ЖИТЕЙСКИЕ ИСТОРИИ
ПРОЛОГ
«Наверняка каждый волгоградец хотя бы раз читал или, на худой конец, держал в руках газету бесплатных объявлений «Всё для Вас». Но я уверен, что далеко не все за полосами, посвящёнными купле-продаже-обмену, замечали маленькую рубрику, которая называется «Пост- скриптум», или сокращённо – Р.S. А зря, потому что эта рубрика – самое замечательное, что есть в этой, в общем-то, скучной газете. Своего рода заочный клуб одиноких сердец и одновременно – своеобразный Гайд-парк для желающих высказать то, что наболело или очень волнует, да так, чтобы все услышали.
А всё началось, можно сказать, совершенно стихийно. Была в газете свободная территория, в которой каждый, заполнив купон и отослав его в редакцию, мог напечатать всё, что в голову взбредёт. И однажды на её страницах появилась девушка, которая подписывалась «Пантера». Она писала о простых и близких каждому вещах – счастье, любви, и, надо сказать, получалось это у неё очень здорово. Пантера была частым гостем в Р.S., и вскоре у неё появились продолжатели – и сторонники её высказываний, и противники. Завязались диалоги, споры и целые дискуссии, которые продолжались из номера в номер, и в которые со временем втягивались новые люди, чем дальше – тем больше. Вслед за Пантерой появились Гепард, Блэкмор, Композитор, Стюардесса и многие другие.
В чём же секрет притягательной силы Р.S.? Вся причина в том, что здесь любой человек может сбросить маску, которую он носит всё время даже перед самыми близкими людьми, и сказать то, что думает, не боясь потерять реноме или быть неправильно понятым. Он может быть здесь самим собой. А часто ли в нашей жизни появляется возможность побыть самим собой? Р.S. такую возможность даёт. И может быть, именно поэтому, как это ни парадоксально, все корреспонденты рубрики пишут под псевдонимами. Каждый брал их себе сам – по вкусу, и эти псевдонимы лучше всего отражают настоящую сущность пишущего.
Сейчас Р.S. – это целая страна, где обитают самые разные и необычные существа – Ассоль, Агент 007, Хосе Игнасио, Ретта Батлер, Красная Шапочка, Атлант, Афина, Эльф, Падший Ангел, Демон Ночи, Призрак, Оборотень, Бог, Сатана… Всего их больше сотни, и за каждым из них стоит чья-то личность со своей неповторимой судьбой, переживаниями и мыслями. Если бы издать все выпуски Р.S. под одной обложкой, получилась бы очень интересная и поучительная книга, в написании которой участвовали, наверное, все наши доморощенные молодые философы, поэты и мыслители, в которой были бы свой сюжет, герои и антигерои. А эпиграфом к ней я бы взял слова одного из РS-ников – Бакалавра: “Один ищет акушера для своих мыслей, другой – человека, которому он может помочь разрешиться ими. Так возникает добрая беседа”».
(Из моей так и не опубликованной статьи «Клуб одиноких сердец». 1994 год)
* * *
Словом, Р.S. (будем называть его в русской транскрипции Пэ-Эсом) был первобытным прототипом интернетовских форумов и чатов, только выходящим на газетных страницах, два раза в неделю. Через него я в своё время чуть было не женился, прежде- временно и скоропостижно. История эта весьма забавна и трагикомична. Вышло всё так…
* * *
Приехав в Волгоград рано утром в пятницу 19 августа 1994 года (эта дата станет впоследствии для многих знаменательной), я купил в газетном киоске на железнодорожном вокзале свежий номер «Всё для Вас», и в первую очередь раскрыл его на своей любимой рубрике. ПэЭс жил своей обычной жизнью – открывал человечеству глаза, откровенничал, шутил, философствовал, спорил…
Моё внимание привлекло объявление некоей журналистки Наташи из областного радио, приглашавшее всех пишущих в рубрику приходить сегодня вечером, к шести часам, на Площадь Павших Борцов, к Новому Экспериментальному Театру, для записи радиопередачи о ПэЭсе. Я ещё ни разу не «отметился» в P.S., но на встречу решил непременно сходить – посмотреть на авторов и героев рубрики воочию.
Ровно в шесть вечера подошёл к входу в театр. Там, перед афишей с репертуаром, уже тусовалась живописная группка парней и девушек, человек десять. Меня почти сразу заметили и призвали в свои ряды:
– Вы тоже к нам, молодой человек? Пишущий?
Я пояснил, что, к сожалению, не пишущий, а только читающий, но читающий активно.
– Ну, это же замечательно! – сообщила жизнерадостная девушка, оказавшаяся той самой журналисткой Наташей. – Для радиопередачи это тоже необходимо – взгляд, так сказать, со стороны.
Немного подождав опоздавших, мы перебазировались в близлежащий парк, расселись на двух сдвинутых углом скамейках (вторую мужская половина коллектива быстро позаимствовала по соседству), Наташа достала диктофон, и все начали представляться уже по второму кругу – на сей раз официально, «под запись». В наличии были: родоначальница всего проекта – Пантера, один из самых активных фигурантов ПэЭса – Композитор, а также Блэкмор, Отматфеян, Стюардесса, Прапорщик Иванеев и ещё кто-то по мелочам, я уже за давностью лет не помню, кто именно. Некоторые внешне соответствовали своему пээсовскому образу, некоторые – не очень. В частности, сидевшая рядом со мной темноволосая пухленькая девушка, которая носила звучный псевдоним Ассоль, известная в ПэЭсе своими романтическими настроениями и высказываниями, при всей своей миловидности на своего гриновского прототипа похожа не была. На мой, во всяком случае, взгляд.
Ассоль пришла на встречу вместе с Композитором, но тот, с головой погрузившись в разгоревшееся толковище, напрочь позабыл о девушке, и она нашла себе другого собеседника, в моём лице. Пообщавшись немного, мы пришли к выводу, что у нас есть немало общего, и решили продолжить знакомство. Но я никак не ожидал, что моя собеседница поступит так решительно – когда встреча подошла к завершению и все стали прощаться, договорившись опять собраться на этом же месте ровно через неделю, Катя (так звали Ассоль «в миру») безапелляционно, и даже жёстко, заявила своему спутнику:
– Ну, пока! Провожать не надо, меня Ромка проводит.
Композитор посмотрел на меня исподлобья, я в ответ так же, даже несколько с вызовом, посмотрел на него. Но выяснять отношения мы не стали.
Катя оказалась моей ровесницей, она училась на архитектора, и действительно была очень интеллигентной и романтичной барышней, хотя – в тихом омуте известно, кто водится – в то же время была способна и на неожиданно смелые поступки и действия. Что в самом ближайшем времени и продемонстрировала, предложив:
– Хочешь, пойдём ко мне в гости? У меня дома мясо есть, шашлык сделаем.
– А как твои родители отнесутся к нашему визиту? – осторожно поинтересовался я.
– А их нет дома. Отчим в командировке, а мама с сестрой уехали на дачу, за Волгу. Только давай сразу договоримся – я тебя приглашаю просто в гости. Без приставаний.
– Слово женщины для меня – закон, – галантно ответил я. – А где ты живёшь?
– В самом красивом доме на берегу Волги. Пойдём, это недалеко, на Чуйкова.
«Самый красивый дом» на улице Чуйкова был мне знаком, я иногда бывал в нём в гостях у одного своего друга, который, учась в пед- институте, проживал там в квартире своего дядьки, известного писателя. Этот дом в своё время строился специально для местных партийных бонз, но ко времени его сдачи в эксплуатацию грянула перестройка и борьба с привилегиями, так что обкомовским работникам волей-неволей пришлось поделиться квартирами с представителями плебса, простыми смертными. Относительно «простыми», конечно – в их число вошли и упомянутый писатель, и Катин отчим, который тоже был не хреном с бугра каким, а целым академиком, чуть ли не единственным на весь Волгоград.
Но когда мы уже было подошли к Катиному дому, в ней, видимо, взяли верх сомнения в моей благонадёжности, и она пошла на попятную, отменив своё приглашение. Я не стал настаивать, и мы направились дальше, вдоль аллеи с видом на Волгу. По ней не торопясь дошли до Панорамы и долго сидели там на тёплом граните, любуясь вечерней рекой. Расставаться не хотелось, но время, тем не менее, поджимало, надо было определяться – или идти в гости, но в таком случае основательно, с ночёвкой, или уже возвращаться к тёте, у которой я квартировал, приезжая в областную столицу.
Конечно, я предпочитал первый вариант. Катя тоже, но никак не могла преодолеть нерешительность. Все душевные борения легко можно было прочитать на лице девушки. Всё-таки, каким бы культурным и рассудительным юношей я ни выглядел, она познакомилась со мной всего несколько часов назад. Я, со своей стороны, всё понимал, и не стремился форсировать события. Но желание продолжить общение в итоге возобладало.
– А ты точно не будешь ко мне приставать? – с подозрением спросила ещё раз Катя.
Я дал честное благородное слово, что не буду, и даже в мыслях подобного не имею. Однако Катя продолжала колебаться, даже когда уже раскрывала передо мной дверь квартиры, и расслабилась ещё нескоро, только окончательно поняв, что я действительно не собираюсь немедленно бросаться на неё аки мартовский кот и домогаться девичьих прелестей. Хотя хотелось, конечно, что греха таить.
Когда Катя, приглашая меня, упомянула про шашлык, я не совсем понял, что она имеет в виду – какие шашлыки могут быть в квартирных условиях? Но как оказалось, я не ослышался – очутившись на кухне, хозяйка вытащила из шкафа приспособление для приготовления этого блюда, не выходя из дома – электроприбор цилиндрической формы с каруселью для шампуров, на которые Катя тут же насадила уже порезанное мясо, и через небольшое время романтический ужин был готов. Шашлык, конечно, получился так себе, ненатуральный – без запаха костра, и совершенно не сочный. Зато вино, которым мы его запивали, из запасов Катиных родителей, лёгкое и, судя по всему, дорогое, было выше всяких похвал.
Поужинав, мы отправились в зал, где до глубокой ночи разговаривали, целовались и смотрели на видео писаный с телевизора фильм «Троих убрать» с незапланированным хэппи-эндом – видеокассета закончилась раньше, чем главного героя в исполнении Алена Делона в финале прикончили злокозненные французские спецслужбы.
Уже далеко заполночь Катя озвучила оригинальную мысль – а почему бы нам, собственно, не пожениться? Я возражений не имел, на том и порешили. Подать заявление в ЗАГС было решено сразу после моего знакомства с Катиной мамой, чтобы зря время не тянуть, а на свадьбу непременно пригласить журналистку Наташу в качестве почётной гостьи.
Но первую брачную ночь, по Катиному настоянию, всё равно постановили отложить до бракосочетания, чтобы всё было, как положено. У Кати, несмотря на её двадцать один год, ещё не было мужчин, и ей, конечно, хотелось обставить такое великое событие, которое бывает только раз в жизни, со всей наивозможной торжественностью.
Проснувшись, несмотря на затянувшиеся вчерашние посиделки, рано утром, мы умылись, позавтракали и отправились вместе на Набережную. Кате надо было подготовить для института серию зарисовок архитектурных объектов, и она решила на сей раз избрать натурой для своих художеств псевдоантичные портики, которыми Набережная была украшена. Мы уселись на бордюре, Катя вытащила из тубуса свои принадлежности и приступила к рисованию, а я от нечего делать стал наблюдать за суетящейся толпой на нижней террасе. Толпа всё прибывала и прибывала.
– Интересно, что это они там делают? – задумчиво произнесла Катюша, на секунду оторвавшись от своего занятия.
Я хлопнул себя по лбу:
– Сегодня же в двенадцать часов здесь должен Жириновский выступать, как я забыл! Послушаем?
– Жириновского? Да ну его на фиг, дурака! Тебе он что, интересен?
– Ну, я вообще-то член его партии, признаюсь.
– Да ты что? – невеста покосилась на меня с долей опаски, будто у меня неожиданно, ни с того, ни с сего, вдруг выросли рога и хвост.
Окончание следует.
Роман БЕЛОУСОВ
Евгений КРАН /рис./
