СУБЪЕКТИВНО
Чем ближе новый год, тем чаще власти говорят о состоянии нашей экономики. Так, в конце ноября на форуме «Россия зовет» президент Путин заявил: «Нам бы очень хотелось, чтобы темпы роста российской экономики были чуть выше среднемировых. В этом году они будут 4,7%. Не знаю, удастся ли сохранить эти темпы в 2022 году, там разные мнения есть на этот счет… Но жизнь покажет».
Нет сомнений, прогноз президента сбудется! Ведь ВВП считают в рублях, а инфляция в промышленности подскочила чуть не до 30%. Другое дело, какая картина по итогам года будет в натуре: в тоннах, штуках и т.д. Во всяком случае вторая половина года не вызывала оптимизма. Например, продажи легковых, в том числе легких коммерческих автомобилей, в штуках рухнули на 20% год к году. Любопытно, что руководство АвтоВАЗа объясняет это дефицитом комплектующих, прежде всего – электронных компонентов, из-за чего сборочные линии замирали не раз и не на часы – на недели. А как же импортозамещение, объявленное в 2014 году?
Ну а кроме дефицита комплектующих АвтоВАЗ семь раз за год поднимал цены. Другие компании отрасли действовали аккуратнее, но на этом фоне даже авто с пробегом подорожали. Некоторые модели – на 30%. Итог предсказуем: в стране впервые с июля зафиксировали годовое падение автокредитования на 6%. Поскольку легковушки продолжают дорожать, эксперты предсказывают падение рынка и в 2022 г.
ВАЗ сидит на диете из-за дефицита компонентов не в одиночку. Почти все КамАЗы собирают из китайских комплектующих. Эксперты опасаются, что автомобильная Россия всё больше становится похожей на условный Детройт, где в прошлом веке закрылись крупнейшие автокомпании США.
А коли инфляция накрыла экономику, то её удар ощутили на себе и люди. ЦБ по итогам года ожидает инфляцию до 8,4%, однако россияне, по опросам того же ЦБ, называют 15-20% и даже 30%. Как следует из базы Единой межведомственной информационно-статистической системы, в ноябре по сравнению с ноябрем 2020-го мука подорожала на 13%, свинина и говядина (кроме бескостного мяса), а также вермишель – на 15–16%, лук репчатый – на 22%, гречка – на 25%, яйца – на 26%, куры – на 30%, морковь – на 38%, свекла – в 1,5 раза, картофель – в 1,7 раза, капуста – в 2 раза. Продовольственная инфляция на максимуме с декабря 2015 г., она существенно опережает официальные цифры.
В начале декабря первый вице- премьер Андрей Белоусов порадовал: будущий год может принести экономике новую, третью волну подорожания продуктов: «Сегодня мы видим, что ковидная история существенно сдвинула макроэкономический баланс, и точку равновесия пока мир не нашел…» – сказал чиновник, выступая на форуме «Сделано в России».
Обратите внимание: г-н Белоусов кивает на мир, который пока не нашел точку равновесия. Действительно, инфляция и в США подскочила до максимума аж с 1990 года, правда, ей с 6,2% далеко до нашей. Слов нет, было бы замечательно, когда б власти США позаботились и о россиянах. Беда наша в том, что в Америке пекутся лишь о своем населении. По данным академика Аганбегяна, в США средний доход людей в 2020 г. вырос, а не снизился. В Европе и других странах снижение очень небольшое. Ни в каких развитых странах доходы на 10% не падали. А в России реальные доходы населения с 2013 г. сократились на 13-14% – в четыре раза больше, чем валовый внутренний продукт, заключает академик.
Что стоит за безликими процентами? По декабрьскому опросу «Почта Банка», только у 26% деньги есть до зарплаты, а трети – регулярно не хватает. Не удивительно, что почти 70% работающих – должники банков. Из них около 45 млн взяли хотя бы один кредит, а у 13 млн – два, три и более. Кредитную удавку россияне накидывают на себя потому, что на свои сбережения могут прожить полгода лишь 15%. В третьем квартале почти треть отдавали банкам более 80% своих мизерных доходов.
– Для того чтобы начать социально-экономический рост, нам недостаточно восстановиться к 2019 году, потому что тот показатель имеет очень низкий платежеспособный спрос, – говорит академик Аганбегян. – А если он низок, то куда вы денете то, что произвели?
Еще раз: все страны, без оглядки на инфляцию, предприняли очень серьезные меры, чтобы доходы людей, несмотря на свирепствующую пандемию, по крайней мере не падали. Уже давным-давно доказано, что и промышленность, и люди могут жить при высокой инфляции, не прозябая. Всего-то и требуется, чтобы правительства не скупились компенсировать доходы, которые съедает инфляция. Основная мера – не повышать, а, напротив, снижать контрольную ставку центробанков. Но у России, как и во всем, свой путь. Наш ЦБ 17 декабря повысил – седьмой раз с марта – до 8,5% контрольную ставку.
– Мы видим, – говорила на инвестфоруме «Россия зовёт» глава ЦБ Эльфира Набиуллина, – что наша политика сейчас не сдерживает темпы экономического роста, потому что кредиты растут высокими темпами, не только потребительские кредиты, которые мы охлаждаем, но и корпоративные кредиты…
«Ставка – мощный инструмент, способный повлиять на степень переноса издержек в цены и снизить инфляцию до 4%», – уверена г-жа Набиуллина. На это президент Путин отвел год, отметив, что Центробанк РФ в целом выдерживает линию по сдерживанию инфляции мерами денежно- кредитной политики. Но тут же глава государства добавил, что «нужно экономику ставить на новые, современные рельсы в самом широком смысле этого слова». Производительность труда также должна быть «основана на новой структуре экономики, на новом качестве ее развития».
Да, контрольная ставка работает, но только в том случае, если у государства этот инструмент – не единственный. Когда власть не позволяет отнимать бизнес у предпринимателей; когда внешняя политика страны работает на то, чтобы в страну рвался иностранный капитал, а на международных рынках наша продукция воспринималась адекватно, не натыкаясь, как сегодня, на санкции, чему мы сами даем немало поводов; когда экономические горизонты не застит густой туман… Да мало ли других действенных инструментов, чтобы развивать обрабатывающую промышленность? Но власть предпочитает пользоваться единственным – контрольной ставкой ЦБ.
Однако две эти задачи: повышение контрольной ставки, с одной стороны, и поворот экономики на новые технологические рельсы, о чем говорил президент, – они плохо совмещаются. Ведь высокая ставка затрудняет доступ предприятий к кредитам – они дорожают… Да к тому же глава Минфина Силуанов отказался сокращать фискальное бремя: «Снижение налогов – это вообще- то хорошо для экономики. Но это не приводит к снижению цен», – сказал министр, добавив, что в арсенале властей есть «другие инструменты для решения этой проблемы». Это какие же? Между тем только металлурги в 2022 г. потеряют 200-250 млн доходов из-за роста налогов.
Против такой политики на форуме «Россия зовет» резко выступил известный предприниматель Олег Дерипаска. По его мнению, при нынешних банковских ставках роста предложения не будет. «Вы все время двигаете кривую спроса вниз, и вам кажется, что таким образом у вас точка равновесия тоже сдвинется. А нужно обеспечить предложение. Я гарантирую, что при ваших ставках никакого роста предложения не будет, особенно если вас беспокоит реальная инфляция», – говорил бизнесмен. Он уверен, что темпы экономического роста важнее инфляции, а сейчас ситуация ровно обратная. «Поверьте, население готово жить с инфляцией и в 5%, если темпы роста будут на уровне 7%, хотя бы среднесрочные, потому что для него это создаст больше возможностей и по ипотеке, и по автокредитам», – сказал бизнесмен.
С Дерипаской согласна Ольга Беленькая, руководитель отдела макроэкономического анализа компании «Финам»: превышение спроса над возможностями увеличить предложение не ускорит экономику, а лишь дополнительно разгонит инфляцию. Вот и по ипотеке эксперты сулят двузначные ставки…
Действительно, вопреки уверениям Набиуллиной, будто кредиты растут высокими темпами, их доля у бизнеса всего 10%, тогда как в мире – 30%. Бизнес получил рекордную с 2018 г. прибыль за первое полугодие, однако, не инвестирует её. «Потому что, – говорит Анна Бодрова, аналитик центра «Альпари», – не видит экономической перспективы. Невозможно вкладывать деньги, увеличивая предложение, не будучи уверенным в том, что оно будет реализовано и капитал хотя бы «отобьется». Деньги остаются на счетах компаний либо выводятся в дивиденды. И не только – в кошельки членов правлений и директоров компаний: капитал, по данным самого ЦБ, опрометью бежит из страны: за 11 месяцев отток вырос в 1,5 раза год к году, побив все рекорды. Чтобы хоть как-то компенсировать потери, власти разрешили в прошлом году еще и экспорт золота – в любом виде. И вывоз его подскочил до 160%, а в 2021 г. – добавил. Доходы от продажи утроились, перекрыв добычу, да так, что Павел Грачев, гендиректор крупнейшей золотодобывающей компании «Полюс», предупредил: новые месторождения открывают медленнее, чем растёт добыча, и критический момент наступит через несколько десятилетий. Кстати, золотые слитки, ни на что не надеясь, кинулось скупать население.
Так и живём, за счет «черного» и настоящего золота, а обрабатывающая промышленность загибается. Впрочем, не вся выручка идет на благо страны. Президент в конце июня подписал закон, освобождающий экспортеров от требования обязательно зачислять на российские счета выручку от продажи золота всех видов, металлов и зерна.
Как ни странно, в на- ше время г-жа Набиуллина, при поддержке власти, исповедует метафору «невидимой руки рынка» XVIII в. Адама Смита. В книге «Богатство народов» он так писал: «Как планеты удерживает вокруг Солнца невидимая рука, она же автоматически поможет рыночной экономике найти равновесие, если ей только не мешать». В России эта рука – контрольная ставка ЦБ. Причем «вирус» абстракции очень заразен! Например, Андрей Исаев, зампредседателя фракции «Единая Россия» в Госдуме, 13 декабря заявил: резкое увеличение пенсий может вызвать рост инфляции, и страна рискует оказаться в таком же «капкане», что и в 1990-е.
Абстрактное видение экономики государством и Центробанком достало не только предпринимателей. Член-корреспондент РАН Руслан Гринберг, научный руководитель Института экономики Академии наук, в декабре назвал три причины разброда и шатаний России. Первая – гипертрофированная математизация экономических исследований. Она делает экономику виртуальной, отрывая от почвы и выхолащивая содержание. Вторая – фрагментарность (забота, например, только о денежной массе – Ю.Б.), что не позволяет видеть всю картину процессов в экономике. И третья, самая главная, – преданность рыночному фундаментализму, «свободному» рынку (той самой «невидимой руке» – Ю.Б.).
И как только другие страны умудряются богатеть? Об этом в другой раз.
Юрий БУБНОВ
