В мае 1714 года подполковник Бухгольц получил от Петра I Высочайшие указы, по которым следовало ехать ему в Тобольск, там собрать отряд и отправиться в поход «с целью разведки о золотом песке на реке Эркети и построить ряд крепостей».
В СТОЛИЦУ СИБИРИ
Мечту о собственной золоторазведочной экспедиции лелеял губернатор Сибири Матвей Гагарин. В Москве он поведал царю, что «на реках Аму-Дарье и Эркети золотого песку так много, что его обилие будто бы заставило туземцев даже отвести русло реки Аму-Дарьи».
Петр I изумился доброй вестью. Образцы золотого песку, которые привез Гагарин, показал хивинскому послу, и тот подтвердил слова губернатора.
Гагарин уверил царя: «Нелегко туда попасть, калмыков только силой можно заставить пропустить русские отряды. Но он займет те места, нужно только помощи – людей военных. Все остальное Сибирь обеспечит».
Царь поручил губернатору подготовить проекты экспедиции, а сам отбыл в Петербург осмотреть свой флот перед походом на шведов. Матвей Петрович выполнил поручение, поспешил за царем, чтобы застать его до отплытия. 22 мая 1714 года Петр I одобрил проекты Гагарина. Возглавить экспедицию поручил Ивану Бухгольцу, который отличился в Азовских походах и в битве под Полтавой.
Царский денщик Поспелов прискакал в Преображенский полк за Бухгольцем, не мешкая, тот явился к государю. Царь находился на галере «Святая Наталия», там и принял Бухгольца, вручил ему указы. Из них подполковнику следовало: «ехать в Тобольск, взять там от 1500 до 2000 человек войска и несколько пленных шведов, знающих инженерное, артиллерийское и горное дело, а также и офицеров; идти с ними на Ямышево озеро и, устроив там крепость, остаться зимовать; весною же, устраивая на расстоянии 6 или 7 дней пути один от другого редуты для безопасного отступления, продолжать путь к Эркети, завладеть городом Эркеть, укрепить его и разузнать, как и в каких местах Дарьи-реки тамошние жители золотом промышляют и куда эта река устьем своим вышла».
Петр I напутствовал Бухгольца: «Впрочем, поступай по ситуации, как честному и доброму офицеру надлежит».
Ранним утром 4 июня 1714 года с одним сержантом и семью рядовыми из своей роты Бухгольц покинул строящуюся новую столицу. В Москве он явился в комендантскую канцелярию, где ему сообщили радостную весть: 27 июля у мыса Гангут в Балтийском море русский флот одержал победу. (В память о том событии 9 августа отмечается День воинской славы России).
Москва выделила Бухгольцу еще семерых офицеров. И вот с такой командой, как писал подполковник: «...водою ехал на судне до Усть-Чусовой реки. От Чусовой до Тобольска подводами, зимним путем».
14 (31) ноября 1714 года путешественники прибыли в сибирскую столицу. Тобольский комендант Дорофей Траурнихт еще до их приезда получил сенатский указ «готовить отпуск экспедиции Бухгольца». Он и дом свой приготовил для его поселения.
Бухгольц занялся подготовкой снаряжения для предстоящего похода.
ВЕТЧИНА И ПУШКИ ИЗ ТЮМЕНИ
Дорофей Траурнихт составил приказ, который 21 января 1715 года получил тюменский комендант Эверлаков: «велено ис тоболских и с тюменских и с туринских служилых людей и казачьих детей выбрать пятьсот человек и отдать подполковнику г-ну Бухолцову на оставку в гварнизоне, также что понадобитца людей к отпуску господина Бухолцова велено ис каждого города отпускать без всякого удержания, а по справке в Тоболску в болшой канцелярии надобно в указное число в дополнку рекрут двести семдесят четыре человека и тебе б по получении сего указу выбрать ис тюменских служилых людей и с казачьих детей на оставку в гварнизонех в вышеозначенное указное число сто пятдесят человек да в дополнку... на Тюмени и в уезде рекрут сем(десят) ... человек добрых и человечных (а старыx и увечных не брать, а выбрав служилых людей также и рекрут с провожатым выслать в Тоболеск и именам их список их своею рукою прислать марта к 1-му числу нынешнего 715 году неотложно…»
Тюменцев мужского полу, здоровьем не обиженных, стали определять в отряд Бухгольца. На следующий день, 22 января, комендант получил новый приказ: «Велено для походу полковых припасов отправить ветчины шесть тысяч двести восемдесят шесть пуд в скорости с великим поспешанием, и куда надлежит посылать так же и покупать, и тебе б по получении сего указу велеть на Тюмени и в Тюменском уезде вышеозначенное число из зборных государевых денег купить ветчины две тысячи пуд самой доброй настоящею ценою бес передачи, а купя прислать в Тоболеск с нарочными посылыцика марта к первому числу сего ж 1715 года неотложно, дабы в том полковым припасам во отправлении остановки неучинилось, и о том к губернатору Сибири князю Матвею Петровичу Гагарину писать, а ежели оное число ветчины на вышеозначенный срок в Тоболеск прислано не будет, и за неприсылкою учинитца остановка, и в полковых припасах умаление, и то взыскано будет на тебе, и для того послан на Тюмень нарочной тобольской дворянин Леонтей Осипов».
Затевалось великое дело. Борис Васильевич Эверлаков до службы в Тюмени был воеводой и стольником в Брянске, Владимире, Угличе, Костроме и других городах. Опыт имел немалый. Но неведомо по какой причине вскоре после гагаринских «депеш» его сменил на посту Дмитрий Борисович Зубов.
5 февраля 1715 года новый комендант Тюмени получил приказ «на Тюмени и в Тюменском уезде купить 150 лошадей для походу Бухгольца. В том же году в литейной мастерской Колокольникова по заказу казны для экспедиции были отлиты 14 мортир и пушек. Так в нашем городе началось «пушечное дело».
ПИСЬМА ЦАРЮ
Бухгольц был недоволен, что готовится поход «зело медленно», и многое, чего он требовал, ему не дано. Писал царю, что дощаников (это судно изображено на гербе Тюмени) не изготовлено, провианту и денег – только на полгода. «Пушек, годных к походу, в Тобольске оказалось две, и то без станков, а ружье, с которым я принял людей в Тоболску у господина губернатора, все негодно и без штыков и палашей (рубяще- колющее холодное оружие)… Пушек, государь, приказал господин губернатор новых медных вылить двенатцать; а всего вылито пять… лошадей к походу в слободах покупали вновь тысячу пятьсот, а седлы все татарские, и то малое число. В ружье, государь, самая мне нужда, понеже малое число годного…»
Гагарин-то уверил царя, что все необходимое для похода за золотом в Сибири найдется. А на деле получалось… «В Тоболску припасов воинских: лядунок, перевезей, портупеев, лапаток, заступов, кирок, мотык, ломов, топоров, буравов, долот, ни к пушкам ядр и никакой аммуницыи, ни телег походных, ни ящиков патронных, ни людем мундиру – ничего не было, о чем о всем сведом господин губернатор, а делал все вновь и всем давал я обрасцы; а лафеты, государь, делали к пушкам к походу сосновые и березовые, для того, что во всей Сибири ни дубу, ни клену нет», – писал Бухгольц. Стало быть, пригодились его знания и опыт. Но подполковника настораживало, что подлинные сведения «о песошном золоте близ Еркета» губернатор ему не дал, а тобольские жители, которые бывали в тех местах, о золоте не слыхали, «а привозят то золото в Тоболск бухарцы и продают».
КОМЕНДАНТ ЗУБОВ ЧЕЛОМ БЬЁТ
В марте 1715 года тюменский комендант прислал отписку губернатору Гагарину, что по его приказу велено было выслать в Тобольск для ковки военных железных припасов искусных кузнецов с кузнечными снастями до 52 человек, столяров – 20, токарей – 15, плотников – 30, колесных мастеров – 20 человек со всякими припасами.
В приказной избе Тюмени выяснилось, что в присланном списке из Тобольска «два человека написаны дважды, кузнецов восемь человек в Ратманову и Полозову в нынешнем наборах взяты в салдаты, семь человек бежало, три человека по осмотре явились малолетны по осми и по двенатцати лет, одного человека именем и прозванием на Тюмени такого нет, да по осмотру ж один человек болен, другой без ноги, третий стар и кузнечной работы робить не может».
По приказу Гагарина схимонаху Феодору для кузнечных работ отданы семеро, пушечному мастеру Елизару Колокольникову – 12. Потому «сыскано на Тюмени двадцать девять, да токарей 11 человек». В монастырь схимонаху Феодору были отданы 17 плотников… Все ж малое число работников Тюмень в Тобольск направила. И вот миновала зима, весна растопила реки. Большие хлопоты по снаряжению экспедиции принесли свои плоды. 27 июля 1715 года Бухгольц с отрядом в 2932 человека на 60 судах отправился вверх по Иртышу в золотую экспедицию.
И БЫЛ ОСНОВАН ОМСК
Как развивались события, рассказывает Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: «На пути к ним пристало еще 12 дощаников, нагруженных товарами. Вся эта флотилия достигла Ямышева озера только 1 октября, сопровождаемая на всем пути драгунами и двумя полками пехоты, двигавшимися по берегу. Оставшись здесь зимовать, Бухгольц занялся постройкой крепости. Но не успели еще закончить отдельных строений в ней, как пришлось выдержать нападение 10000-го отряда калмыков, предводительствуемых Черин-Дондуком (февраль 1716 г.). Хотя это нападение русским и удалось отразить с небольшим уроном, но они вслед за тем должны были выдержать 3-месячную осаду, во время которой сильно страдали от голода и болезней, так что к концу третьего месяца блокады их оставалось не более 700 человек.
Бухгольц, видя, что дальше оставаться в крепости нельзя, не получая ни помощи, ни съестных припасов из Тобольска (посланный отряд с деньгами и припасами оттуда еще на втором месяце осады был перехвачен калмыками), решился выйти из крепости. Калмыки не препятствовали ему и по уходе русских разрушили недостроенную крепость.
28 апреля на 18 дощаниках Бухгольц отправился в обратный путь и благополучно прибыл к устью реки Оми, отсюда уже в конце 1716 г. поехал в Тобольск и в следующем году, по Высочайшему повелению, явился в Петербург… Хотя экспедиция Бухгольца не удалась и не была выполнена ни одна из задач, начертанных великим преобразователем, тем не менее она должна считаться важной по последующим результатам, так как вызвала устройство целого ряда крепостей на реке Иртыше, образовавших определенную границу Сибири с киргизами и калмыками. Еще в 1716 г., во время пребывания на Оми, Бухгольц основал крепость Омск; в 1717 г. преемник его, подполковник Ступин, заложил Железнинскую и Ямышевскую крепости, а в следующем году – Долонскую, Семипалатинскую и Убинскую. После Бухгольц несколько раз делал попытки для отыскания золотого песка в Восточном Туркестане, но в течение всего XVIII столетия они оставались безуспешными, хотя в наличности его убеждались не раз».
Прибывший в Тобольск гвардии майор Иван Лихарев расследовал причину неудачного похода Бухгольца. В результате следствия подполковник был оправдан, губернатора Гагарина обвинили в плохой организации экспедиции, повлекшей гибель людей.
В 1720 году Лихарев отчитался перед царем, что «песошного золота» не нашел, но основал по Иртышу восемь форпостов. Один из этого числа – Коряковский, который вырос в город Павлодар.
В фильме «Тобол», поставленном по романам Алексея Иванова, показан «золотой поход» Бухгольца. Образ подполковника талантливо воплотил артист Александр Лазарев-младший.
В следующем материале мы расскажем о сподвижнике Петра I – Иване Бухгольце, в его жизни было немало удивительных событий и встреч...
НА СНИМКАХ: подполковник Иван Бухгольц; здание шведской палаты строилось в годы его пребывания в Тобольске.
Елена ДУБОВСКАЯ /фотокопии из архива автора/