмотра начала кремации, комнаты выдачи праха, необходимых помещений для осуществления технологического процесса», создание колумбариев и «Поляны скорби», где будут развеивать прах.
Мне кажется, что для начала нужно было провести опрос жителей, нужен ли им крематорий вообще? Большого спроса на кремационные услуги никогда не было, даже во времена СССР, когда крематории пытались выдать за некий «прогресс» и всячески их пропагандировали, а ради популяризации нового посмертного обряда власти Петрограда разрешили доступ в крематорий всем желающим.
Посещение крематория в 20-е годы прошлого века стало одним из излюбленных развлечений членов партии и представителей «богемы». Корней Иванович Чуковский – известный поэт и переводчик, будущий автор «Мойдодыра», «Тараканища», «Айболита» и других детских стихов – в своём дневнике так описывает посещение этого мрачного учреждения:
«1921 год, 3 января. …Был Борис Каплун – в жёлтых сапогах, – очень милый. Он бренчал на пьянино, скучал и жаждал развлечений.
– Не поехать ли в крематорий? – сказал он, как прежде говорили: «Не поехать ли к «Кюба» или в «Виллу Родэ»?
– А покойники есть? – спросил кто-то.
– Сейчас узнаю.
– Созвонились с крематорием и, оказалось, что, на наше счастье, есть девять покойников.
– Едем! – крикнул Каплун…
Через 20 минут мы были в бывших банях, преобразованных по мановению Каплуна в крематорий…
Каплун ехал туда, как в театр, и с аппетитом стал водить нас по этим исковерканным залам… Торжественности ни малейшей. Все голо и откровенно. Ни религия, ни поэзия, ни даже простая учтивость не скрашивает места сожжения. Революция отняла прежние обряды и декорумы и не дала своих. Все в шапках, курят, говорят о трупах, как о псах…
Мы открыли один гроб. Там лежал – пятками к нам – какой-то оранжевого цвета мужчина, совершенно голый, без малейшей тряпочки, только на ноге его белела записка «Попов, умер тогда- то».
– Странно, что записка! – говорил впоследствии Каплун. – Обыкновенно делают проще: плюнут на пятку и пишут чернильным карандашом фамилию.
В самом деле: что за церемонии! У меня все время было чувство, что церемоний вообще никаких не осталось, все начистоту, откровенно. Кому какое дело, как зовут ту ненужную падаль, которую сейчас сунут в печь. Сгорела бы поскорее – вот и все.
Но падаль, как назло, не горела. Печь была советская, инженеры были советские, покойники были советские – все в разладе, кое-как, еле-еле. Печь была холодная, комиссар торопился уехать.
– Скоро ли? Поскорее, пожалуйста. – Еще 20 минут! – повторял каждый час комиссар.
Печь остыла совсем. Но для развлечения гроб приволокли раньше времени. В гробу лежал коричневый, как индус, хорошенький юноша красноармеец, с обнаженными зубами, как будто смеющийся, с распоротым животом, по фамилии Грачев. Наконец, молодой строитель печи крикнул:
– Накладывай!
Похоронщики в белых балахонах схватились за огромные железные щипцы, висящие с потолка на цепи, и, неуклюже ворочая ими и чуть не съездив по физиономиям всех присутствующих, возложили на них вихлящийся гроб и сунули в печь, разобрав предварительно кирпичи у заслонки.
Смеющийся Грачев очутился в огне. Сквозь отверстие было видно, как горит его гроб – медленно (печь совсем холодная), как весело и гостеприимно встретило его пламя. Пустили газу – и дело пошло еще веселее. Комиссар был вполне доволен. Особенно понравилось всем, что из гроба вдруг высунулась рука мертвеца и поднялась вверх:
– Рука! Рука! Смотрите, рука! – потом сжигаемый весь почернел, из индуса сделался негром, и из его глаз поднялись хорошенькие голубые огоньки.
– Горит мозг! – сказал архитектор.
Рабочие толпились вокруг. Мы пo очереди заглядывали в щелочку и с аппетитом говорили друг другу: «раскололся череп», «загорелись легкие», вежливо уступая дамам первое место…».
Вот и в наше время зачем-то устраивают «просмотр» через стекло «начала процесса кремации», как будто это очередное кино. Интересно, а поп-корн там продавать будут?
В настоящее время в России действуют 27 крематориев в 23 населённых пунктах, включая два в Свердловской области (куда и возят тела усопших тюменцев, выразивших желание их кремировать), один в Челябинске и один в Сургуте. Особым спросом услуги крематориев пользовались только во времена эпидемий (в том числе коронавируса).
И хотя у нас много свободной земли, если неправильно планировать или вовсе не планировать развитие города, то в радиусе 20 километров действительно не останется территории, где можно разместить новое кладбище или крематорий без вреда для людей и ущерба окружающей среде. Сейчас земля вокруг Тюмени активно распродаётся под коттеджные посёлки и всякие «вилледжы», в том числе путём уплотнительной застройки земель, ранее предназначавшихся для ведения сельского хозяйства. И когда Червишевское кладбище дотянется до охранной зоны тараскульских озёр, нам могут сказать: «Ну всё, земли для кладбищ нет, добро пожаловать в крематорий».
Практика кремации перекочевала в Россию из стран обезбоженного Запада в рамках борьбы с Православной Церковью. В документе «О христианском погребении усопших», утверждённом решением Священного Синода от 5 мая 2015 года, сказано следующее: «Учитывая древнюю традицию благоговейного отношения к телу христианина как храму Духа Святого, Священный Синод признает нормой захоронение почивших христиан в земле. В том случае, когда такое погребение не предусмотрено местным светским законодательством или связано с необходимостью транспортировать умершего на большие расстояния или же невозможно по иным объективным причинам, Церковь, считая кремацию явлением нежелательным и не одобряя ее, может со снисхождением относиться к факту кремации тела усопшего. После кремации прах должен быть предан земле».
В Тюмени скоро появится ещё один бизнес – на кремированных мёртвых. Теперь это будут не похороны, а «технологический процесс». «Грим» покойного, искусственные цветы, кремация – всё это противоестественные действия, чуждые русской традиции. В нашей стране, которая всегда была православной, раньше никогда не старались избавиться от «тела» как можно быстрее. Наоборот, умерший оставался на ночь дома, при нём читали Псалтырь, три дня с ним прощались родные и друзья, отпевали и потом хоронили. Если тело предано земле, всегда можно приехать на кладбище родственникам почившего в бозе, а потом их детям, внукам и следующим поколениям, как бы навещая усопшего. Спокойно постоять в тишине, помолиться, помянуть, подумать о смысле жизни…
Когда же тело усопшего просто сжигают в печи, а потом от него остаётся прах, который даже не предаётся земле, а развеивается, то скоро и память о нём стирается. А если ещё уничтожить его фотографии и документы, то потомки вообще не будут знать, что жил такой человек, и как его звали.
Мне кажется, что здоровье тюменцев, а также наша православная традиция должны иметь приоритетное значение при решении вопроса о создании крематория.
НА СНИМКЕ: планируемое место для крематория.
Артемий СЕРГИЕВ /фото автора/