ПОМНИМ
…У него никогда не возникало желания покинуть страну, которая столь немилостиво обошлась с ним и его семьей, с его соплеменниками.
«Я родился в Советском Союзе. Родина моих родителей и дедов тоже здесь… Да, многие немцы, которые раньше были гражданами СССР, уехали в Германию – сейчас их там более трех миллионов. Но я остался в России. Думаю, мои дети и внуки на меня за это не в обиде».
С заслуженным учителем РСФСР Артуром Владимировичем Христелем мы беседовали в 2017 году, накануне его 80-летия: по иронии судьбы он появился на свет в Международный женский день, и, ежегодно поздравляя дорогих ему женщин, сам принимал поздравления. К сожалению, жить ему оставалось совсем немного…
Он родился в курортном сельце Зеевалья, которого уже давно нет на карте. Как нет и автономной советской социалистической республики немцев Поволжья (тогда была Саратовская, теперь Волгоградская область) – странного административного образования, существовавшего с 1924 года.
Необходимая справка. В июне 1918 года Декретом Совета Народных Комиссаров был образован Комиссариат по делам немцев Поволжья. А 19 октября того же года В. И. Ленин подписал Декрет об образовании первой в РСФСР автономной области – немцев Поволжья. 6 января 1924 года на II областном съезде Советов она и была провозглашена как АССР, а 31 января 1926 года принята ее Конституция.
Название села, в котором родился Артур Владимирович, сохранилось разве что в его метрике. Там же и его настоящая фамилия – Кристель. Он пытался было спорить: мол, фамилию неправильно записали, исправьте, но его и слушать не стали: какая, дескать, тебе разница. Махнул рукой: Христель так Христель.
Он рано осознал свою принадлежность к национальности. «Особость» эта имела следствием пренебрежительное, даже брезгливое отношение к инородцам. «Немчуренок», «фриц» – эти слова он постоянно слышал в свой адрес, и не только от сверстников. Было очень обидно, но приходилось терпеть, глотая слезы и стиснув зубы.
С началом войны с гитлеровской Германией ситуация еще более усугубилась: поволжских немцев открыто обвиняли едва ли не в пособничестве фашистам. 3 августа 1941 года в Ставку Верховного командования поступило совершенно секретное донесение Военного совета Южного фронта, подписанное в том числе командующим фронтом генералом армии Тюленевым: «Военные действия на Днестре показали, – говорилось в нем, – что немецкое население стреляло из окон и огородов по отходящим нашим войскам. Установлено также, что вступающие немецко-фашистские войска в немецкой деревне 1 августа 1941 года встречались хлебом-солью». В конце выражалась просьба «дать указания местным органам власти о немедленном выселении неблагонадежных элементов».
Резолюция была лаконичной: «Тов. Берия. Надо выселить с треском. И. Ст.». «Наркому доложено 25.VIII.41 г.» – была пометка секретаря.
По мере того, как агрессор продвигался на восток, все явственнее воспринималась угроза грядущих диверсий. Доносы, наветы, кляузы стали характерной приметой того тревожного времени.
Потенциальных шпионов и диверсантов, коих видели в каждом немце, изданным 28 августа 1941 года указом решено было поголовно выселить в Сибирь, на Дальний Восток, в Казахстан, даже в Монголию. Тысячи людей вынуждены были не по своей воле оставить обжитые места.
Христель-старший к тому времени был призван на фронт: к родным он уже не вернется. Четырехлетний Артур, его мать и младшая сестренка оказались в Омской области, в селе Фирсово. Мать почти сразу же попала в трудармию, а малыши оказались на попечении в чужой семье. А вскоре Артур и вовсе остался один: сестра умерла от скарлатины.
К счастью, в 1946 г. мама Мария вернулась из трудармии. Вернулись и ее братья, бросившие якорь в Тюменском районе, в деревне Малиновка, что неподалеку от Успенки. Год спустя сюда перебралась и мать.
Вскоре мальчонке приспела пора идти в местную начальную школу. Тогда-то он, по его словам, и пристрастился к математике. «Помню, учился со мной один парнишка, – рассказывал Артур Владимирович. – Грамота ему давалась с большим трудом, но почему-то учебник по математике у этого шалопая был хороший, а у меня – нет… Я просил его продать учебник, но он никак не соглашался. В конце концов, мне удалось уговорить. Хотите верьте, хотите нет, но, видя, как я увлечен предметом, он и сам стал проявлять интерес к точным наукам! А позднее и вовсе защитил диссертацию, стал кандидатом технических наук. Может, во мне еще тогда вдруг пробудился дар педагога? У меня ведь это семейное: отец до войны работал директором школы, а мать учительницей».
После окончания в 1960 году Тюменского педучилища молодого специалиста распределили в Викуловский район, где он работал директором одной из сельских школ. А затем вернулся на малую родину, какой считал Успенку, возглавив местную школу- интернат.
Бывшие коллеги Артура Владимировича – Александра Дмитриевна Дмитриченко, Галина Григорьевна Кострова, Валентина Степановна Попова – вспоминали о нем с теплотой и признательностью даже много лет спустя: «Очень живой, остроумный человек…», «Выглядел он всегда импозантно, особенно когда галстук-бабочку надевал…», «Очень был приятный в общении, вежливый, обходительный – одним словом, интеллигент в высшей степени…».
Самыми запоминающимися для Артура Владимировича были годы работы в Тюменском госуниверситете, которому он посвятил 18 лет жизни. «У меня столько было выпускников! Бывало, зайду в какую- нибудь школу, и меня тотчас же окружают учителя: «Артур Владимирович, здравствуйте! А вы нас учили, помните? Спасибо вам огромное!» Приятно было слышать такое…».
Уже выйдя на пенсию, он с большой охотой принимал участие в их судьбе: одному помогал решить контрольную, другому – подготовиться к семинару… «Артур Владимирович был для нас, как свет в окошке, – признавалась моя хорошая знакомая, выпускница факультета романо- германской филологии ТюмГУ. – Душевный, очень открытый и доброжелательный человек, демократичный и простой в общении…».
Он был заведующим Центральным РОНО областного центра, депутатом областного Совета народных депутатов. Почти два десятилетия занимал пост председателя совета региональной автономии российских немцев.
– Я всегда верил в то, что завтра будет лучше, чем сегодня. Одна из сложных задач, которые я перед собой ставил, – сохранить идентичность целого народа, сберечь его культуру, обычаи, язык… Мне не безразлична судьба тех 16,3 тыс. немцев, которые проживают сегодня на территории Тюменской области. Я в меру сил стараюсь собирать своих соплеменников, чтобы они больше узнали, увидели, познакомились друг с другом…».
Владимир ПОРОТНИКОВ
P. S. Сталинский приказ сокрушающим смерчем пронесся над отчим кровом 363 тысяч советских немцев, бросив их на Восток, навстречу наступающим морозам – и мужчин, и детей, и женщин…
Все эти тысячи тысяч, которые выжили, едва нагрянет перестройка, опустошающим кадровым валом ринутся из нашей страны, как только рухнет Берлинская стена, оголяя наши заводы, фабрики, колхозы и НИИ , лишая Россию творчески мыслящих и умеющих хорошо работать кадров. Эту прореху мы не заштопали и по сей день…
К счастью, такие, как Христель, остались. Как остались представители десятков других немецких фамилий, приумноживших славу нашего Отечества: Бейдель, Ваккер, Гартман, Нейн, Ротбергер, Фишер, Шмидт, Штейн… Наверняка многие смогут дополнить этот список.
НА СНИМКЕ: А.В. Христель.
