На исходе 1615 года царь Михаил Федорович назначил воеводою на Тобольск князя Ивана Куракина. Поручил ему главный город Сибири. После Смуты трудно было собирать налоги с разоренных мест, «дальняя государева вотчина» сильно выручала. Сибирские соболя пополняли казну, государь дарил восхитительные меха, расплачивался ими, где было потребно. Вот в этот край, о богатствах которого ходили легенды, преодолев долгий и трудный путь, прибыл князь. 24 января 1616 года Иван Семенович заступил на должность.
КРУЖЕЧНЫЕ ДВОРЫ
Как сообщает старая летопись, «Воеводы в Тобольске: Боярин Кн. Иван Семенович Куракин, всей Сибири первый Боярин, да с ним товарищ (помощник) Кн. Григорий Иванович Гагарин, дьяки Иван Булыгин и Богдан Губин. Кн. Григорий Иванович в Тобольске умре. Того же года в Тобольске почали быть кружечные дворы; а до тех мест, кружечных дворов не бывало в Сибири; и многие люди испропилися и иные и дворы свои испропили».
Кружечные дворы – это казенные питейные заведения. Если ранее хлебное вино везли в Тобольск из Верхотурья, то теперь город решил иметь свой кабак. Царь дал согласие на его открытие. В 1617 году первое питейное заведение Тобольска распахнуло свои двери. Кружечный двор имел огромный успех у промысловых и жилых людей. Власть пыталась приобщить людей к культуре пития, но увы и ах…Через три года воевода обратился с просьбой закрыть кабак, так как «тобольские служилые и всякие жилецкие люди учали на кабаке пить беспрестанно, а иные и пропились» и службу не несут.
ОСТРОГ НА ЕНИСЕЕ
В том же 1617 году на реку Енисей для строительства острога князь Иван Куракин направил из Тобольска отряд. Командование отрядом поручил сыну боярскому Петру Албычеву из Пелыма и стрелецкому сотнику Черкасу Рукину. Там им следовало быть приказными людьми, собирать ясак в государеву казну. В 1619 году в Енисейский острог послан был из Тобольска приказным боярский сын Максим Григорьев Трубчанинов.
Так что первыми управленцами Енисейского острога были дети боярские Тобольска. Служить в енисейский гарнизон направляли годовальщиков из городов Тобольского разряда: Тобольска, Тары, Туринска, Березова, Сургута и Тюмени, разумеется.
«ЗОЛОТОЕ ДНО»
Наслышан был князь Куракин о бегствах города Мангазеи, построенном за Полярным кругом. «Мангазея в старину – это золотое дно, своего рода Калифорния, куда жадно стремились за добычей драгоценного пушного зверя жители нынешних северных губерний: Архангельской, Вологодской, Пермской и др. Поймать десятка два седых соболей ценой рублей по пяти каждый или штуки две черных лисиц рублей по 50 – разве такая добыча не привлекательна? А попадались соболи по 10 и по 20 рублей каждый и черные лисицы по 100 и по 300 рублей по московской цене. После такой добычи совершенно нищий сразу делался богачом!» – писал исследователь Сибири Петр Буцинский.
О Мангазее слагались легенды. Выросшая из крепости, она превратилась в красивейший и крупный город. Отсюда в государеву казну шел поток драгоценных мехов. Мангазею прозвали «златокипящей». Была она опорным пунктом торгового пути «Мангазейского морского хода».
ПОСЛАНЕЦ ОТ АНГЛИЙСКОГО КОРОЛЯ
Слух о «златокипящей государевой вотчине» дошел до Голландии, Германии и Англии. И вот приехал в Москву посол из Англии Джон Мерик. В качестве посредника от своего короля он просил дозволения ходить англичанам для торговли рекой Обью в Индию и Китай. «…Бояре сказали английскому послу, что «Сибирь – страна студеная и трудно через нее ходить: по реке Оби все лед ходит, по Сибири кочевые орды бродят, ходить опасно, да и про китайское государство говорят, что оно не велико и не богато, а потому государь, по дружбе к английскому королю, прикажет прежде разузнать, какими путями туда ходить и каково китайское государство: стоит ли туда добираться».
«…Благодаря силе торговых людей Мерик, при всех своих услугах России, не добился цели стремлений англичан на восток, хотя получил от царя в знак благодарности и внимания золотую цепь с царским портретом и разные подарки, преимущественно мехами», – пишет знаменитый историк XIX века Николай Костомаров.
Любопытно, что Джона Мерика в документах того времени называли Иваном Ульяновым. Русским он был известен как купец, его юность прошла в Москве. Английский король пожаловал Мерику титул рыцаря.
Тем временем в Тобольске воевода Иван Куракин тоже заинтересовался «Мангазейским морским ходом». Он рассудил: пока существует этот путь, хозяева положения остаются поморы – крестьяне да промышленники. Ежели ход запретить, то поток торгово-промыслового люда пойдет на юг, в уезды Тобольского разряда. А там имеются вооруженные заставы, и придется платить таможенные пошлины.
Воевода написал молодому царю Михаилу Федоровичу, что иноземцы скупают пушнину – стратегический товар – и вывозят ее, что бесконтрольный и не охраняемый «Мангазейский морской ход» может стать для английских торговых компаний, и не токмо их, легким и выгодным путем на Обь и Енисей.
В Москве были осведомлены, что ни одна из дерзких вылазок иностранных путешественников в Северное море не завершилась успехом. Но это пока… Мангазейская вольница раздражала столицу. «Златокипящая» превратилась в центр бесконтрольной миграции. Через Мангазею на просторы Сибири бежали холопы, спасаясь от разрухи, вызванной Смутой.
В 1620 году царь Михаил Федорович запретил под страхом смертной казни плавание «морским путем» через ямальский волок в Мангазею. Так Россия пресекла упорные попытки иноземных мореплавателей освоить этот северный путь (иностранцы намеревались осуществить свои планы через поморов).
Промысловики стали ходить в Сибирь через Урал известным им древним «каменным волоком» и официальной дорогой через Верхотурье. Поморам пришлось забыть о легкой наживе: путь через Урал долгий и дорогой.
А после начался упадок Мангазеи по причинам «испромышления» соболя в бассейне реки Таз, сокращения перевозок и большого пожара. Жители оставили этот город, и вскоре он был забыт...
(В наше время Мангазея – памятник археологии общероссийского значения).
Преемником «Златокипящей» стал Туруханск, на реке Турухан, в 2-х км от ее впадения в Енисей.
ПЕРВЫЙ В СИБИРИ БОЯРИН
В Тобольске дела шли своим чередом. Довелось воеводе Куракину снаряжать первые дипломатические миссии в Монголию и Китай. Обе увенчались успехом (об этом – отдельный сказ). Но давайте поближе познакомимся с князем Куракиным, личностью славной и неординарной.
Был он из рода Гедиминовичей, т. е. правящей династии Великого княжества Литовского. Отец его – доблестный воевода, дед – один из талантливых полководцев Иоанна Грозного.
Год рождения Ивана Куракина неведом. Первое упоминание его на государевой службе относится к 22 мая 1597 года. В тот день Борис Годунов принимал австрийского посла, Куракин был в рындах. Многим известно, что «рындой» называют корабельный колокол, а в то далекое время это было почетное звание оруженосца и телохранителя при великих князьях и московских царях. Причем рындами служили только высокие и статные молодые мужчины из знати.
В следующем году князь Куракин – голова сотни в Государевом полку в походе в Серпухов против крымцев. В 1606 году его назначили воеводою в Туле (по другим данным, в 1605-1606 годах он воеводил в Смоленске, затем в Серпухове).
При царе Василии Шуйском не раз назначался он полковым воеводой, в боях действовал смело, быстро принимал правильные решения. Так, 10-11 мая 1608 года в битве при Болхове против Вора только полк Куракина сохранил порядок в этом несчастном сражении. Князь с ратными людьми, которые стояли под Брянском, напал своим полком. Литовские люди отошли прочь.
28 июня 1608 года в битве на Медвежьем броде через Москву- реку Куракин разбил литовского шляхтича Лисовского и освободил захваченную поляками Коломну. 5 июля 1609 года воеводой Передового полка в битве на Ходынке он атаковал тушинцев, тем самым обеспечил общую победу. В начале 1610 года князь Куракин освободил от войск Лжедмитрия II город Дмитров.
Но в жизни полководца есть поступок, за который современники его осуждали, называли изменником. После свержения Василия Шуйского Куракин перешел на сторону польского короля Сигизмунда III. Князь принял это непростое решение из соображений, что королевич Владислав – лучшая кандидатура в цари.
В мае 1614 года Куракин – воевода Москвы, ему поручено было отразить возможное нападение крымских татар и ногаев. В марте 1615-го он участвовал в дипломатических переговорах с послом из Англии Джоном Мериком, приезжавшим в Москву для содействия в заключении мира между Россией и Швецией.
А потом был Тобольск. Причем Куракин стал первым воеводою в Сибири из бояр. Но когда ему был пожалован этот высший чин? По одним данным – при Лжедмитрии I, по другим – в 1614 году он получил боярскую шапку.
Иван Семенович сменил на посту воеводы Тобольска своего родственника, князя Ивана Петровича Буйносов-Ростовского, женатого на его родной сестре Марии. Шурин тоже участвовал в походе Бориса Годунова на Серпухов против крымских татар. В 1613 году вместе с Куракиным был участником Земского собора, избравшего царем Михаила Романова.
В 1614 году князь Буйносов- Ростовский был отправлен из Москвы в Тобольск, в 1615-м отозван царем обратно. В дальнейшем он служил при царском дворе кравчим (т. е. ответственным за стольников, подающих различные яства и напитки).
Может, Ивана Семеновича зело одолели мысли о Москве. Он сочинил панегирик «Чаша государева», в котором изысканным стилем заявил о своей любви к родине, о необходимости мира и порядка в Московском государстве, и безошибочно указал на недругов Государевых: «Польша, и Литва, и немцы, и басурманские государства… Да Прусские бы воры, которые взчали междоусобную брань и которые ныне еще прогоняют православных христиан и проливают неповинные христианские крови…»
Куракин желал, чтобы «правоверное бы Российское Государство славилося и высилося на всей вселенней от моря и до моря и от рек до конец вселенныя к чести и к похвале и к вечной славе во веки до скончания. Аминь».
Любопытное совпадение: в 1616 году началось пребывание в Сибири князя Куракина и царской невесты Марии Хлоповой. А после возвращения в Москву в 1619 году отца царя Филарета Никитича обоим позволено покинуть Тобольск. Потому некоторые историки полагают, что Куракин был сторонником женитьбы Михаила Федоровича на Марии. Так или иначе, в Тобольске Иван Семенович верой и правдой нес государеву службу, рядом с ним была супруга княгиня Елена Ивановна. Одно лишь удручало их семейное счастье – Бог не дал им деток.
В 1620 году Куракин получил дозволение вернуться в столицу. То ли связи были утрачены, то ли по наитию, его удали от двора. В последний, 1632 год своей жизни, князь угодил в тюрьму за местнический спор с князем Дмитрием Черкасским, который занимал выдающееся положение при дворе.
Похоронен боярин Иван Семенович Куракин был в ТроицеСергиевой лавре, рядом с супругой княгиней Еленой Ивановной (в инокинях Гликерия) и сестрою своею Марией Семеновной.
НА СНИМКАХ: карта Новая Мангазея из «Чертежной книги Сибири», составленной тобольским сыном боярским С. Ремезовым; бояре: чем выше шапка, тем выше статус.
Елена ДУБОВСКАЯ /фото из архива автора/
