Отечественные исследователи, специализирующиеся на т.н. «человековедении», в своих многочисленных сочинениях единодушно утверждают: Россия, в отличие от всего мира, обладает поразительным разнообразием типов.
Кто-то (например, Н.А. Бердяев) это явление сформулировал как шкалу от «полена до иконы», а Н.К. Михайловский в ХIХ в. обозначил Россию как «вольницу». Выдающийся публицист- эмигрант И.Л. Солоневич в своем бестселлере «Народная монархия» отмечал, что, в противовес германцам, «самой замуштрованной» нации, русский народ при всех своих противоречиях един в том, что никогда не стремился к «общему знаменателю», уважает свободу личности, а это и есть причина столь продолжительного существования нашей уникальной цивилизации.
С одним из более чем оригинальным человеком, уроженцем нашего города, мне посчастливилось общаться несколько десятилетий назад. На консультацию в музучилище пришел выпускник средней школы с горящими глазами. В них светилось вдохновение, а в нем ощущалась «интеллекция» и любовь к изящным предметам – от русской музыки до литературы серебряного века.
Это был Олег Чувакин, в скором времени с блеском освоивший классическую гитару русского строя; артист, отвергающий «сапожность» нашей провинциальной жизни с ее прозападной околомузыкальной культурой, панельной архитектурой и домами цвета безнадежности. И хотя временами Олег любил «очень молчать», по всему было видно, что он знает все, но не знает ничего хорошего.
Уже с первых дней учебы Чувакин стал известен всей культурной элите города. Первым опытом его публичных действий было размещение на дверях столовой (в простонародии рыгаловки) крупного плаката с лозунгом: «Господа преподаватели! Потрудитесь встать в общую очередь!». На созванном вскоре собрании я, его педагог, старался защитить парня, утверждая, что Олег – недюжинная личность и скоро войдет в историю, а не только «влипнет» в нее.
Для Чувакина в середине зала был водружен стул, на который он с нескрываемым удовольствием уселся, поминутно расчесывая свою богатую шевелюру гребнем едва ли не полуметровой длины, предположительно, позаимствованным на ипподроме.
На Олеге был щеголеватый костюм с гремящими палисандровыми запонками и лакированные бельгийские полуботинки- «корочки» слегка ядовитого цвета (естественно, на босу ногу). Это усугубляло вину Чувакина. В его адрес летели всякие там «гиперболы», но они только придавали собранию цветущее многообразие…
В дальнейшем Олег показал быстрый рост – от виртуозной и безукоризненной игры на семиструнной гитаре до редкой осведомленности в познании русского языка от «корнесловия до словопроизводства». Общение с профессором Н.Д. Зотовым, сразу распознавшим в Чувакине незаурядную личность и похвалившим его за первые опыты («Старуха, не ори, я в тишину влюблен»), во многом предопределило судьбу начинающего филолога. Вскоре он окончательно уйдет в свою идею, добровольно отслужит в армии, где получит, по его словам, опыт высшей жизни. Затем через частное предпринимательство обеспечит себе финансовую независимость, уедет за сто километров в одну из полузаброшенных деревень, будет писать очерки, «расширять сознание» и наслаждаться природой.
Олег Чувакин не «пишет в стол», его работы публикуются в «толстых» журналах. После знакомства с одной из них мне, человеку, близко знавшему этого сибирского самородка, представляется фигура стройного моложавого мужчины в широкой ковбойской шляпе, просторном испанском плаще «альмавиво» и с зонтиком, из которого удалена тканевая часть… Да, такие люди дважды в жизни просто не встречаются!
НА СНИМКЕ: за несколько минут до концерта (слева направо Михаил Яблоков, вокалистка Нина Бронникова и Олег Чувакин, 1989 г.).
Михаил ЯБЛОКОВ /фото автора/
