МЫСЛИ ВСЛУХ
На днях в редакцию позвонила Полина Семеновна Шилова, вдова известного писателя и журналиста: «Перебирала архив мужа и обнаружила рукопись «Назначение русского человека». Может, вам покажется это интересным… Может быть, это не потеряло своей актуальности…». Ну разве могут выйти из моды вечные ценности!
Больно и горько говорить об этом, но факт есть факт: великая русская культура загнана в тупик и планомерно, целенаправленно разрушается. Ныне русской культуре приходится защищаться не только от доморощенной пошлости и шарлатанства, от хлынувшей с Запада наступательной пропаганды жестокости, насилия и скотской похоти, но и от так называемых теоретиков нового мышления, пытающихся представить русскую культуру и русский язык как главное орудие колонизации Россией народов, входивших в состав бывшей Советской державы.
Авторы превращения СССР из страны братства и дружбы всех ее населяющих народов в Империю зла не гнушаются фальсификацией и иными недостойными методами, лишь бы «доказать» русификацию национальных регионов, которая якобы принудительно и жестоко велась на протяжении всех лет существования Советского Союза.
Исторические документы, цифры и факты всякого, не предвзято мыслящего человека убеждают в том, что русский язык и русская культура являлись не орудием порабощения и эксплуатации так называемых «малых народов», а были средством духовного пробуждения и возвеличивания этих народов, главной движущей силой их по пути к цивилизации и прогрессу.
Причем, прогрессивная, просветительская роль всегда, во всю историю России была присуща русскому языку и русской культуре, равно как и русскому народу. И, без сомнения, прав Ф.М. Достоевский, сказав «… назначение русского человека есть бесспорно внеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским, может быть, и значит только… стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите…».
Подтверждение этому можно без труда сыскать в недавнем прошлом любого малочисленного народа бывшей Российской державы, равно как и бывшего Советского Союза.
Всякий исторический факт, событие, явление легко могут быть сфокусированы в оной человеческой судьбе, в деяниях одного конкретного человека. Потому мне и хотелось бы разговор о влиянии русской культуры и русского народа на судьбы малочисленных народностей России перевести с рельс теоретических на рельсы конкретные, практические, поставив во главу угла события, происходящие на нашем Тюменском Севере, а еще конкретнее – на Ямале. И замкнуть этот разговор я бы желал на просветительской деятельности настоятеля Обдорской духовной миссии игумена Иринарха – Ивана Семеновича Шемановского.
Лет десять по крохам собирал я документы об этом великом просветителе народов Ямала. Итогом моих поисков явилась книга «Иринарх», которая только что вышла из печати. К ней и отсылаю всех, кто всерьез заинтересуется этой личностью. Здесь же позволю себе остановиться лишь на каких- то частностях из обдорской жизни Иринарха Шемановского…
Потомственный дворянин, выпускник Новгородской духовной семинарии, талантливый литератор, человек неуемной энергии, юный Шемановский сам пожелал стать миссионером и 13 лет (с 1898-го по 1910 годы) возглавлял Обдорскую духовную миссию – единственный оплот православия, образования и культуры на самом краю земли русской.
Чтоб кратко рассказать о содеянном Иваном Шемановским-Иринархом на Ямале, потребовалась книга. Перечислю лишь основные вехи, выставленные им на пути просвещения и приобщения к цивилизации коренных жителей Ямала – самоедов и остяков, так называли тогда ненцев и ханты.
Вот строки из первой записи в Обдорском дневнике Иринарха: «Действительно, Обдорск – край моря, край света, край земли русской…
Обдорск – русско-зырянское село. По последней переписи, в нем всего 876 жителей. Половина русские, много зырян… Меньше остяков и самоедов…
Почтового отделения в Обдорске нет. Почта сюда приходит дважды в месяц. В весеннюю распутицу – раз в два месяца. Грустно, но ничего не поделаешь: не мы выбираем судьбу…».
Все так называемое образованное общество Обдорска можно было пересчитать по пальцам. 38 экземпляров журналов и газет выписывала читающая публика Обдорска. И вот с таким интеллектуальным зарядом ринулся неистовый Иринарх в бескрайнюю, насквозь продуваемую ледяными ветрами, до земного ядра промороженную тундру, неся кочевникам православие, просвещение, культуру.
Невероятных усилий стоило Иринарху создание миссионерского училища для детей инородцев – так называли тогда аборигенов. Первыми учениками миссионерской школы были маленькие беспризорники, бродяжки и нищие. Потом в школу стали поступать дети кочевников, причем, за каждого ученика ежегодно его родителям выплачивалось денежное вознаграждение.
Организация училища потребовала создания пансионата или интерната для тундровиков, а это – помещение, одежда и обувь, питание и многое иное, на что требовались не только деньги, но и время, труд, энергия.
Училищу нужны были учебники на родных языках. Иринарх сперва сам овладел инородческими языками, потом создал и возглавил переводческую комиссию, и вот на руках миссионерских учеников появились буквари, книги для чтения, молитвенники и иная детская литература на ненецком и хантыйском языках.
Преподавание в миссионерском училище велось на русском и на родных языках маленьких охотников и рыбаков. Там их обучали не только грамоте, но и ремеслам, учили петь, вышивать, рисовать.
Следующей иринарховой вехой в истории заполярного Обдорска явилось создание публичной библиотеки. По чертежам Иринарха было выстроено прекрасное здание. Книжный фонд библиотеки начал формироваться с первых пятидесяти двух книг, подаренных Иринархом. А пару лет спустя библиотека выписывала 86 наименований журналов и газет, а ее книжный фонд составлял 2468 томов. И ежегодно в ней регистрировалось от 2435 до 3215 посещений. Каждый пятый взрослый обдорянин являлся постоянным читателем этой библиотеки.
Чтобы расширить и укрепить связи с коренным населением, Иринарх создает богадельню для немощных и престарелых остяков и самоедов. А при миссии организуется приют для потерявших родителей детей кочевников – оленеводов, охотников, рыбаков. А ведь это – помещения, обстановка, обслуга. И все не на средства госбюджета.
Потом началось создание великолепного, единственного на Севере России этнографического музея – уникального хранилища предметов материальной культуры остяков и самоедов.
Его одержимости, энергии и воли хватило даже на то, чтобы вырастить единственный на этой широте зимний заполярный сад, в котором круглый год благоухали цветы, росли яблоньки, смородина, крыжовник и прочая диковинная для Севера «зелень».
Кроме этого, ему приходилось не просто заниматься миссионерскими делами, но руководить Миссией, переводить ее на новые рельсы, ведущие к резкой активизации проповеднической деятельности. На этом пути тоже приходилось организовывать, зачинать, строить. Вот перечень только того, что по его инициативе, под его руководством, на собранные и средства было построено…
Миссионерская церковь в Обдорске, две походные церкви, миссионерский стан в п. Хэ. А еще надымская часовня и часовня на Святом мысу, молитвенные дома в Шурышкарских и Пуйковских юртах.
Тундровики называли Иринарха «большой поп». Днем и ночью кочевники ехали к нему с самыми разными просьбами и жалобами: убежала к любовнику жена. Заломили непомерно большой калым за невесту. Нужно срочно обвенчать молодых, сошедшихся против воли родителей. Надо приструнить и наказать разорителя священного места. И так далее.
Свободно говорящий по-ненецки и по-хантыйски, Иринарх днем и ночью принимал гостей из тундры, привечал, поил чаем и обязательно помогал советом и делом. Сам оспу прививал. Сам лечил заболевших скарлатиной учеников миссионерского училища. Даже дерево для первой рождественской елки выбирал в лесу сам.
Это был человек петровского размаха, ума и таланта. Иначе при такой нагрузке, при непрестанных разъездах по тундре как бы смог он заниматься еще и литературным трудом. В журнале «Православный благовестник» постоянно публиковались очерки и статьи игумена Иринарха – настоятеля Обдорской духовной миссии.
Он испытал все «прелести» кочевой жизни. Ночевал в сугробе – «куропачьем чуме» не единожды. Попадал под бурю на Оби. Голодал и мерз. И все эти лишения, этот нескончаемый порою сизифов труд, полное самоотречение от личной жизни, от собственных благ – все это ради того, чтоб сохранить и приумножить ненецкий род, выдернуть его из темноты, невежества и полудикости, приобщить его хоть краешком, чуть-чуть к цивилизации, оградить от хищнической эксплуатации.
Содеянное Шемановским – истинный подвиг, достойный поклонения и доброй памяти потомков.
Какие же всходы дали посеянные Иринархом-Шемановским семена добра и просвещения? Взошли ли они? Выстояли? Расцвели?
Да! И взошли, и выстояли, и расцвели.
Именно оттуда тянутся корешки, на которых расцвело творчество прекрасного ненецкого прозаика Анны Неркаги, ненецкого композитора Семена Неруя, ненецкого ученого-краеведа Елены Сусой. Из этого неиссякаемого родничка русской культуры, русской духовности берет начало поэзия Ювана Шесталова и Леонида Лапцуя, Романа Ругина и Микуля Шульгина, Андрея Тарханова и Юрия Вэллы. Можно бы этот список расширить, включив туда и художников, и музыкантов, и краеведов – коренных жителей Ямала и Югры. Но и перечисленных, по-моему, предостаточно.
Позволю себе бегло охарактеризовать творчество наиболее, на мой взгляд, талантливых и плодовитых из уже названных.
Это, прежде всего, единственная в мире ненка – профессиональный писатель, жена пастуха-оленевода, разделяющая с мужем все тяготы и неудобства кочевой жизни, человек огромной щедрой души Анна Павловна Неркаги. Ее творчество – зеркало ненецкой души. В книгах Анны – боль и радость ее народа, его гнев и тоска, и надежда на светлое будущее, которое все отодвигается и отодвигается.
Судьбу Анны Неркаги я бы сравнил с газовым факелом, что день и ночь полыхает на нефтяном месторождении. Ярко горит, далеко виден, манит зверя, птицу и человека. Но это не пламя нашей радости, это огонь наших бед. Абсолютно убежден в правомерности этого сравнения. Не аргументирую же его лишь потому, что не желаю отклоняться от темы.
Давно перешагнули рубежи Отечества поэтические и прозаические книги Ювана Шесталова. О его недюжинном таланте, за водной энергии, широте интересов можно и нужно говорить в возвышенных тонах.
Но сейчас мне хотелось бы сказать несколько добрых, благодарственных слов о прямых последователях подвижника, просветителя Иринарха-Шемановского. О русских медсестрах и «фершалках», юных девчонках, которые с медицинским сундучком в руках, на оленьих нартах и лодчонках- калданках исколесили тундру. В лютую стужу, в дикий буранище, в комариную парную духоту ехали, плыли и шли они, отбивая ненцев от оспы и цинги, чахотки и трахомы.
А еще мне хотелось бы поклониться русским учителям, молодым, лихим, неукротимым просветителям. Вместе с красными чумами они ломали застойную первобытную тишь беспредельной тундры, неся этим, оторванным от мира кочевникам то самое «разумное, доброе, вечное», что на деловом языке называется просвещением и культурой.
Путь в цивилизацию, к столбовой дороге движения передового отряда человечества – этот путь долог и невероятно труден, особенно когда его пытаются одолеть не размеренным ровным шагом, а китайским скачком. И в своем ускорении, извне навязанном темпе движения к прогрессу, ненцы, ханты, манси, селькупы претерпели немало бед, вынесли много лишений и ныне их осаждают множество сложнейших, пока неразрешенных и неразрешимых проблем.
Но это особый разговор. Сейчас же мне хотелось сказать о том поводыре, что вывел «малые» народы к большой европейской культуре, о том «зрячем посохе», на который опирались эти народы, преодолевая подъемы, рытвины и ухабы на этом пути. Таким поводырем, таким посохом для них был, есть и пребудет во веки великий, могучий и прекрасный русский язык.
Не стану здесь воспроизводить блистательные слова Тургенева или крылатую строфу Маяковского о русском языке. Убежден, всякий здравомыслящий человек примет как неоспоримое заявление о том, что русский язык – единственный мостик для малых народов к прогрессу, к образованию, к мировой духовности. Причем, это утверждение приложимо не только к так называемым «малым народам», исчисляемым тысячами, но и к народам, насчитывающим сотни тысяч.
В самом деле… Мыслимо ли, скажем, на ненецкий язык перевести многие десятки тысяч книг: учебников, пособий, первоисточников и т.д. Причем поток научных открытий и трудов становится с каждым днем полноводней и глубже. Если весь такой народ – от и до – превратится в народ-переводчик и каждый засядет за перевод с языков мира, нужны столетия, чтобы справиться с этой фантастической задачей.
Это, во-первых. А во-вторых, попробуй-ка окончить московский, петербургский, даже наш Тюменский университет или иной вуз, не владея русским языком. И тут не надо играть в жмурки, не надо жеманничать и стесняться, следует открыто и громко назвать вещи своим именем.
Что касается богатств мировой культуры, то сделать их достоянием своего народа по силам лишь великому народу, обладающему исполинским духовным и творческим потенциалом и опытом, владеющим богатейшим языком. Все эти качества присущи русскому народу. Потому-то духовный контакт с ним благотворно действуют на любой народ, на любую культуру, обогащая и развивая их.
Без русской культуры и русского языка мировая литература не имела бы ни Чингиза Айтматова, ни Расула Гамзатова, ни Василя Быкова. И уж, конечно, только благодаря русскому языку стали достоянием советской литературы, вышли к зарубежному читателю произведения Ювана Шесталова и Анны Неркаги, Леонида Лапцуя и Еремея Айпина.
Скрытые и явные недруги России, сваливая все советское за борт Истории, норовят скинуть туда русскую культуру и русский язык, объявляя его главным средством подчинения других народов, главным орудием разрушения и русификации их культур.
Злонамеренная, чудовищная ложь!
Библия объявляет Слово первым шагом- рычагом сотворения Мира. По ненадуманной справедливой аналогии русское слово можно и должно провозгласить первоосновой русской культуры, исключительное позитивное влияние которой на всю мировую культуру – бесспорно.
По природе и сути своей русская культура глубоко интернациональна: она пронизана идеями братства всех людей, овеяна духом почитания и поклонения другому народу – великому и малому. Возрождение и расцвет любой национальной культуры ныне невозможны без участия и поддержки культуры русской. Равно как и независимость, экономическое и духовное процветание любого народа великой России немыслимы без укрепления могущества всей Российской державы, без подъема жизненного уровня и процветания культуры русского народа.
Однако и русская культура способна полноправно жить и процветать лишь при условии живых крепких связей с другими национальными культурами.
Эту тему можно продолжать и развивать до бесконечности. Но памятуя, что «никто не обнимет необъятное», подведем черту, сделаем основной вывод: русская культура, русская духовность, русский язык, носителем и выразителем которых является великий русский народ, – вот главное, определяющее, решающее в деле духовного развития и процветания любого народа, живущего под крылом матушки России.
Константин ЛАГУНОВ /фото из архива семьи Лагуновых/
1994 г.