Начало в № 42
Когда мы с Катей, нагостившись, вышли от Светланы, на улице уже стемнело. Путь к остановке лежал через строй ларьков, и Катя предложила купить бутылку «Весёлой вдовы» – был тогда такой сверхпопулярный в народе двадцатиградусный напиток с приторно-сладким вкусом.
«Вдову» мы взяли, но выпили её только по приезде в центр, удобно устроившись на скамейке в сквере напротив областной администрации, под сенью памятника Ленину. Потом ещё долго целовались на этой скамейке, не в силах оторваться друг от друга. Но мой лимит времени неумолимо выходил, тётя вряд ли обрадовалась бы моему мало того что незапланированному, но ещё и полуночному визиту. И я, скрепя сердце, отправился провожать Катю до дома – благо, жила она, по городским масштабам, почти рядом.
– Ну, до завтра? – сказал я, целуя её напоследок перед подъездом. – Во сколько встретимся?
– У меня завтра рабочий день, так что рано не получится. Но постараюсь освободиться как можно быстрее. Позвони где-то после обеда. Номер телефона не потерял?
– Даже не надейся! – Я похлопал себя по карману, где лежала записная книжка с заветными шестью цифрами.
Катя работала в фирме, занимавшейся уличной торговлей канцелярскими товарами – продавала с лотка всевозможные ручки-карандаши-блокноты. Эта работа оставляла много свободного времени: трудовой день продолжался, как правило, до обеда, но имела и свои неудобства, в частности – «плавающие» выходные, так что работать зачастую приходилось по субботам и воскресеньям, как вот, например, сейчас.
На следующий день я впервые побывал у Кати дома и увидел воочию её маму, о которой был столько наслышан. Мама оказалась полной противоположностью дочери. Примерно так я её себе и представлял по Катькиным рассказам – властной, хозяйственной и довлеющей, как грозовая туча. Такая, наверное, и «коня на скаку остановит», и любого мужчину вгонит в трепет.
«А ведь когда-то, вероятно, была такой же, как сейчас Катька – нежной, светлой и романтичной», – подумал я, внутренне содрогнувшись.
Потом мы с возлюбленной отправились на Квадрат, где в тесной компании Катькиных и Светкиных друзей распили бутылку «Арго» и вдогонку – несколько баночек водки «Петров». В те времена эта дешёвая, но относительно качественная водка, продававшаяся в жестяных банках по 0,33 литра, на манер «Фанты» или «Кока- Колы», была, наряду с «Весёлой вдовой», самым популярным на Квадрате напитком. Мы называли её «Петров-Водкин».
А наутро я уехал домой, сказав Катьке, что приеду ровно через неделю, в воскресенье, когда у неё намечался по графику очередной выходной.
На следующей неделе, в пятницу вечером, я как обычно валялся у себя на диване с книжкой в руках. Уже довольно поздно, часов, наверное, около восьми, раздался звонок в дверь.
«Кого это, интересно, принесло на ночь глядя?» – подумал я.
– Там к тебе, – сообщила мать.
Я натянул штаны, вышел в прихожую и сначала не поверил своим глазам – у двери стояла Катька собственной персоной!
– Я очень соскучилась, – призналась она, когда стихла буря поцелуев и объятий, снимая куртку и вручая мне увесистый пакет с чем-то продолговатым и булькающим.
– Вот, коньяка с собой захватила, выпить за встречу, – пояснила гостья.
– Слушай, а как же твоя работа? – спросил я.
– Взяла на завтра внеочередной выходной, – пожала плечами Катька, будто речь шла о чём-то само собой разумеющемся.
– Что там нового в стольном граде?
– Завтра большой сэйшн состоится в Доме политпросвещения, будут волгоградские рок-группы играть, в том числе и с Квадрата кое-кто. Наши все туда собираются. Хочу вот тебя пригласить.
Конечно, приглашение, ради которого дорогой мне человек преодолел почти сотню километров, нельзя было не принять. Сэйшн нам понравился. Самодеятельные рок-коллективы, может быть, и уступают профессионалам во владении инструментом и в организации всяких шоу, но, безусловно, выигрывают в искренности и самозабвенном драйве, а это в рок- н-ролле самое важное.
Ночевать после концерта я отправился к Кате, её мама уже в достаточной степени прониклась ко мне симпатиями и доверием. Правда, уже на следующий же вечер я это доверие утратил. Получилось всё так. Катя на Квадрате сильно «приняла на грудь». Не рассчитав сил, моя возлюбленная набралась до такой степени, что её стало неслабо «штормить». И в таком вот состоянии она вознамерилась забрать у бывшего мужа гостившего там ребёнка. (Я уже знал, что от неудачного брака у Кати имеется двухлетний сын Мишка, в настоящее время живущий практически на два дома – у мамы и папы попеременно).
Все мои предупреждения о том, что она сейчас не в самом лучшем состоянии для общения с малышом, остались гласом вопиющего в пустыне. Катерина уже дошла до такой кондиции, что никакие доводы разума на неё не действовали, с таким же успехом можно было пытаться что-то доказать гранитному бордюру или жестянке из-под «Петров-Водкина». И я решил уступить: в конце концов я-то трезвый; прослежу, чтобы всё было нормально, а в крайнем случае дотащу до дома их обоих.
Катина мама, когда увидела пьяную в дым дочку с грязным внуком на руках (Катька таки уронила его на землю, пока несла от троллейбуса до подъезда), не потрудившись разобраться, что к чему, накинулась на меня аки фурия и, не дав сказать даже двух слов, выставила на улицу. Я плюнул и пошёл в направлении остановки, размышляя, что лучше: отправиться ночевать на вокзал или всё-таки заявиться к тёте. Склонялся к первому варианту, потому что время для визитов было слишком позднее.
Уже подойдя к остановке, услышал крик:
– Роман! Роман
Оглянувшись, увидел, что следом за мной, спотыкаясь, бежит Катька, растрёпанная и вся в слезах. Представляю, какую пришлось ей вынести баталию с родительницей. Мы обнялись, как после длительной разлуки, и долго стояли, соображая, куда податься двум изгоям. Наконец Катька придумала выход – мы взяли в круглосуточном ларьке бутылку водки и пошли проситься на ночлег к её двоюродному брату, который жил неподалёку. Наутро, в понедельник, я отправился на вокзал, а Катька с больной головой – прямо на работу.
Так я на некоторое время стал у Катиной мамы персоной нон- грата. Впрочем, скоро она отбыла на целую неделю в Москву, погостить у родственников и попутно обделать какие-то свои дела, так что у нас с Катей появилась возможность провести всю эту неделю вместе, в её уютной квартирке, без родительского всевидящего ока.
Это были благословенные дни. Мы с Катюшей вволю любили друг друга, торчали допоздна на Квадрате, ходили по гостям – благо, Катино чадо находилось по большей части у отца, а когда мы его забирали, то приглашали гостей к себе. Один раз даже совершили вылазку на пароме за Волгу, в Краснослободск, навестить Катину двоюродную сестру.
Словом, жизнь била ключом. А я всё больше и больше влюблялся в Катьку и уже не мыслил своего будущего без неё. Она отвечала мне взаимностью, по крайней мере, на словах. Нам было хорошо вдвоём, весело и уютно. Но скоро должна была вернуться из своей поездки Катина мама, что означало конец нашего беззаботного существования. Надо было что-то предпринимать. Мы с Катей поговорили и решили снять квартиру, чтобы продолжить жить вместе, не завися от перемен настроения её непредсказуемой родительницы. Дело оставалось за «малым» – найти для меня годную работу в городе.
Но тут случилось непредвиденное – я на целый месяц слёг в больницу с непонятно откуда взявшимся заболеванием почек, пиелонефритом. И этого месяца Кате хватило, чтобы успеть переметнуться от меня к другому. Её новым избранником оказался тихий и невзрачный, но хорошо «упакованный» студентик по имени Ваня из нашей общей тусовки.
Так Квадрат преподал мне ещё один урок.
Роман БЕЛОУСОВ
Евгений КРАН /рис./
