СУБЪЕКТИВНО
Как было обещано, поговорим о предложении академика Аганбегяна ввести прогрессивный налог для богатых. Только сразу скажем, что меру эту нельзя рассматривать изолированно от налогов на экономическую деятельность и даже на людей вовсе бедных. Подати – странная штука: они между собой тесно связаны.
Однако сначала напомним, что в лихие 90-е прогрессивный налог на богатых уже был – 35%. И не один, в компании других. На добавленную стоимость – 20%, на прибыль – 35%, (а поскольку перечень затрат был ограничен, то ставку сделали гораздо выше), налог с оборота – 4%, социальные выплаты – 43%. Это – основные, а всего придумали 54 подати. И что? Их мало кто платил, а наказать – руки у чиновников были коротки. В начале века ставки основных налогов снизили: подоходный для всех до 12%, но вскоре на процент подняли; НДС до 18%; на прибыль до 24%; во внебюджетные фонды, доходившие до 39,6% от зарплаты, заменили единым соцналогом 26% и регрессивной ставкой, если доходы росли. Налог с продаж и многие другие (покупку автомобилей, валюты и т.д.) вообще отменили. Суммарная нагрузка на экономику снизилась на пятую часть: с 34- 36% до 28-30% ВВП. Исчезли неплатежи и бартер, похудела теневая экономика и серые зарплаты.
И вот опять академик Аганбегян – и не он один – предлагает прогрессивную шкалу до 20%, начиная с тех, кто получает больше 100 тыс. руб. в месяц. А с доходом свыше 1 млн – 35% с суммы больше 200 тыс. Идея ученого- экономиста вызвана тем, что у 10% богатых доход 120 тыс. руб. на душу, а у 10% бедных всего 8 тыс. Разница между децилями более чем в 15 раз. Учёный предлагает к 2025-му сократить разрыв до 10 раз (уровень Евросоюза в среднем), а к 2030-му – до шести. Достичь цели можно за счет преимущественного повышения доходов бедных. Правда, говоря о прогрессивной шкале, Абел Гезевич об этом инструменте не упоминает, но в контексте его восьми шагов искоренения бедности идея присутствует.
Вообще, первичная функция налогов – по справедливости улучшать социальные условия. Казалось бы, замечательно! Таковой была идея коммунистов, однако, по крайней мере, на том уровне развития всех людей в СССР, она оказалась утопической. «Главная трудность налогообложения, – писал выдающийся экономист Людвиг фон Мизес, основатель австрийской школы, – заключается в парадоксе: чем больше увеличиваются налоги, тем сильнее они подрывают рыночную экономику и, соответственно, саму систему налогообложения».
Социально справедливая или, как выражаются специалисты – нейтральная модель налогообложения – в теории возможна, когда экономика работает равномерно, все налоги идут только на содержание «ночного сторожа» – собственно государства, а душевые доходы населения равны. Но эти условия – идеальные, а потому они никогда и нигде не существуют. Растущая экономика, о которой в России только мечтают, а не застойная, может быть только рыночной. А в этих условиях финансовое равенство невозможно.
Другое дело, что и разрыв в доходах, как в сегодняшней России, чреват непредсказуемыми последствиями. Однако поможет ли сократить его прогрессивная шкала? «Если посредством налого- обложения изымается только доход, в то время как сам запас капитала остается нетронутым, – писал Мизес, – то у владельца появляется стимул проедать часть своего богатства и тем самым причинять ущерб интересам всех…» Проедают, к тому же, богатые изощренно. Как упоминал академик Аганбегян, на родине они себе ни в чем не отказывают, а за рубежом хранят $400 млрд. Эксперты называют более внушительные и пухнущие на глазах суммы. Нет никаких сомнений, что если появится прогрессивная шкала, вывоз таких капиталов только ускорится, вместо того, чтобы владельцы инвестировали в экономику. И речь не об одних хозяевах крупных компаний, но также о чиновниках и силовиках.
Весьма сомнителен и другой аргумент в пользу прогрессивной шкалы – она, дескать, существует в развитых странах. Начать с того, что там традиции предпринимательства закладывались веками, а у нас до сих пор поминают «новых русских» из 90-х и молятся государству. В тех же США доля «ночного сторожа» в экономике мизерна, около 28%, а у нас жирует дикий госкапитализм: вклад бизнеса крутится вокруг 20%. А по поводу участия государства в экономике все, похоже, запутались: называют от 45% до 70% (кстати, последняя оценка ФАС). И все планы продажи госкомпаний, как уже говорилось, из года в год проваливаются с треском.
– Есть страны, где ставка (прогрессивного налога) 45% и даже 60%, – говорит экономист Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа компании ФБК. – Значит, мы сейчас тоже можем 60% ввести, и всё будет нормально? Мы в разном состоянии находимся, у нас экономики разные…
Есть еще одна причина, призывающая осторожно ссылаться на развитые страны: там существует общество в полном смысле понятия, а у нас – разрозненные группы со своими целями и интересами, разрывающими страну. Только по названным причинам справедливую шкалу налогов невозможно придумать не только в России, но и в мире. Да, время от времени, например, группы американских миллиардеров, кроме солидных вложений в благотворительность, просят правительство повысить налоговую шкалу. Но – для них! Почему? Потому что и в развитых странах на сегодня не все люди совершенны по большому счету. И в США часть экономики скрывается в тени. Вот только там тень 10-15%, а в России эксперты оценивают её в 30-35%. Но экономист Симон Кордонский, непререкаемый знаток «земли» – муниципальных образований и регионов – пишет, что в тени прячется еще один годовой ВВП!
Может, прогрессивная шкала позарез нужна, чтобы пополнить бюджет? А вот здесь непонятна двусмысленная позиция Минфина. В июне, на Петербургском экономическом форуме, глава ведомства Силуанов заявил буквально следующее: «Все говорят: мало денег, мало денег. Денег много. И деньги, кстати говоря, растут. Мы все время говорим о том, что дайте больше, больше. Друзья, дело не в деньгах, а в том, какой результат. С теми деньгами, которые у нас есть, многие другие страны добиваются больших и лучших результатов».
Но Минфин весной выпустил бюллетень, в котором говорится, какие низкие в России налоги. Ведомство инициирует все новые. Для чего? Вот один из ответов. В доходах бюджета 2006 г., как выяснили специалисты аналитического канала Macro Markets Inside, доля налогов населения была 39%, а в 2019-м – уже 53%. И она, в отличие от прибыли компаний, стабильно растет, не в пример доходам основной массы людей. «Если включить в рассмотрение еще и косвенные налоги, то картина гораздо впечатляющая», – добавил аналитик компании «Фридом Финанс» Валерий Емельянов. А прогрессивная шкала будет той бритвой, которая еще больше срежет долю налогов от экономики в бюджете, ускорив бегство капиталов из России. Не появится новых рабочих мест, вырастет безработица, а не доходы простых людей.
Вот так прогрессивная шкала в один узел скручивает экономику и социалку. Этот тезис ярко иллюстрирует история поборов с металлургов. С них больше всего – 100 млрд руб. – правительство надеется получить через повышенный НДПИ. Металл начал дорожать и в мире, и в России не сегодня. Весной первый вице-премьер Белоусов заявил в простонародном стиле: «Мы посчитали, что, извините за это слово, металлурги нахлобучили нас – государство, бюджет – в части госкапвложений и гособоронзаказа примерно на 100 млрд руб. по году. Эти деньги, я считаю, они должны нам вернуть в виде налога. Я говорил некоторым из них: «Ребят, я сейчас даже не буду думать, как налог такой, налог сякой с вас снять. Единственное – ценник вот…»». Акции металлургических компаний немедленно отреагировали падением. А владелец НЛМК Лисин высказался в том духе, что у властей болезнь «красных глаз» – они не видят двойного роста налоговых отчислений отрасли, которые уже превышают величину «притязаний». Лисин имел в виду, что с 1 января в три с половиной раза повысился НДПИ на калийные соли, руды апатит-нефелиновые, апатитовые и фосфоритовые, а также на черные, редкие и цветные металлы. На этом наваре бюджет планировал увеличить свои поступления на 56 млрд руб. в год. А с 1 августа в ответ на подорожание металла и госстроек правительство ввело экспортные пошлины на металлопродукцию, от которых в бюджет должны поступить около 160 млрд руб.
Точный вклад металлургов в инфляцию оценить сложно, поскольку подорожало многое – от бензина до моркови с картофелем. Но факт остается фактом: в 2021 г. подорожание металлов вызвало ударные темпы инфляции: только за май в обработке цены выросли на 19–32,7%. Новостройки подорожали за год почти на 25%. А это – удар по нам, прямым покупателям квартир и ипотечникам. Эксперты уже посоветовали россиянам готовиться к повышению ставок.
Есть масса и других фискальных идей чиновников и Минфина. Однако глава Счетной палаты Кудрин считает: «Ряд предложений, связанных с индексацией акцизов на табак, алкоголь, сахаросодержащие продукты, на мой взгляд, не дадут того эффекта, на который Минфин рассчитывает».
Любопытно, что в конце мая близкий к власти ВЦИОМ, ссылаясь на результаты второго своего опроса, объявил: «Более половины соотечественников согласны платить высокие налоги, если это позволит обеспечивать поддержку и бедным слоям населения». На самом деле россияне ни на что подобное не соглашались. ВЦИОМ не вопрос предложил респондентам, а нейтральное мнение: «Налоги могут быть и высокими, лишь бы бедные люди могли получать от государства больше поддержки в виде бесплатных услуг (образования, здравоохранения, безопасности и другого)». Вот это и поддержали 54% опрошенных. Но где в формулировке личное согласие платить больше? Нет даже намёка! Но социологи помогли такое согласие разглядеть, пристегнув результаты своего апрельского прямого вопроса: «Как вам кажется, вы и члены вашей семьи платите налогов достаточно или слишком много, или слишком мало?» Оказалось, «слишком мало» – 1%. Смотрите, сами люди готовы платить больше! Ну а в тени остались ответы «слишком много» – 36%, и «достаточно» – 52%. Вот так и манипулируют мнением народа…
При этом ВЦИОМ, упомянув НДФЛ и имущественные налоги, умолчал о самых больших: страховых и на капремонт. А между тем, со всеми добавками, формальные 13% накручиваются до невиданной в мире высоты: по оценкам Александра Аузана, декана экономфака МГУ, до 48%! Не удивительно, что, по данным СП, ежегодно бюджет «от налоговых нарушений» теряет около 58 млрд. Ну, вы понимаете, что таится под деликатным определением «налоговые нарушения»…
Тем не менее, президент Путин подписал федеральный закон о повышении ставки НДФЛ до 15%, если доходы за год больше 5 млн руб. Не все из восьми шагов- предложений академика Аганбегяна учтены, но, как говорится, состав отправился…
Юрий БУБНОВ
