МОЙ ВЫБОР
Было это в далёкое-предалёкое утро. То, что маме немного приврал – типа, папаня разрешил ружье взять – пусть останется на моей совести.
ДЕНЬ, КОГДА Я СТАЛ ОХОТНИКОМ
2-3 патрона, одностволочку-курковку ИЖ-18, которую оставил мой дед, почивший за год до этого события, схватил, не помню, как, лишь бы вперед, через огород, в туманные августовские поля. Не до любований красотами матушки-природы. Скорее туда, к заветному озерцу, которое расположено вдоль припойменного леса, самое крайнее от лугов с петляющей сильно рекой моего детства. Тут же впадает мелкая речка, и она еще более изогнутая и крученая во все стороны между изгибами реки Вагай. У малой речки название ласкает слух по сей день – Илиней.
Взвел аккуратно курок, без щелчка. Потому как увидел выплывающего из камышей МОЕГО красавца. Гулкое эхо выстрела подняло мнооого птицы на этом озерке. А МОЙ чирок захлопал крылом по воде, затихая. В то же мгновение бросаю ружье на бережку и опрометью в воду – за ДОБЫЧЕЙ. И вот она – в моих руках.
Это был МОМЕНТ счастья...
В деревню зашел с дальнего конца, чтобы путь мой с трофеем оказался длиннее. Руку с птицей немного вперед, на лице полнейшая серьезность, насколько это возможно было в тот момент.
Вот так я стал ОХОТНИКОМ в тот далекий августовский теплый день 1972 года.
ОПАСНАЯ ВСТРЕЧА
Охотился я, считай, всю жизнь, добывал довольно много зверя, всякого разного, кроме медведя – того глядел в тайге. Про него сейчас мой рассказ.
В младые годы на майские праздники всегда катал на охоту к себе, на свою малую родину. Мои предки несколько веков назад обосновали её на еще кривоватом пути между Тюменью, Тобольском и Омском.
В тех местах они пытались прорубить окно на восток, с выходом на Омск и далее, но не вышло: слишком широкие, непроходимые болота и рямы встали на этом пути. А ещё глухие таежные озера, на которых деревенские мужики ловили вкусного карася и добывали птицу разную. И так как там было лосиное царство, то была возможность даже в трудные военные и послевоенные годы обеспечить себя "каклетой", как у нас тогда называли изделие из фарша.
Уезжали в тайгу километров за 30-40 на мотиках, а там 3-5 км по болоту, трясине к таежной избушке, построенной нашим братом – охотником. А там ещё километра полтора топью до озера. Огромные таежные озера поистине рай для нашего брата. Отохотившись на утренней зорьке, нагруженные дичью, идём к избушке, а там её обработка, готовка обеда на костре.
И вот сижу я как-то на лавочке возле костра лицом к избушке. Времени ровно 12 часов дня. И вдруг вижу: лица моих двух друзей искажаются от ужаса. И смотрят они, как завороженные, куда-то за меня, за костер. Я быстренько разворачиваюсь – ооох же ты! Не самых слабых размеров Миша идет метрах в десяти за костром, буравя нас своим пронзительным взглядом. Шерсть лохмотьями свисает с него. Только-только, видно, вышел из спячки. Разбудили мы его своим присутствием, разговорами, костром, запахами. Вот оно какое бывает – самое настоящее оцепенение. Оружия нет, медведю до нас один прыжок…
Нет, страха не было, испугаться не успели мы тогда, и штаны у всех оказались сухими. Мишка миролюбиво прошествовал мимо. Было это майским днём 1980 года.
Сергей БАКЛАНОВ, г. Тюмень
