ИСТОРИИ СТРОКИ
В местных газетах столетней давности не раз появлялись статьи на экономические темы за подписью «К. Носилов», или же пресса сообщала новости, связанные с этим человеком. Носилов был тогда на гребне популярности. Он – полярный исследователь, этнограф, писатель. Его талант ценили Антон Чехов, Лев Толстой, Дмитрий Мамин-Сибиряк.
«ПОРЧА БУМАГИ И БРОДЯЖНИЧЕСТВО»
Константин Дмитриевич Носилов родился 17 (29) октября 1858 года в селе Маслянское Шадринского уезда Пермской губернии (теперь Курганская область). Он был из семьи потомственного священника, его прадед Василий служил в храме села Носилова в Рязанской губернии, откуда и пошла фамилия.
Костя любил читать книги о путешествиях. У деда-священника был телескоп, и по ночам мальчик наблюдал за планетами, любовался звездным небом.
В 10 лет с послушанием пошел по пути, выбранному предками. Учился в духовном училище при Далматовском Свято-Успенком мужском монастыре. Закон Божий и другие церковные дисциплины постигал по обязательной программе, а для расширения кругозора увлеченно читал книги по географии и естествознанию, благо монастырская библиотека не была скудной, а тяга к знаниям только приветствовалась.
Затем последовала Пермская духовная семинария, но жизнь инока, по всей видимости, его не прельщала. Носилов не принимал строгости «казенного режима», и в 1877 году был исключен за «неприлежание». В том же году он решил осуществить свою мечту о путешествиях и познании богатств природы. Богословские заводы в Пермской губернии нуждались в разработках новых месторождений железной руды. Там Носилов стал работать геологом. Он также занимался сбором ботанических и зоологических коллекций, вел гидрографические исследования. Интересовался жизнью местного населения. Начал писать статьи и публиковаться в «Горном журнале». О себе иронично замечал, что цель его жизни: «Порча бумаги и бродяжничество».
В ЦАРСТВЕ ХОЛОДА
Зима 1882–1883 годов для Константина Дмитриевича выдалась хлопотливой. В Санкт-Петербурге он представил Императорскому Русскому географическому обществу проект экспедиции на Северный Урал для обследования бассейнов рек Северной Сосьвы и Сылвы. Весной 1883-го двинулся в путь. Добрался до Березова, далее проплыл на лодках 500 верст и остановился в одном из сел. Здесь устроил метеостанцию, которую оборудовал по инструкциям Главной физической обсерватории.
В Саранпауле он проводил опытные посевы злаков и овощей. Совершил переход через Уральский хребет. Впечатления от дороги подсказали ему идею о необходимости создания караванного пути через Урал и прокладки железнодорожной колеи. Об этом он писал в своих статьях.
После работы в Березовском крае исследователь перебрался в Обдорск (Салехард), там интересовался бытом коренного населения, побывал на торговой ярмарке. А потом на тройке собственных оленей отправился в Санкт-Петербург.
В Москве и Питере Носилов познакомил публику с итогами своего путешествия, передал собранные геологические коллекции музею Горного института.
После сурового Севера неутомимый странник совершил поездки в Палестину, Египет, Турцию.
Ласковое море, пальмы, солнце… Но любимый Север вновь позвал к себе. 19 июня 1887 года пароходом «Великий князь Владимир» Носилов прибыл на архипелаг Новая Земля. Поселился на побережье залива Моллера в доме станции Общества спасения на водах.
Императорское Русское географическое общество поручило ему изучать условия жизни. Задача государственной важности. Промыслы русских поморов пришли в упадок, а предприниматели- зверобои из Норвегии вели себя как хозяева этих земель. Нужно было заселить Новую Землю гражданами России, спасти от иностранной экспансии.
«С 1887 года Общество спасения на водах, которому правительство поручило щекотливое дело колонизации, наладило регулярные рейсы пароходов на Новую Землю и начало завозить на острова семьи самоедов-промысловиков. Дело продвигалось туго: с большим скрипом крутилась бюрократическая машина, да и условия жизни на архипелаге не прельщали даже терпеливых ненцев. Три носиловские зимовки сыграли едва ли не решающую роль…», – отмечает писатель Анатолий Омельчук.
Сюда же Архангельской епархией был командирован священник Иона. Вместе с ним, матросами и несколькими ненцами Носилов восстанавливал поврежденную ураганом часовню в становище Малые Кармакулы. Там же появилась самая северная в мире школа. На остров потянулись русские промышленники из Архангельска.
НА ТРОЙКЕ ОЛЕНЕЙ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Этот полярный энтузиаст исследовал побережье Баренцева моря, вел наблюдение за миграцией животных, интересовался, как устроились на Новой Земле семьи самоедов.
Сам же Константин Дмитриевич является первым отечественным исследователем, добровольно выбравшим зимовку на Новой Земле. В «царстве холода» оставались зимовать только мореплаватели, которые по разным обстоятельствам не могли возвратиться на материк.
Носилов стал и первым европейцем, преодолевшим по льду на собаках пролив Маточкин Шар. Он по праву считается одним из первых исследователей, кто проводил систематические метеонаблюдения на архипелаге Новая Земля, изучил влияние условий полярной ночи на человеческий организм. И одним из первых применил фотоаппарат в Арктике.
На упряжке оленей Носилов объездил всю тундру. Жил среди людей, которых в царской России называли «инородцами» (это ненцы, ханты, манси, коми). «По прибытии моем сюда инородцы сразу стали ко мне в самые дружеские отношения, которые я поддерживаю прививкой оспы, медицинской помощью и частыми визитами в их юрты, где за угощением сырой рыбой и мясом много толкую с ними. Они очень любознательны, гостеприимны и откровенны», – отмечал исследователь.
В своих сборниках рассказов «На Новой Земле», «У вогулов» писатель приводит интересные сведения о коренных народах Севера. Небезызвестный А.С. Суворин издал произведения Носилова, и они нашли горячий отклик в сердцах читающей публики России. А манси уважительно называли Носилова «хон-петрус» – царский писарь.
ЯРКИЕ ВСТРЕЧИ
В декабре 1893-го, будучи в Париже, Носилов подготовил статью «Новый путь с Оби на Урал», которую опубликовала газета «Сибирский голос» в наступившем 1894 году. (Статья была написана на основе путешествия по Туринскому округу). Автор к тому времени слушал лекции в парижской Сорбонне. Пока точно не определено, при каких обстоятельствах Носилов встречался с прославленным французским географом и путешественником Ж. Реклю.
В 1916-м в Бергеме он познакомился со знаменитым исследователем Севера норвежцем Ф. Нансеном, после вел с ним переписку. А ранее, после Северо-Уральской экспедиции, сделал доклад министру путей сообщения России К. Посьету.
Направляясь в свои экспедиции, Константин Дмитриевич не раз посещал Тюмень, местная пресса уделяла его визитам внимание. Например, «Сибирская торговая газета» за июнь 1914 года: «В Тюмени сейчас находится небезызвестный путешественник г. К. Носилов. На купленном в Петербурге бензиновом катере «Салетта» он отправляется на дальний север. На судостроительной верфи Плотникова сейчас для катера делаются мачта и приспособления для парусов. К. Носилов ожидает прибытия в Тюмень запасов бензина. Пароходом «Отважный» «Салетта» будет доведена до Надыма, а оттуда отправится в бухту Находка и к Байдарацкой губе».
«МЫ БОГАТЕЕМ»
«Вестник Западной Сибири» в 1914 году поместил любопытные заметки писателя о нашем городе: «В Тюмении не был 16 лет и ныне не узнал этого, первого после Урала, сибирского города, как он быстро, богато разросся. Несомненно, мы богатеем и развиваемся, что можно видеть повсюду в сибирских городах. Причина этому – общий рост России, рельсовые пути, быстрое увеличение населения, развитие торговли и промышленности… Так же быстро разрастаются и наши города, еще недавно глухие и заброшенные, еще недавно называемые «трущобами».
Такой же «трущобой» я знал лет 25 назад и гор. Тюмень. Скромненькие постройки, полная неподвижность улиц и только одни блестящие золотыми крестами красивые храмы. Теперь храмы, с развесистыми душистыми летом липами, как бы спрятались за высокие новые строения, и по улицам выросли многоэтажные дома, предъявившие право на внимание.
Царская, главная улица, где еще 25 лет назад, мне рассказывали, не только благодаря колоссальной грязи находили галоши, разную обувь, но даже погибших в ней людей, вероятно, попавших в пьяном виде в грязную кашу, ныне неузнаваема: вся обстроена, словно по рисунку, громадными красивыми зданиями, представляющими чудный проспект, нижние этажи все заняты богатыми магазинами, улица давно вымощена и представляет в этом отношении уголок Петербурга, а залитая ночью электричеством уж совсем местами переносит в эту Северную столицу…
Когда я бываю в Тюмени, я всегда посещаю могилу первого сибирского митрополита, известного просветителя дикарей Филофея, чтимую местными жителями, перед которой беспрестанно служатся литии. Ныне я удивился, что обитель эту стало не видно. Ее загородило громадное задние с красивым фасадом в виде колонн на р. Туру. Оказывается, новое украшение города – техническое училище, выстроенное местным жертвователем Колокольниковым и стоящее жертвователю 200 с лишком тысяч. Так умеют оставлять по себе память и сибиряки!
На третий день я посетил видного общественного деятеля и оригинала – своего рода местную знаменитость. Это г. Текутьев – крупный благотворитель и деятель, создавший свой театр, убивший за свою жизнь полмиллиона на народное образование, устроивший и свою больницу для города, и бухгалтерские классы, откликающийся на всевозможные общественные и городские нужды и ныне устраивающий ремесленное и техническое училище в 150000 рублей.
…Теперь это уже старик 82 лет, но еще бодрый, живой, всем интересующийся и на все откликающийся со свойственной ему живостью ума. Будучи совершенно одиноким в семейном положении, он окружил себя голубями и в них, видимо, находит утешение. Их тысяча в его дворе, они свободно летают по его просторным и светлым комнатам, и шелест их крыльев, воркование их всюду, кажется, что-то говорят особенно чуткому сердцу человека.
Я посетил его на второй день нового года и нашел у него массу телеграмм от его почтенных почитателей: от генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Л. Гондатти, от тобольского губернатора Станкевича и многих других, таких же почтенных лиц Сибири и России, спешивших поздравить этого восьмидесятилетнего старика...
Мы богатеем. Это богатство всюду проскальзывает в жизни, нас окружающей, но если кто быстрее идет вперед – то это, несомненно, Сибирь».
В жизни писателя были еще путешествия на Север, по Каспию, Казахстану и Белому морю. В 1921 году по заданию Советского правительства Носилов совершил экспедицию на Ямал. В 1923-м возвратился в Абхазию, где жила его семья. Дети болели малярией, он заразился от них, и жизнь его оборвалась...
НА СНИМКАХ: К. Носилов; здание Коммерческого училища, коим Константин Дмитриевич любовался.
Елена ДУБОВСКАЯ /фото и фотокопия автора/