РАССКАЗ
Окончание. Начало в № 27
Все чаще Колька приходил домой выпившим. На столике, возле кровати, появились сигареты и пепельница. Случалось, не ночевал дома.
– Друзья, ма! У них музыка и все такое… Короче, мне с ними весело, – объяснял он, пряча глаза от испытующе- вопросительного материнского взгляда. И уходил, оставляя мать наедине с ее тревогой и волнениями.
Просьба, с которой обратился к Кольке Рудольф Аполлинарьевич, и впрямь оказалась пустяковой: надо было выточить на токарном станке две маленькие детали по простенькому чертежу. Колька справился с заданием за два обеденных перерыва.
Рудольф Аполлинарьевич, оценив работу, благодарно потрепал Кольку по плечу и возмущенно удивился: «С такой головой и золотыми руками все еще в учениках?! Вот, брат, порядки на заводе… Талантливые, мастеровитые молодые люди вынуждены влачить нищенское существование, получая за свою работу жалкие гроши, в то время как самовлюбленные бестолочи стоят у штурвала этой машины и загребают бешеные деньги, не ударив палец о палец! Верно я говорю?
Кольке было лестно услышать такой отзыв о своих способностях, и он слегка кивнул. Потом, чтобы не показаться нескромным, назвал Сан Саныча, своего наставника: «Вот это токарь! Тридцать с лишним лет на заводе, ему даже орден вручили!».
Рудольф Аполлинарьевич посмотрел на Кольку, как на тяжелобольного.
– Крепко же засорили твои мозги, Николя. Будь твой Сан Саныч поумнее, не стоял бы всю жизнь у станка с жутким варикозом ног. А он и из тебя вьючную лошадь или инвалида хочет сделать. Жизнью надо уметь наслаждаться!
В тот вечер они пошли в ресторан вдвоем. За столиком вместе с ними оказались две студентки, отмечавшие конец экзаменационной сессии. Весь вечер они были неестественно возбуждены, говорливы, рассказывали о себе, при этом наступали под столом друг другу на ноги и бросали кокетливые взгляды на мужчин. Рудольф Аполлинарьевич танцевал поочередно с обеими, не забывая в промежутках между танцами наполнять до краев фужеры.
Колька смутно помнил, как добрался до дома. Мать сидела на кухне у окна. Увидев сына, медленно встала, глубокие складки еще резче обозначились в уголках рта, придав лицу мучительное выражение.
– Только без… этих… истерик, ма! Я уже взрослый. И вообще… – Колька скинул ботинки, повесил мимо вешалки пальто. Покачиваясь, дошел до постели и тотчас уснул, не раздевшись.
Мать остаток ночи просидела возле него, маленькая и жалкая, совсем не похожая на ту улыбчивую русоволосую девушку, что смотрела с фотокарточки на комоде.
3.
В раздевалке перед началом смены к Кольке подошел Сан Саныч. Его по-домашнему спокойное лицо и внимательные, с добрым прищуром, серые глаза были, как никогда, приветливы.
– Поздравляю! – протянул он Кольке широкую ладонь. – Здоровья тебе и радости! Так, глядишь, и в армию тебя скоро провожать будем.
Колька смущенно поблагодарил, хотя мысленно удивился: откуда наставник узнал о его дне рождения? Но у входа в цех уже висело адресованное ему красочное поздравление от всего коллектива. Такого внимания к своей персоне Колька явно не ожидал. Юркнув меж станков, он безошибочно вышел к своему, привычно дотронулся до кнопки «пуск». Вскоре десятки стоящих у станков людей в рабочих спе- цовках были связаны воедино напряженным трудовым ритмом. И Колька был одним из звеньев прочной цепи, маленьким винтиком гигантского механизма. Во время работы Колька забывал обо всем на свете, поддаваясь необычному азарту, ощущая свою власть над вверенным ему станком и как бы со стороны восхищаясь его уникальными возможностями.
Кто-то мягко тронул его сзади за плечо. Обернувшись, Колька увидел Сан Саныча. Тот наклонился к самому уху и прокричал сквозь шум:
– С сегодняшнего дня работаешь самостоятельно, понял?! Досрочно выпускаю, не подведи!
Колька понятливо кивнул, едва удержавшись, чтобы не расплыться в улыбке. Спохватился и крепко пожал Сан Санычу руку: «Спасибо, дядь Саша, за науку!».
– Работай, чего уж там… – добродушно пробасил старый рабочий и поспешил уйти, сам растроганный не меньше. Колька – пятнадцатый его ученик. Казалось бы, пора привыкнуть к тому, что приходится расставаться, не век же парням в учениках ходить! Но каждый раз подкатывает к горлу противный комок. И долго еще чувствуют «бывшие» Сан Саныча ненавязчивую его опеку.
Колька вышел из заводской проходной слегка усталым, но в приподнятом настроении. Мысли крутились вокруг событий сегодняшнего дня. Колька думал о том, что сегодня он лучше узнал людей, вместе с которыми работает уже несколько месяцев. Оказалось, в большинстве своем – это чуткие и отзывчивые люди. А Сан Саныч надо же, какой подарок приготовил!
Внезапно на автобусной остановке Колька увидел физиономию Чибиса. Тот уже заметил его и шагнул навстречу.
– Погутарить надо, дело важное, – озираясь, вполголоса сказал Чибис. – Иди за мной, не отставай…
Они прошагали почти до самого кладбища. Отворив ветхие ворота, Чибис завел Кольку во двор захудалого домика: «Здесь я живу», – мимоходом пояснил он. Опустился на ступеньку крыльца, жестом приглашая Кольку сесть рядом. Закурили.
– Разговор серьезный, – после некоторого молчания хмуро произнес Чибис. – Не надо больше тебе к нам приходить, совсем не надо!
– Как это? – не понял Колька.
– Поясню. Студенток тех помнишь, в ресторане?
– А ты откуда знаешь? Тебя ведь там не было!
– Не перебивай. Так вот, покалечил их Рудик, обеих… Заманил сюда, меня дома не было. Они с Симой к девчонкам пытались приставать, а когда те ляпнули, что заявят, пьяный Рудик в них сгоряча выстрелил. Помнишь, ты детали ему вытачивал? Он давно уже самодельный пистолет собирал…
Колька еще долго сидел под накрапывающим дождем, побледнев от услышанного. Наконец до его сознания дошло: все, о чем ему только что поведал Чибис, страшная правда! Надо как можно скорее бежать, сообщить!
– Я в полицию заявил, – словно прочитав его мысли, тихо сказал Чибис.
– А где…
– Девчонок в больницу увезли, прооперировали. Врачи говорят: организмы молодые, выживут. А Рудик с Симой смотались в неизвестном направлении той же ночью. Ищут их повсюду. А я тебе давно хотел сказать: не путайся ты с нами! Мы – люди пропащие, нам терять нечего. А у тебя все еще впереди. Думаешь, чего я с ними? По молодости имел грешок, вот и боялся, что Рудик или Сима сболтнут… А теперь мне не страшно, только совестно. И остальные – Валет, Нинка… Они тоже боятся. Рудик умеет людей в своих руках держать. Эх, знал бы ты, как все надоело до чертиков!
Чибис опустил голову, пепел от сигареты упал на брюки, но он не заметил этого. Колька подавленно молчал.
– У меня сегодня день рождения, – вдруг, без всякой связи, сказал он. – Мать пельменей настряпала. Я тебя приглашаю!
Чибис недоуменно посмотрел на него. Затем хлопнул себя рукой по колену, встал и, глядя куда-то вдаль, задумчиво произнес: «Будем считать, что день рождения сегодня не только у тебя… Я принимаю твое приглашение!
Он зашел в дом. Через минуту вышел и протянул Кольке большую картину в деревянной рамке: на горизонте вставало солнце, его розовые лучи нежно касались верхушек деревьев, парень и девушка бежали ему навстречу, крепко взявшись за руки…
– Поздравляю. Это тебе…
– Спасибо, Чи…
– Ленькой меня звать. А клички… Рудик мастак был придумывать.
– Спасибо, Леня! Пойдем, надо к Сан Санычу забежать, я вас познакомлю. Вот такой мужик! Да ты сам увидишь…
Григорий ЗАПРУДИН /фото Тимофея ГЕРАСИМОВА/
