ИСТОРИИ СТРОКИ
Революционный демократ Николай Шелгунов в 1850-1860-е годы причинял немалое беспокойство полиции. То распространял прокламации, то зачем-то отправился в Сибирь. Мол, в научную экспедицию. Острый глаз публициста многое подмечал в поездке, а бойкое перо сообщало прелюбопытные сведения о Тюмени.
УЧЕНЫЙ-ЛЕСОВОД И ЭМАНСИПАЦИЯ
Но сначала немного о «бесстрашном рыцаре правды», как называли Шелгунова.
Родился он в Санкт-Петербурге 22 ноября (4 декабря) 1824 года. Его прадед и дед были моряками, а отец служил по гражданскому ведомству. Отец очень любил охоту, там и встретил свою смерть.
Маленького Колю пришлось отдать на воспитание в Александровский кадетский корпус, затем в десятилетнем возрасте его приняли в Лесной институт. Одним из преподавателей Шелгунова был Комаров, друг Белинского. В 1837 году учебное заведение преобразовали в военно-учебное, порядки установились суровыми. Впрочем, Николай считал, что «военная цивилизация» развивала чувство рыцарства и товарищества.
Шелгунов окончил курс по первому разряду, получил чин подпоручика и звание лесного таксатора, стал трудиться в лесном департаменте. В 1850 году женился на Людмиле Михаэлис, дочери статского советника, немца по происхождению. Жена приходилась ему двоюродной племянницей. Николай называл ее Людинькой, она обращалась к нему на «Вы», была вовсе не красавицей, но умела нравиться мужчинам. Вместе супруги Шелгуновы совершили заграничное путешествие, которое повлияло на их судьбы не самым отрадным образом. В германском Эмсе Николай заинтересовался сочинениями Герцена. В Париже его Людинька увлеклась идеей женской эмансипации. В 1857 году супруги вернулись в Россию.
У Николая последовало повышение по службе, кроме того, он редактировал газету «Лесоводство и охота». Но в департаменте после смены начальства «пошла ужасная кутерьма», и Шелгунов решил уволиться. Вместо отставки получил заграничный отпуск, который провел для пользы ума. Он изучал положение лесного хозяйства в европейских странах.
В поездке к нему присоединился друг – поэт Михайло Михайлов. В Лондоне друзья встретились с Герценым, напечатали в Вольной русской типографии написанную ими прокламацию «К молодому поколению». В ней призывали свергнуть «царизм», заменить его выборной властью, провести национализацию земли и передать ее общинам, уничтожить полицию, установить равенство всех перед законом и прочее.
По возвращении из-за границы Шелгунов разработал проект преобразования Лесного института в высшее учебное заведение. Он был назначен профессором, читал лекции по истории лесного законодательства. В 1861 году стал еще и совладельцем газеты «Век».
Его жена Людмила была переводчицей и писательницей, вращалась в литературных кружках.
«С госпожой Шелгуновой приятно вести умные беседы», – отзывались Тургенев, Чернышевский, Добролюбов, Писарев. А поэт Михайлов «с радостью бросился бы ради нее в огонь». Он был влюблен.
Муж не устроил сцену ревности, дал согласие на гражданский брак Людиньки. В 1862 году она родила Михайлову сына.
«СИБИРЬ ПО БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ»
В том же году Шелгунов вышел в отставку. А Михайлов за распространение прокламации был арестован и приговорен к ссылке в Сибирь. Нужно было выручать «борца за народную справедливость». Людмила задумала устроить ему побег. Шелгунов обставил эту поездку как научную экспедицию. И они направились в Нерчинск, взяв с собой Мишу. Экспедиция с малым дитятей? Власти установили за подозрительными путешественниками надзор.
Благодаря каким обстоятельствам в 1863 году появилось публицистическое произведение Н.В. Шелгунова «Сибирь по большой дороге». О тюменском пароходстве в нем любопытные сведения.
«О дороге пo Западной Сибири рассказывают ужасы. Говорят, проезд по ней возможен только в самую сухую пору. Купцы находят езду на почтовых невыгодной. Поэтому со времени заселения Барабинской степи установился обычай езды на вольных, ямщиках, «дружках». Прежде езда Барабой была точно выгоднее – возили дешевле казенных прогонов, и не приходилось платить за подорожную. Теперь же езда этим трактом значительно уменьшилась, потому что после нескольких неурожаев и падежей дружки подняли цену на провоз… Но почтовый тракт так дурен, что проезжающие стараются избегать его по возможности, и в этом случае помогло им пароходство.
В начале, сороковых годов был устроен Паклевским и Мясниковым первый пароход в 30 сил. Пароход оказался неудачным и в 1844 году построили новый – «Основа». На эти пароходы была выдана десятилетняя привилегия. С окончанием ее срока Хаминов и Марьин построили «Ермак», «Иртыш», а с 1859 г. пароходство начало значительно усиливаться. В настоящее время всех пароходов 16, из них больших 7. Лучшие из этих пароходов для пассажирского плавания «Работник» Паклевского и «Сибиряк» купца Решетникова.
От Тюмени до Томска пароходы идут с легким грузом 15–20 дней, с тяжелым 18–25 дней; обратное плавание, где против течения приходится только 1000 верст, совершается значительно скорее – дней в двенадцать.
Вся китайская торговли идет теперь этим путем. Перевозят железо, колониальные товары, чай, сукно, плис. Цена с пуда разная, смотря по качеству товара.
В 1861 году шесть пароходов в 570 сил заработали (фрахт) 350 т или каждая сила 637 руб. Но в нынешнем году ожидают значительно меньшего заработка, по крайней мере, тысяч на сто. Причина в том, что китайская торговля пойдет тише.
Бедность сибирская нигде не поражает так путешественника, как на водном пути от Тюмени до Томска. Так как пароходы имеют специальным назначением перевозить товары, то на простых путешественников смотрят как на нечто придаточное и не особенно выгодное.
За места на барже берут 10–25 рублей. На пароходе цена каюты 100 рублей, что, впрочем, составит те же 25 рублей на человека, потому что в каюте могут поместиться четверо. Пассажиры могли иметь свой провиант или же питались из капитанской кухни. Качество еды зависит от разных причин, а более всего от гастрономических требований капитана. Но есть в сибирской еде одна вещь, которую не выносит мало-мальски цивилизованный желудок – это суп из толстой крупы и щи. Толстая крупа приготовляется из ячменя: она попросту выколоченный ячмень. Разваренный в говяжьем бульоне, он разбухает до размера крупного гороху и окрашивает суп коричнево- серым цветом. Это очень скверное и грязное кушанье. Сибирские щи, если они готовятся в народном вкусе, тоже довольно скверны, а главное они вовсе не щи – это овсяная похлебка, к которой иногда подбавляют немного кислой капусты».
«МЕФИСТОФЕЛЬСКАЯ ФИЗИОНОМИЯ»
Наверное, Шелгунов попробовал эти щи, коль ехал с научной целью. Полиция раскрыла политический умысел поездки. По прибытии в Нерчинск Николая и Людмилу арестовали, в январе 1863 года их отправили в Иркутск. Но встреча с Михайловым все же состоялась, побег не удался.
За свою революционную прокламацию Шелгунов тоже поплатился, угодил в Петропавловскую крепость, где просидел до 1864 года. Его обвинили «в сношениях с государственным преступником Михайловым, за вредный образ мыслей, доказывающийся не пропущенной цензурой статьей».
А Людинька покинула Россию, уехала к революционеру Серно- Соловьевичу.
Шелгунов был выслан в Вологодскую губернию. Там написал ряд статей под названием «Провинция».
В 1870-х ему позволили поселиться в Санкт-Петербурге. Людмила вернулась к нему, она занималась литературными переводами, в частности, перевела романы Жюля Верна.
В большую квартиру Шелгуновых наведывались писатели, студенты и студентки. Танцевали, поднимали тосты за «разрушение старой России». В роковой день 1 марта 1881 года Шелгунов направлялся к Невскому, чтоб прогуляться. Прогремел взрыв, послышались крики: «Царь очень ранен…» Шелгунов побледнел: «Быть может, пролилась новая ненужная кровь? Новые ненужные жертвы?».
«В шесть часов вечера у него собрались литераторы и несколько революционеров. Николай Васильевич был сдержан, но очевидно доволен, и если не показывал большей радости, то по врожденному чувству такта. Он задавался вопросом: «Что же дальше, что предпринять?» Большинство литературной братии, напротив, всецело отдавалось чувству радости… Старик Плещеев, Станюкович и как никогда веселый Глеб Успенский.
В эти два месяца Шелгунов употреблял все усилия, чтобы пресса настойчиво заявляла о необходимости нового политического режима…
В октябре 1881 года я нашел Николая Васильевича страшно похудевшим, нервным, и его мефистофельская физиономия приняла скорбное выражение. Но в то время как другие начинали примиряться с входившей во вкус да и в аппетит реакцией, Шелгунов все оставался на своем посту верным своим идеалам», – вспоминал его сподвижник Н.С. Русанов – (из сборника документов «1 марта 1881 года. Казнь императора Александра II»).
Судьба подарила Николаю Шелгунову еще десять лет жизни. Он продолжал плодотворно писать работы по истории, экономике, политике. Был рад изданию своих сочинений.
12 (24) апреля 1891 года общественность простилась с ним. В 1901 году газета «Курьер» поместила памятную заметку, в которой отметила: «Подчеркивая значение «народа», Шелгунов старался исследовать и изучить устои народной жизни. Он особенно много внимания уделял экономическим вопросам, настаивал на значении экономического фактора в ходе исторического прогресса».
Шелгунов по праву считается одним из «первопроходцев» русского либерального движения.
НА СНИМКАХ: памятник основателям пароходства на тюменской набережной; Н.В. Шелгунов и его жена Людмила.
Елена ДУБОВСКАЯ /фото и фотокопии автора/