Окончание. Начало в №47
ЖИЗНЬ В ОСТРОГЕ
«С апреля по сентябрь были в дороге; всего много было, великие страхи, громы, молнии, ветры чрезвычайные, – пишет княжна Наталья. – С таким трудом довезли нас в маленькой городок, которой сидит на острову; кругом вода; жители в нем самой подлой народ, едят рыбу сырую, ездят на собаках, носят оленьи кожи; как с него сдерут, не разрезавши брюха, так и наденут…
Избы кедровые, окна ледяные вместо стекла. Зимы 10 месяцев или 8, морозы несносные, ничего не родится, ни хлеба, никакого фрукту, ниже капуста. Леса непроходимые да болота; хлеб привозят водою за тысячу верст. До таково местечка доехали, что ни пить, ни есть, ни носить нечего; ничего не продают, ниже калача. Тогда я плакала, для чего меня реки не утопили. Мне казалось, не можно жить в таком дурном месте».
В Березове Долгоруких поселили в тот же самый острог, куда незадолго по их милости был сослан светлейший князь Меншиков с семьей. Молодым супругам отвели для жительства убогий дровяной сарай, в котором наспех сделали перегородки, сложили печки.
Потянулась тоскливая жизнь. Мужчины ходили на охоту к ближайшему пруду в остроге, их добычей были утки, гуси. Не жалели лебедей. Княжны занимались рукоделием, вышивали священные изображения, шили церковные облачения.
Были радости. Наталья стала мамой, у Катерины случился роман с офицером Овцыным.
Императрица Анна Иоанновна запретила ссыльным вести переписку и покидать острог. Исключение лишь для посещения церкви. И шли Долгоруковы Богу молиться в сопровождении вооруженных солдат под недобрые взгляды местных жителей.
Отец с матерью не выдержали позору, тягот ссылки, сурового климата. Княжна Прасковья Юрьевна умерла 15 октября 1730 года, князь Алексей Григорьевич – 30 сентября 1734-го. Их схоронили недалеко от могилы светлейшего князя Меншикова.
В «Своеручных записках…» Наталья не рассказала о жизни в Березове. Об этом разузнал и поведал публицист Ипполит Завалишин, родной брат декабриста Дмитрия Завалишина. Почитаем: «Долгоруких держали в Березове строже, нежели Меншиковых. И не удивительно. Тирания не дремлет. Так, княжну Елену Алексеевну во время утрени 21 мая 1738 года (в день ею ангела) окружали в церкви вооруженный капрал и два солдата. За несвоевременное же служение этой утрени протопоп Авдей Михайлов сослан в пустынный Илимск (нынешней Иркутской губернии). Но доселе это были только отеческие кары Бирона... Когда же в начале этого самого года (после осьмилетнего заточения Долгоруковых в Березовском остроге) подьячий Тишин донес на них, о нескромных будто бы речах, говоренных ими про императрицу Анну и герцога Курляндского, то в конце мая месяца явился в Березов гвардии капитан Ушаков, под предлогом навестить изгнанников, а в сущности, чтобы собрать подтвердительные улики о их нескромности и о преданных им людях.
Вскоре после отъезда Ушакова князь Иван Алексеевич был разлучен с женою и родными и заключен в особую тюрьму, или, точнее сказать, особую землянку, где ему давали грубой пищи на столько, чтобы он не умер от голода. Княгиня Наталья Борисовна выплакала у караульного майора Петрова дозволение видеться тайно ночью с узником сквозь оконце и сама носила ему пищу...
В сентябре в темную и дождливую ночь подплыло тайно к Березову судно. На него вызвали, в глубокой тишине, князя Ивана Алексеевича Долгорукова, караульного майора Петрова, березовских священников – Илью Прохорова, Федора Кузнецова, Андрея, Тимофея и Артемия Васильевых, дьякона Федора Кокоулина и некоторых жителей, приверженных к Долгоруковым, всего 31 человека. Через два часа судно отплыло от Березова.
Когда же этих несчастных привели в Тобольске в суд, они увидели пред собой того же гвардии капитана Ушакова и кем? Их судьей. Решение не замедлило. Невзирая на личное предстательство митрополита Сибирского, Антония Стаховского, были наказаны: священник Кузнецов кнутом, с вырыванием ноздрей, а священники Прохоров и трое Васильевых – плетьми, равно и дьякон Кокоулин, и сосланы: Кузнецов – с лишением сана, а остальные пятеро – без лишения сана в каторжную работу в Охотск. Из несчастных Долгоруковых князь Алексей сослан в Камчатку матросом, князья Николай и Александр наказаны кнутом с урезанием им языков и сосланы в каторжную работу, первый – в Охотск, а второй – в Камчатку. Княжны Елена, Анна и Екатерина разосланы в заточение в дальние монастыри. (Елена Долгорукова томилась в Тюменском Успенском монастыре, Екатерина – в Томском Христорождественском, Анна – в Верхотурском Покровском.
Вместе с Федором Ушаковым вершить «слово и дело» над опальным князем Иваном Долгоруким прибыл в Тобольск деятель тайной канцелярии Василий Суворов, отец будущего знаменитого генералиссимуса А.В. Суворова. Несчастного пытали «огнем и железом с пристрастием» – прим. Е. Д. Наконец, князь Иван Алексеевич (любимец императора Петра II) отправлен из Тобольска в Новгород и после мучительных пыток подвергнут колесованию с отсечением головы под Новгородом в 1739 году. Об остальных жертвах известно только, что «ни один из них не возвратился». Несчастное семейство князей Долгоруковых возвращено при воцарении императрицы Елисаветы. Княгиня Наталья Борисовна (супруга казненного князя Ивана Алексеевича) возвращена тоже из Березова, с двумя малютками Михаилом и Димитрием, но, разочарованная в счастии мира сего (и какое ужасное разочарование!), она приняла схиму с именем Нектарии и скончалась во Фроловском женском монастыре 3 июля 1771 года».
ПЕРВАЯ ПИСАТЕЛЬНИЦА РОССИИ
История нам также сообщает, что в октябре 1740 года Наталья добралась до Москвы, там с малыми детьми скиталась по чужим дворам, «сколько бед претерпела, нападков, разорения». В 1742 году ей возвратили конфискованные имения Ивана Долгорукова. На месте захоронения казненного ее любимого супруга (Скудельничье кладбище близ Новгорода) она построила церковь во имя Николы Чудотворца. По другим сведениям, в 1760-е годы возвел храм ее сын Михаил. Находилась в церкви древняя икона святого Николая, которая сопровождала Ивана Долгорукова в ссылке. (После Великой Отечественной войны Никольский храм разобрали на строительный материал).
По просьбе сына Михаила, уже будучи в Киевском Фроловском монастыре, княгиня взялась за написание мемуаров. В 1767 году она передала Михаилу дневник «Своеручные записки княгини Натальи Борисовны Долгорукой, дочери г.-фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметева». Вскоре на ее руках умер младший сын Дмитрий, с детства страдающий умственной ненормальностью. После той беды Долгорукая приняла схиму, всецело предалась молитве. Погребена она в Киево-Печерской лавре, у наружных дверей собора.
В 1810 году ее внук, поэт Иван Михайлович Долгоруков, напечатал «Своеручные записки…» в журнале «Друг юношества». Последовали успех и благодарность читателей. Поэт-декабрист Кондратий Рылеев посвятил березовской узнице думу «Наталья Долгорукова». Поэт Иван Козлов в ее душевной исповеди нашел утешение в собственной горести: он в молодости был офицером, прекрасным танцором, но после болезни лишился ног и ослеп. Козлов сочинил поэму «Княгиня Наталья Борисовна Долгорукая». Многие знаменитости посвятили этой сильной духом женщине свои строки, историки не обошли вниманием Наталью Долгорукую и по праву признали первой писательницей России.
Прошел еще один век. В 1912 году в московской типографии И.Д. Сытина вышла замечательная книга Татьяны Толычевой «Наталья Борисовна Долгорукова и березовские ссыльные». Издание было одобрено Ученым комитетом при Святейшем Синоде в библиотеки духовных семинарий и епархиальных училищ. Теперь книга хранится в Тюменской областной научной библиотеке им. Д.И. Менделеева. Немного полистаем ее страницы.
«17 января 1714 года великое было ликование в доме самого именитого вельможи петровского времени, фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметева. Граф со всем своим семейством и домочадцами благодарил Бога за рождение дочери, которая получила при крещении имя Наталии... Отец ее был столько же известен древностью своего рода, сколько заслугами, оказанными им отечеству, царским великолепием и в особенности своей щедростью и благородством… В графском доме что ни день был накрыт стол на сто человек, и в час обеда столовая наполнялась незнакомыми лицами, которые были приглашены отведать хлеба-соли. Хозяин садился с ними. Старался оживить обед веселой беседой, и как в новорожденном Петербурге, так и в старушке Москве все, от мала до велика, знали его имя… Около него толпились люди, самые образованные его времени: он любил беседы ученых, но тогдашняя Россия не удовлетворяла его любознательности. Захотелось ему взглянуть на другие страны: он посетил Европу, и было напечатано четыре тома его путевых записок…
Император Петр уважал его строгий и неподкупный характер и на своих пирах, где каждый был обязан напиваться допьяна, оставлял лишь за графом Шереметевым и за князем Василием Васильевичем Голицыным право отказаться от предлагаемого кубка.
Борис Петрович овдовел около шестидесяти лет. У него было несколько детей и взрослых уже внучат, и он задумал вступить в монастырь. О своем намерении он должен был объявить императору и поехал во дворец. Петр, выслушав красивого и бодрого старика, взял его за руку и повел в другую комнату. Там сидели многие красавицы, и царь пригласил своего любимца отказаться от монашеской рясы и выбрать себе жену. Глаза фельдмаршала остановились на боярыне Анне Петровне Салтыковой, вдове Льва Кирилловича Нарышкина. (Он был родной дядя императора). Монастырь был забыт, и вскоре родственники и приятели графа были приглашены отпраздновать его второй брак…»
Для интереса добавим: «Шереметев благородный», будучи главнокомандующим южной наблюдательной армии, прочно обосновался в Киеве, в российские столицы ездил лишь с докладами о происходящем на Украине. В 1695 году при первом Азовском походе царя Петра I фельдмаршал отвоевал у османов крепости Кызы-Кермень (сейчас Берислав), Аслан-Кермен – легендарная Каховка (оба города в нынешней Херсонской области). В 1702 году Шереметев предпринял поход в Лифляндию, в августе занял Мариенбург, там приметил девицу Марту Скавронскую, но светлейший князь Меншиков отбил у него красавицу. В Россию она попала как военный трофей и стала супругой Петра I, а после – императрицей Екатериной I.
ТАЙНА СТАРИННОЙ ПЛИТЫ
Вот уже XXI век, а тайна памятной плиты, посвященной семье графа, все никак не раскрывалась. В 2008 году известный в Норильске краевед и писатель Станислав Стрючков совершил экспедицию «Легенды реки Пясины». Отряд из 11 человек скрупулезно исследовал правый берег реки, где предполагалась находка. «Шли вдоль берега как единый многоногий и многоглазый организм. Ничто не ускользало от нашего внимания – ни старинные песцовые ловушки- «пасти» и расположенные на них современные капканы, ни остатки кострищ, ни следы жизнедеятельности современников. Вот только плиты не было…» – отмечает краевед. После изучения местности и исследователь развенчал этот миф: «Ответственно заявляю, что никакой плиты на указанном участке нет и, скорее всего, не было».
Но легенда будто подсказала, что предстоит сделать. В 2008 году, к 415-летию Березова, на предполагаемом месте погребения Долгоруких устроили символическую могилу. Огородили ее металлической кованой решеткой, внутри установили плакетку из полированного черного камня, на ней золотыми буквами сделали надпись: «Усопшим в городе Березове Прасковье Юрьевне Долгоруковой в 1730 г. и князю Алексею Григорьевичу Долгорукову в 1734 г.».
...Такова история славы и падения, совести и любви. Нам в назидание.
НА СНИМКАХ: инокиня Нектария; портрет ее отца фельдмаршала Бориса Шереметева (художник не известен).
Елена ДУБОВСКАЯ /фотокопии из архива автора/