ИСТОРИИ СТРОКИ
В коллекции известного тюменского предпринимателя, общественного деятеля, мецената Сергея Киверина хранятся образа, связанные с духовной культурой и историей Сибири. Есть там икона со святыми Симеоном Верхотурским и Серафимом Саровским. Их совместное изображение определяется рядом важных событий и человеческих судеб, казалось бы, не имеющих между собой прямых связей, но приведших к особому почитанию этих святых в семье императора Николая II, а затем в Сибири и во всем государстве.
Святые Симеон Верхотурский и Серафим Саровский жили в разные века: праведный Симеон (ок. 1604-1642) – во время Смуты и правления первого царя династии Романовых Михаила Федоровича; Серафим Саровский (Федор Исидорович Мошнин, 1754-1833) – в годы нашествия Наполеона и восстания декабристов, правления императора Александра I и Николая I. Однако оба стали покровителями больного сына Николая II – царевича Алексея. Чудесным врачевателем наследника считался и Григорий Распутин.
Симеон Верхотурский появился в Сибири в то время, когда сюда была сослана опальная невеста первого царя Дома Романовых – Михаила Федоровича – Мария Хлопова. Молва сочла приезд этих двоих неслучайным совпадением. В народе прошел слух, что новоприбывший юный дворянин был внуком Василия III и Соломонии Сабуровой, отправленной в Суздальский Покровский монастырь якобы по причине бесплодия и родившей там сына Георгия – сводного брата Ивана Грозного, рожденного Еленой Глинской. Об этой «новости» писали приезжие иностранцы. А поскольку Симеон мог оказаться сыном Георгия, то в пору восхождения новой династии Романовых он стал мешать продвижению жаждущих власти претендентов. Такова версия одной из тайн, окружавших имя Симеона.
Жизнь и посмертная судьба Симеона Верхотурского так же загадочны, как и у Федора Кузьмича – старца, жившего в Сибири в XIX веке, названного народной молвой императором Александром I. Это другой случай таинственного явления в Сибири особы благородного происхождения в крестьянском платье, произошедший через 11 лет после внезапной смерти в Таганроге императора Александра I (1777 – 1825), о чем Пушкин написал эпиграмму: «Всю жизнь свою провел в дороге, простыл и умер в Таганроге».
До сих пор до конца не разгаданная история гласит, что появившийся 1836 г. в Сибири старик с царственной осанкой назвался Федором. Популярное в народе имя дало отчество многим царским особам, что связано с Феодоровской иконой Богоматери, которой Михаил Федорович был благословлен на царство. Жил старик одиноко. Переходя с места на место, обучал людей грамоте, был монастырским послушником, много молился, знал иностранные языки, придворную жизнь и наполеоновский поход, изредка принимал высокопоставленных особ, среди которых якобы видели Николая I и Александра II в бытность его наследником престола. Нашлись некоторые люди, опознавшие в Федоре Кузьмиче императора, да и печатные портреты царских особ имелись в каждой избе, вот народ и сделал соответствующие выводы. Эта легенда появилась благодаря непонятной истории с погребением императора.
А в жизни Александр I был внимателен к истории своего рода, знал о секретных материалах и несчастных судьбах многих своих предков – от сосланных в Сибирь первых Романовых до деда – Петра III, к смерти которого была причастна обожавшая внука Екатерина II, и убийства своего отца – Павла I.
Судя по разным сведениям, к этим тайнам имел отношение и Серафим Саровский, у которого бывал и о чем-то с ним беседовал Александр I. После того как миновало «дней Александровых прекрасное начало», наступила пора охлаждения к управлению страной. Много повидавшего в дорогах по странам Европы и своего государства императора тяготила невозможность проведения необходимых для России преобразований, и он не однажды высказывал желание оставить трон. Разочарованный и духовно угнетенный, победитель Наполеона Александр Благословенный со всем этим грузом, как гласит легенда, отправился в 47 лет в отшельничество и оказался в Пермской губернии, чтобы праведной жизнью и молитвами искупить грехи своих предков и хотя бы таким образом осуществить давние мечты о воплощении в жизнь христианских идеалов. Но у Романовых были потомки и их родня, словно тянувшая за собой шлейф негатива из прошлого.
Сходной оказалась и посмертная судьба чудотворцев, постигшая их после революции. Изъятые из монастыря святые мощи Серафима Саровского тайно хранились в Ленинградском Казанском соборе, где был устроен музей религии и атеизма, и возвращены Церкви в 1991 г. Святые мощи Симеона Верхотурского после революции попали в антирелигиозный музей, устроенный в доме Ипатьева в Екатеринбурге, где была расстреляна семья Николая II, мечтавшего после отречения от престола возглавить Русскую Православную церковь. Святые мощи Симеона Верхотурского вернулись в отреставрированный грандиозный Кресто-Воздвиженский собор, построенный по решению Николая II к 300-летнему юбилею Дома Романовых, где пребывают в настоящее время.
Но это не единственный в Сибири Свято-Николаевский монастырь с Кресто-Воздвиженским храмом, опекаемый Романовыми. Другой был поставлен в Пермской губернии на месте огромного креста, установленного в честь спасения Николая II после покушения на его жизнь во время путешествия по Японии в 1891 г. в бытность его цесаревичем. Монастырь стоит почему-то на Белой горе, никак не связанной с покушением. Но местные жители говорят о загадочной связи этого места и храма с памятью об Александре I. Наибольший взнос на строительство храма сделала царская семья, а ставший императором Николай II принимал в Петербурге белогорских священнослужителей. И хотя семье Николая II так и не удалось побывать ни в Верхотурском, ни в Белогорском монастырях, их в 1914 г. посетила сестра императрицы Александры Федоровны – великая княгиня Елизавета Федоровна. Через четыре года она вернется в Пермский край как пленница большевиков и примет мученическую смерть в Алапаевске.
Особое отношение Романовых к Сибирской земле объяснимо прежде всего их родовой памятью о мученической кончине в деревне Ныробе Михаила Никитича Романова – родного дяди первого царя династии – Михаила Федоровича. Это случилось в правление Бориса Годунова, решившего избавиться от конкурентов, в имении которых на Варварке было замечено подозрительное оживление. Нагрянувший туда спецназ в виде отряда стрельцов предсказуемо обнаружил компрометирующую хозяев улику – ядовитые коренья, предназначенные будто бы для погубы Годуновых. Воинственную челядь перебили, отца и мать будущего царя постригли в монашество, а четверых дядьев отправили в северную ссылку, пятого умертвили. Михаила Никитича угнали дальше всех – в Ныроб, где он был посажен в земляную промерзлую яму и почти через год мучений убит московским воеводой с примечательной фамилией Тушин. Почти сразу после смерти ныробский страдалец стал местночтимым святым.
С этой историей в Ныробе Александр I, конечно, был знаком, так как семейно-династическое почитание погибшего в Сибири предка началось с 1613 г., когда царем стал родной племянник ныробского страстотерпца. По указу Екатерины II над ямой-темницей была построена каменная часовня во имя архангела Михаила – соименного святого Михаила Никитича.
…Но если по совету Саровского старца Александр I решил отправиться в Сибирь, зачем было туда добираться через Таганрог, где отличавшийся отменным здоровьем (правда, страдавший близорукостью и глухотой на левое ухо) и никогда серьезно не болевший император вдруг простыл и умер?
У исследователей на этот счет есть другая версия, связанная с неоднозначной личностью Алексея Самуиловича Грейга, занимавшего пост командующего Черноморским флотом и являющегося в наши дни национальным героем Украины, в заслугу которому ставится создание Украинского Черноморского флота. Обладавший множеством талантов, предприимчивый шотландец смотрел на флот и свой адмиральский мундир как на средство коммерческой выгоды и с помощью не менее известной в мафиозных кругах своей гражданской жены занимался криминальными торгово-промышленными махинациями, связанными с ведущими европейскими банкирскими домами, что наносило весьма серьезный ущерб финансовым интересам России и монаршего семейства. Любые радикальные попытки пресечь невероятную коррупцию терпели фиаско, и доведенная до крайности ситуация вынудила императора лично заняться этим вопросом.
Встреча с Грейгом состоялась в Таганроге. Адъютант Александра I Н.Г. Волконский свидетельствовал, что Грейг вышел от царя крайне раздраженным, а через несколько дней Александр умер. После этого случился правительственный кризис в виде восстания декабристов. Далее делом Грейга безуспешно занимался Николай I: высокопоставленные лица, назначаемые для прекращения преступной коммерческой деятельности на Черноморском флоте, умирали так же, как Александр I – быстро и без видимого насилия. Черноморская мафия набирала обороты. Грейг с супругой вознамерились объявить независимость Причерноморья от центральной власти со столицей в Николаеве с переименованием оного в Юлийополь – в честь возлюбленной. В результате «джентльменского» соглашения с властью Грейг оказался в Петербурге, а его дети вошли в свиту великого князя Константина Николаевича и оказались связанными родственными узами с первыми лицами, управлявшими государственной казной. Не смог справиться с семейством Грейгов и Александр II.
В 1903 году Николай II с супругой Александрой Федоровной совершили паломничество в Серафимо-Саровскую пустынь, основатель которой был для династии Романовых очень значимой личностью. По заведенному обычаю, они надеялись вымолить долгожданное дитя: уже девять лет царствовал Николай, и государству нужен был наследник. Он родился, но никто не ожидал, что мальчик окажется тяжело болен, и теперь все надеялись на его чудесное исцеление. Такую надежду принес вместе с образом Симеона Верхотурского Григорий Распутин. А с Саровским старцем, считавшимся в народе святым еще при жизни, у Романовых сложились со времен Александра I особые отношения, о чем окружающим было, видимо, неизвестно, поскольку Николаю пришлось буквально настаивать на канонизации Саровского чудотворца, несмотря на несогласие Синода и обер-прокурора, что все-таки произошло в 1903 году. Так появилась икона с изображением высокочтимых в монаршем Доме святых – Симеона Верхотурского и Серафима Саровского.
Когда-то Саровский богомолец предсказал Александру I победу над Наполеоном и был пожалован наградным крестом на Владимирской ленте с надписью «1812» за молитвенную помощь в одолении супостата. Николай I побывал в Саровской обители и, вернувшись оттуда, воздвиг Александрийский столп – достойный памятник тому, кто «всю жизнь свою провел в дороге».
Не зарастает тропа народной памяти и к месту упокоения святого Феодора Кузьмича – в Богородице-Алексеевском монастыре города Томска. Его канонизация произошла в 1984 году: одним праведником в пантеоне Сибирских святых стало больше.
НА СНИМКЕ: Икона Симеона Верхотурского.
Ирина МАНУЙЛОВА