ПРАВОСЛАВИЕ
БЕСЕДЫ С ПРОТОИЕРЕЕМ ДМИТРИЕМ КЛИМОВЫМ
Окончание. Начало в №№ 32,33
– Книга Бытия рассказывает также, что небо – это твердь, Солнце и Луна – светильники для освещения дня и ночи, о великанах, живших пять тысяч лет назад, и потопе, уничтожившем всё живое, кроме нескольких пар каждого вида. А это как-то согласуется с современной наукой?
– Что-то вполне согласуется с данными науки, а что-то следует воспринимать символически и аллегорически. Я, например, ничего не имею против того, чтобы небо назвать твердью, если подразумевать под ней воздушную оболочку Земли, атмосферу, которая действительно гораздо более «твёрдая», чем космический вакуум. И которую можно сравнить со скорлупой, под которой все мы живём. Не случайно же та часть атмосферы, где сгорают метеориты, называется её «плотными слоями».
Что же касается хронологии творения в Книге Бытия, что сначала появляется Земля, а уже потом – Солнце и звёзды, здесь я ничего прокомментировать не могу, кроме того, что это не является основой нашей веры. Скорее всего, это отголоски каких-то древних, добиблейских представлений и космогоний.
– Но ведь на таком же точно основании мы можем не только библейскую, но и любую другую древнюю космогонию признать не противоречащей научным данным. В чём тогда уникальность Библии?
– Принципиальная разница в том, что языческая мифология «встраивает» богов в тварный мир, они являются его частью, а в библейском понимании Бог – Творец, не имманентный этому миру, а трансцендентный, создавший Вселенную из ничего, по своему благоволению. И наделивший её рядом свойств, благодаря которым она самоорганизуется и развивается по определённому плану. Что вполне согласуется с современными научными взглядами на мир, в том числе и с теорией эволюции.
– Что на практике изменило крещение Руси князем Владимиром и принятие христианства? Исторические хроники говорят, что русские как воевали, убивали, предавали до Крещения, так и продолжили это делать после него, вплоть до сего дня. Где зримые плоды принятия веры Любви и Милосердия?
– Многих людей христианство действительно изменило, начиная с самого князя Владимира, который после крещения распустил свой гарем и даже отменил смертную казнь, хотя до того был очень жестоким человеком. Но, конечно, далеко не всех. И в этом нет ничего странного, скорее, наоборот, было бы удивительно, если бы всё население страны после Крещения вдруг в один момент преобразилось.
Заслуга христианства в другом – с ним появились нравственные ориентиры. Я часто говорю, что если мы, даже будучи христианами, имея в душе заповеди о любви и милосердии, таковы, то что было бы без них? Достаточно вспомнить, что до Крещения в порядке вещей были кровная месть, человеческие жертвоприношения, многожёнство…
Конечно, принятие Русью христианской веры проходило не так красиво и ровно, как его зачастую пытаются изобразить. Было противодействие и сопротивление со стороны как языческих жрецов, так и населения, которое в те времена было очень консервативно. В языческом Риме первых христиан тоже обвиняли, что они нарушают традиции отцов, разрывают преемственность поколений и навлекают на империю гнев старых богов. Такая же точно логика была и у славянских волхвов. «Столько лет мы и наши предки приносили жертвы Даждьбогу, Велесу и Перуну, и тут нашу исконную веру хотят заменить на какую-то палестинскую, пришедшую из Византии. Как такое может быть, мы же исчезнем как народ, потеряем идентичность», – говорили они. Может, не такими словами, но смысл был тот. Инерция традиции очень сильна. Поэтому, даже формально крестившись, многие продолжали по сути оставаться язычниками.
Кроме того, даже если человек искренне называет себя христианином, это ещё совсем не значит, что он таковым является на деле, что христианство действительно пронизывает и пропитывает его сознание и жизнь. Так было раньше, так продолжает оставаться и сейчас. А гораздо проще и легче пропитывает жизнь человека, наоборот, язычество. Оно удобнее и естественнее. Я уподобил бы язычество воде, которая всегда течёт туда, где ниже, максимально простыми путями, по законам природы. Вверх вода сама не течёт. А христианство, продолжая наше сравнение, является как бы насосом, призванным поднимать воду вверх, задавая некую планку, до которой надо дотянуться. А это очень трудно, много сил и энергии надо положить на такую работу. И не каждому она оказывается по плечу.
– Почему многие святые и подвижники, от первых христиан до Серафима Саровского и современных монахов, были так уверены, что всяческие неудобства, а то и истязания, которые они себе причиняли во имя Господне, действительно нужны Ему? Разве Богу приятны человеческие страдания?
– Как говорит нам христианская антропология, человек трёхсоставен, состоит из тела, души и духа. У Владимира Соловьёва есть интересная трактовка этой трёхсоставности, согласно которой в каждом из нас помимо человеческой природы есть ещё две – божественная и животная. И человеческая составляющая может склоняться как в ту, так и в другую сторону, к духовному началу или же к животному. Вероятно, святые и подвижники, борясь со своим телом, боролись с этим животным началом в себе.
Человеку свойственно хотеть спать – а они пытались перебороть в себе это хотение, свойственно хотеть есть – они постились, свойственно искать комфорта – они же носили вериги и власяницы. Это не просто мазохистское самоистязание, а попытка победить в себе плотское начало, перебороть в себе примата. Ибо тело, роднящее человека с животным, влечёт нас к греху. И таким образом святые отцы «отбивались» от природы, от естественных желаний, чтобы облегчить этим своё приближение к Богу.
– Знаменитая доктрина старца Филофея, провозгласившая Москву «Третьим Римом» стала практически российской «национальной идеей» на долгие столетия, вплоть до сего дня. С одной стороны, благодаря такой постановке вопроса Россия стала самым большим в мире государством, до сих пор входящим в число великих держав. С другой же – такая политика стоила русскому народу неисчислимых жертв, а жизнь его стала сплошным подвигом и преодолением трудностей. А иногда очень хочется, как сказал поэт, «пожить не в великой, а просто в уютной стране», как другие народы, не ставившие перед собой великих целей и миссий. А как вы оцениваете «третьеримство» со своей точки зрения не только священника, но и профессионального историка? Какую роль оно сыграло в судьбе русского народа – положительную или отрицательную?
– Мне тоже хотелось бы пожить в маленькой, уютной и обустроенной стране. Как и немалой части русского народа в целом. Но это всё равно, как если бы человек двухметрового роста сказал, что он хочет быть маленьким, везде помещаться и проходить во все двери не нагибаясь. А что сделаешь, если он такой уродился. И ему можно или всю жизнь по этому поводу страдать, или уж в конце концов смириться и принять всё как есть.
Саму же доктрину «Третьего Рима» сложно оценивать однозначно. Что такое Рим? Это центр мира, Ойкумены. Сначала таким центром был первый Рим, затем им стал второй – Константинополь. Причём если первый Рим был центром цивилизационным, то второй стал уже в большей степени религиозным, христианским. Что же касается «Третьего Рима», то это в большей степени иллюзия, сказка. Москва никогда не была общепризнанным центром мира, ни в религиозном смысле (разве что лишь в количественном, статистическом аспекте, здесь жило больше православных, чем в других государствах), ни в политическом. Она, конечно, всегда пыталась показать своё превосходство над другими странами, но не всегда получалось. Поэтому идея «Третьего Рима» эфемерная, для красного словца. С таким лозунгом хорошо выходить на демонстрацию, но внедрить его в жизнь не получилось. Попытки были, да, в частности, патриарх Никон с царём Алексеем Михайловичем затеяли свою церковную реформу для воплощения «третьеримской» концепции и объединения всех православных церквей под эгидой Москвы, но единственным значимым (в отрицательном смысле) её результатом явился Раскол, последствия которого не преодолены до сих пор.
Государственная пропаганда всегда ставила перед собой целью выработать у нашего народа ощущение гордости огромностью страны. Хотя мне кажется, это наоборот, скорее, наказание какое-то, – что мы являемся заложниками своих огромных территорий, природных богатств, которыми не умеем толком распорядиться, и колоссальных, но ничем не обоснованных амбиций.
– А как вообще сочетается такая общечеловеческая религия, как христианство, с местечковым патриотизмом – российским, американским и каким угодно ещё?
– В наше время принадлежность к тому или иному народу определяют не этногенетические факторы. В большей степени народ формируют общий язык, общая история, общая культура и общие идеи (правда, если раньше для русского народа такой идеей было православие, то что ей является сейчас – непонятно). Вот любовь и уважение к этим четырём составляющим и является, на мой взгляд, патриотизмом.
Люблю ли я нашу историю? Да. Другой истории у нас всё равно нет. Люблю ли я язык, на котором говорю, которому меня научили мать и отец? Конечно, люблю. Люблю ли людей, которые, как и я, общаются на этом языке? Бесспорно. При этом я, конечно, не могу не любить других людей, которые на этом языке не говорят, просто у меня с ними меньше общего – я меньше понимаю их, меньше про них знаю. А те, кто говорят на одном со мной языке, мне более близки, потому я их и люблю больше. Я считаю их более своими, более родными. Люблю ли я русскую культуру? Да! Люблю ли я свою православную веру, которая, что бы ни говорили, сформировала менталитет русского народа? Да! Вот на основании этого я считаю себя патриотом.
И полагаю, что нельзя назвать настоящими патриотами тех, кто не умеет правильно изъясняться на родном языке, знает свою историю только по дурацким брошюркам и лубочным фильмам, не понимает и не ценит великих произведений наших классиков и не имеет никаких идей. Даже если человек атеист, у него, вместо веры, всё равно должны иметься какие-то иные принципы.
Но у некоторых людей принцип лишь один – потребление. Зато сами они часто позиционируют себя в качестве великих патриотов, на том лишь основании, что считают себя самыми лучшими, а других – ущербными, неполноценными и бездуховными. Хотя на самом деле для них существует иное определение – ура- патриоты. Настоящий же патриот живёт принципом не потребления, а служения. И не только государству, а в первую очередь – окружающим, каждый на своём месте и в своей сфере.
А как патриотизм коррелируется с христианством? Да так же, как с ним совмещается, например, любовь к искусству. Но всегда надо учитывать, что с точки зрения христианства телесная, земная жизнь – временная и преходящая, а вечная жизнь наша будет протекать в другом месте. И потому мы должны больше любить то место, в которое стремимся – Царство Божие. Есть даже такой околобогословский термин – уранопатриотизм, небесный патриотизм. И если наш земной патриотизм не преобладает над уранопатриотизмом – значит, с ним всё в порядке, и он вполне совместим с христианством. Но если место уранопатриотизма занимает ура-патриотизм, то с христианством это, конечно, несовместимо.
– Как вы считаете, существует ли чёткая грань, где настоящий, здоровый патриотизм превращается в свою карикатурную самопародию, и если да, где она проходит?
– Грань между патриотизмом и карикатурой на него – чисто эстетическая. Если о патриотизме будет говорить, писать или петь человек с эстетическим вкусом, то это будет выглядеть красиво. Если же этим будет заниматься человек без вкуса и чувства меры, то его перформансы и выглядеть будут дико. Есть же разница между песней «Тёмная ночь» и конъюнктурными куплетами про «дядю Вову» в исполнении депутатши с кадетским хором. Некоторые вещи настолько ужасны и неприемлемы по своей форме, что уже даже не надо вникать в их содержание.
К счастью, имеется множество примеров того, как надо правильно говорить о патриотизме, в частности – советские военные фильмы, такие как «Летят журавли», «Они сражались за Родину» и многие другие. А после экранизации Сергеем Урсуляком романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» тему военного патриотизма в кино можно спокойно закрыть, там уже всё сказано. Но есть и обратные примеры. И сейчас таковых большинство, в силу того, что речь идёт уже не о патриотических чувствах, а о больших деньгах. Режиссёры берутся за такие темы просто потому, что это приносит доход. И на выходе неизбежно получается китч.
НА СНИМКЕ: о. Дмитрий Климов.
Роман БЕЛОУСОВ /фото из архива/