В лето 1609 года тревожные дни пережил воевода Матвей Годунов. Направилось к Тюмени войско кочевников. Мчались всадники, беда была тем, кто встречался им на пути. Воевода поднял казаков на защиту города, жены их молились перед святыми образами. Одного просили, чтоб скорей домой заступники их вернулись, живы и невредимы...
СТРЕЛА ОТ ЗЛОГО ДУХА
…Эхо восстания холопа Ивана Болотникова, который повел русскую бедноту на царя Шуйского и бояр, докатилось до Сибири. В 1607 году князец Василий Обдорский и кодская княгиня Анна, вдова правителя на Оби ИгичеяАлачёва, возглавили бунт ясачных людей в Березовском уезде. (Они приняли православие, потому имена носили христианские, но, как оказалось, власть Московскую не признавали).
С Обдорска к Березову пришел князец Василий с сыном Мамруком. Было у них около 2000 воинов. Окружили они город и держали его в осаде два месяца. Неведомо, как дело бы кончилось, но послана была помощь из Москвы и с Дона. Бунтовщиков поймали: 30 из них предали смерти. В устрашение новым заговорщикам тело Василия Обдорского три года не убирали с виселицы. Княгиню Анну отпустили, она ловко оправдалась.
Березовским воеводой был тогда князь Петр Черкасский. По грамоте Бориса Годунова, писанной 10 января 1608 года, воевода выдал в награду людям, сидевшим в осаде, по полтине каждому: «Около города они ров копали и во рву острог ставили, и город крепили, и божию милостью многих изменников переимали».
В 1609 году смелая княгиня Анна вновь подняла восстание. О тех событиях в очерке «Город Тюмень» рассказывает исследователь Сибири XIX века Николай Абрамов: «Страшными врагами Тюмени были ногайцы, кучумовцы и калмыки… В 1608 году ногайцы, под предводительством мурзы своего Уруса дошедши до реки Пышмы, разграбили русские и татарские деревни. Тюменские казаки нагнали грабителей за рекою Исетью, разогнали их и отняли похищенное. В 1609 году татары, вогулы и остяки, согласившись вместе, намеревались разорить и уничтожить город Тюмень. В распространении этого умысла участвовала жена кодского остяцкого князя Алачёва. Луковая стрела с вырезкой злых духов как обычная повестка к восстанию пересылалась из юрты в юрту, пока не попалась в руки березовских казаков. Иероглиф остяцкий изменил тайне злоумышленников. Тюменские воеводы Матвей Годунов и Семен Волынский предотвратили эту опасность и главных виновников возмущения казнили. Калмыки, оставив отечественные кочевья, пошли к северо-западу искать независимые места…»
Кодская княгиня Анна была взята под караул, упорство ее и бесстрашие восхитило казаков. Сказывали, что была она красавицей необыкновенной, излучала незаурядный ум и здоровье. Княгиню отпустили с богом, уехала она в свою столицу остяцкого Кодского княжества, там и жила до старости. (Сейчас на месте древней столицы Коды поселок Октябрьский).
«Тюменские воеводы стояли на страже неусыпной, благоразумными мерами и мужественной обороной отвращали опасность от вверенного им города и уезда и мстили врагам. При отражении врагов в Тюмени применялось огнестрельное, белое и ломовое оружие: ружья и затинные пищали. Свинец и зелье (порох) присылались из Москвы», – замечает Абрамов. По преданию, в Тюмени находились четыре пищали, оставшиеся от Ермака.
«ВСЕГДА НАДОБЕ БЕРЕЖЕНЬЕ»
Не так отдалены были легендарные походы атамана Ермака. Казаки помнили битву с сибирским ханом Кучумом и позорное его бегство. Алей (Али) провозгласил себя ханом после кончины своего отца Кучума и продолжал борьбу с Московией. Потому Туринский воевода 22 августа 1606 года писал Матвею Годунову: «Не чаять ли Алея царевича с братьею приходу к Туринскому острогу, чтоб жити без опаску?»
Тюменский воевода Годунов отвечал ему: «…Как, господине, без опасу жить, всегда надобе береженье». И сообщал о походе головы Назария Изъединова против Алея, что Назарий 24 июля погромил кочевья хана у Ишима реки, «взял Алееву жену саму третью с детьми, да Азима царевича две жены, да две дочери, да Алееву сестру и привел их на Тюмень августа в 6-й день. А Алея царевича с братею с те поры в кочевье не было: ходил под Тару воевать и, пришед из-под Тары, сошел меня на дороге на Кибирлы озере, и бился со мною по два дни, во весь день с утра до вечера, и после того шел подо мною три дни и воротился назад. А того не ведомо, где пошел. И тебе бы, господине, те вести были ведомы».
Так семейство Кучума оказалось в Тюмени. Поведал о том «отец сибирской истории» Миллер.
В 1607 (или 1608) году хан Алей попал в плен. И, думаете, что его ждало? Он стал жить в почетном плену в Ярославле. В 1638-м упросил царя Михаила отпустить к нему на поруки своего сына Хансюера. Года через три перебрался в Касимов, там ханом был его внук. В Касимове в то время подрастала красавица Фима Всеволожская, будущая невеста царя Алексея Михайловича.
РОДСТВЕННИК ЦАРЯ
Но пора уже поведать о знатном боярине Матвее Годунове и о том, как привела его судьба в Сибирь. Был он из дворянского рода Годуновых, который происходил «по сказаниям древних родословцев, от мурзы Чета, выехавшего из Орды в Москву». Мурза принял крещение с именем Захария, выстроил в Костроме Ипатьевский монастырь.
Знаменитый представитель этого рода – царь Борис Годунов. Матвей Годунов приходился ему дальним родственником.
22 мая 1597 года Царь и Великий Князь Борис Федорович всея Руси принимал знатного цесарского посла Авраама Донавского. В окружении царя находился стольник Матвей Михайлович. Ему посчастливилось видеть подарки, которые привез в Москву посол императорский Авраам. Из многих дорогих даров были «мощи чудотворца Николая, окованные золотом и серебром, с каменьем». Авраам передал просьбу своего государя, чтоб «великий русский царь оборонил его от крымского царя, чтоб крымский царь не ходил войною на Венгерскую землю».
В 1598 году, во время похода Бориса Годунова к Серпухову против крымского хана Казы-Гирея Боры, Матвей Годунов был оставлен в Москве. Ему велели охранять царское семейство и государеву казну. После кончины великого родственника все поменялось в жизни Матвея Михайловича. В 1605 году царский престол занял Лжедмитрий I. Матвей Годунов попал в опалу и был отправлен на воеводство в Тюмень. Вернуться в Москву ему позволили лишь после свержения самозванца.
При царе Михаиле Федоровиче Годунов был наместником ржевским. За ослушание получил наказание – сидел в тюрьме, но после пришла милость, и в 1619 году не раз приглашался к царскому столу.
В 1620-1623 годы опять довелось Матвею Михайловичу управлять сибирским городом, на сей раз – Тобольском. Там он воеводил, встречал первого архиепископа Сибирского Киприана, но не поладил с ним.
Велено ему было наводить порядок в питии вина. Первый кабак в наших краях открыли последователи Ермака в Верхотурье. Крестьяне готовили хлебное вино, а в кабаке оно успешно продавалось. Но царь Борис Годунов выразил недовольство, что доход мал, и примерно в 1602 году при кабаке стали открывать винокурни.
«С 1621 года главное управление верхотурским кабаком по указу царя Михаила Федоровича поручено было тобольским воеводам боярину Матвею Годунову и князю Матвею Волконскому. Для надзора за виноторговлей и продажей вина и пива в Верхотурье из Тобольска посылаемы были боярские дети и подьячие, но вскоре управление кабаком передано было верхотурским воеводам, по той причине, как говорит одна грамота, что «те дети боярские и подьячие с верхотурскими воеводами были во вражде и в переживке», и Годунов, и Волконский присылали для этого дела из Тобольска «худых тамошних людей». После этого в Верхотурье начали присылать из Казани и Чебоксар «выборных лутчих людей», – отмечает сибирский летописец Евгений Кузнецов.
В 1628-1632 годах после правления в Тобольске Матвей Годунов участвовал в работе Монастырского и Переносных дел приказов. За свой счет отвозил государевы запасы под Смоленск. В 1632-1634 годах воеводил в Казани. Служил при царском дворе, присутствовал при приеме и отпуске иностранных послов.
Двое сыновей Матвея Годунова, Иван и Федор, стали стольниками (т.е. получили дворцовый чин, прислуживали во время торжественных трапез, были приближены к царю). А дочь Акулина Матвеевна вышла замуж за князя Ивана Григорьевича Ромодановского. История тут сделала любопытный зигзаг. Из очерков Николая Абрамова узнаем, что «по восшествии на престол царя Алексея Михайловича в 1646 году приезжал из Москвы в Тобольск стольник, князь Иван Ромодановский с подьячим Степаном Карелиным приводить к крестному целованию воевод – князя Григория Семеновича Куракина и князя Михаила Семеновича Гагарина, дьяков и письменных голов, дворян и детей боярских, служилых людей и посадских и пашенных крестьян, голов и захребетных бобылей и гулящих людей. Это произошло 17 ноября следующим образом. Архиепископ Герасим в церкви Владимирской Божьей Матери… После литургии в полном святительском облачении вышел из алтари и встал среди церкви перед аналоем, на котором лежал крест. С Преосвященным встали князь Ромодановский и подьячий Карелин, протопоп с братией и весь освященный собор и приводили ко кресту воевод, дьяков, голов и дворян. По окончании сего Преосвященный отправлял молебен и говорил титлу многолетнего царского здравия, и певчие пели многолетие Государю. В тот же день у Преосвященного, жившего тогда в Знаменском монастыре, был обеденный стол для князя Ромодановского с подьячим, воевод, соборного протопопа с братией и городских чиновных людей».
Вот с такой почетной миссией побывал зять Матвея Годунова Ромодановский в Тобольске. Самого же Матвея Михайловича уж семь лет, как не было на свете. Помнили его в Тюмени и Тобольске…
НА СНИМКАХ: такой Тюмень представлял художник А. Митинский; «Сражение и поражение хана Али Сибирского» (С. Ремезов).
Елена ДУБОВСКАЯ /фото и фотокопии автора/
