НА ПОЭТИЧЕСКОЙ ВОЛНЕ
НОВОГОДНЕЕ…
Защемило и зажгло чего-то сердце
Прямо перед самым Новым годом:
Будто мне на сердце ложку перца
Бросил поварёнок мимоходом.
Бросил и умчался, как ракета,
Я же не найду куда приткнуться –
Превратился к середине лета
В бесконечно мудрого провидца.
И печального… Печальнее, чем ставни,
Чем решётка на окошке ярком,
…Потому прошу, Господь, о главном –
Впредь не делай дорогих подарков!
* * *
НЕВИДИМЫЙ И НЕВЕСОМЫЙ…
Невидимый и невесомый,
Вздымая яркой сини гладь,
Господь проходит миром сонным
И долго следом – благодать,
Струясь в распахнутых лучах
Большого солнца, оседает
На влажных от росы горах.
И я бегу, бегу по этой мари,
Из кожи лезу, разрывая сон,
И падаю! …И я опять в начале
Пути, которым ходит Он.
* * *
ВЕСНА НА ДАЧЕ…
Когда снега иззябшие растают
И золотом зависнут над грядой,
Он тихо скажет: – Нынче ты такая…
Такая, что не выдумать другой!
И в мире нет красы тебе подобной:
Глаза искрятся светом спелой ржи.
…Вот, говорю, и даже неудобно –
Я эти годы, как слепой, прожил! –
А ты, сияя, воспаришь над дачей,
Блеснут на солнце два седых крыла
И молвишь: – Ну, а как иначе?
Сказать такое я бы не смогла…
И повторяй такое на рассвете,
К закату дня и к ночи поминай,
Тверди всегда, особенно при этом,
В мороз и в дождь сказать не забывай!
* * *
Я ЗАПЛАТИЛ ЗА ВСЁ СПОЛНА…
Я заплатил за всё сполна:
За знания и за крепость воли –
Ночами долгими спина
Кричит от немоты и боли.
Ночами долгими покой
Струится в пыльное оконце,
Какое огненное солнце,
Всегда сияло надо мной!
Огромной жизни океан
Шумел и бился под ногами –
Я глубину промерил сам,
Я силу волн проверил сам.
И под седыми парусами
Пришёл …к знакомым берегам.
* * *
Я ЧАСТО ДУМАЮ, ДРУЗЬЯ…
Я часто думаю, друзья,
Что в том бою погиб и я…
Ведь не подлец, не сволочь – всё же
Я так зарылся в шар земной,
Что смерть, забыв порядок Божий,
Махнула на меня рукой.
Что смерть проковыляла дальше,
Туда, где на какой-то миг
Мелькнул, не терпящего фальши,
Бойца остервенелый лик!
…Я часто думаю, друзья,
Что в той войне погиб и я.
Осталась тень… И потому
Одной лишь памятью живу.
* * *
ТЯЖЕСТЬ В СЕРДЦЕ
Тяжесть в сердце копится давно,
Видно, это старость бьёт тревогу,
Видно, понимает, что немного
Свету попадёт в моё окно.
Видно, так… Но я её – гоню!
Не даю дыханию стареть:
Вот завершу я повесть к ноябрю
И вот тогда согласен умереть.
И я бегу столетию вдогон,
Торопясь и жить, и жить, и жить –
…Главное, чтоб завтра за столом
Увидел глаз, где белый лист лежит!
Пара ручек и карандаши,
А ещё и, может, в этом дело!
Надо бы, чтобы в утренней тиши
Сто вопросов комарьём звенело.
* * *
В СРЕДИНЕ МАРТА…
В средине марта ночной порою
Играли в карты весна с зимою…
Когда удача к зиме спешила,
Всё становилось чужим и стылым.
Всё становилось седым по пояс
И выла вьюга на полный голос.
И лишь тогда нам была отрада,
Когда удача шагала рядом
С весною скорой, с её ветрами,
Что пахнут небом, зелёным маем.
…В средине марта ночной порою
Играли в карты весна с зимою.
И всё бы ладно: играйте с Богом!
...Но я очнулся – погост за логом.
* * *
ЗА ЧТО ПЛАТИТЬ…
В природе всё устроено разумно:
Вот трудится ударник алтаря.
А вот садовник над своею клумбой
Лопатой крутит с самого утра.
Вот нищий, скособочившись Иудой,
У перехода тянет пятерню,
Вот дама, неизвестной, вроде, сути,
Но неслучайной, судя по всему!
Ну все при деле… Ощущая крошку,
Колотятся, бегут туда-сюда,
Лишь я, поэт, стою с пустою ложкой,
Совсем не равной тяжести труда.
…За что платить? За душу только разве,
За совесть, что покоя не даёт –
Так это маета… Ханыга праздный
Её произведёт на год вперёд.
* * *
СТИХИ
Они не пишутся годами,
Потом, как будто звездопад,
Обрушится на лист, и сами
Струятся мысли в нужный ряд.
Струятся через проволочки,
Что задавали прежний ритм,
…И вот уже над тусклой строчкой
Знак восклицательный горит!
* * *
ВОЗЛЕ МУСОРНОГО БАКА…
Возле мусорного бака,
Подложив тряпья комок,
Бомж сидел и, как собака,
Из тарелки пил чаек.
…Уж такая, видно, доля
Возле мусорки сидеть,
В баках рыться и порою
У лучины руки греть.
И под Божьею эгидой
Проживать немало дней,
Чтоб своим дурацким видом
Раздражать сердца людей.
Чтобы хрупкие понятия
Из довольства и стыда
Заключить смогли в объятиях,
…Сострадая иногда.
* * *
Я ТАК ОБИДЕЛСЯ НА ЧЕХОВА…
Я так обиделся на Чехова…
Читаю – видеть не хочу!
Ну, Господи, какого лешего
Так повезло тому врачу?
А вечерами вижу Гоголя
И нервов чувствую предел:
Ведь я его совсем не трогаю –
Зачем же он меня задел?
Все эти Лермонтовы, Пушкины,
Некрасовы и вечный Блок
Восстали над людскими душами,
Отмерив строгий потолок –
Такой высокий, что немея,
Благоговея перед ним,
Я каждый день бумагу грею
Дыханьем собственным своим!
* * *
ОН СТОЯЛ И СЫТО ХМУРИЛ БРОВИ…
Он стоял и сыто хмурил брови,
Неуклюжий, словно лимузин,
И был страшен он для тех, кто внове,
Заглянуть решился в магазин.
А поодаль щуплая старушка
Вдруг спросила, вытирая глаз,
У своей белёхонькой подружки:
– Сколько же он мяса жрёт зараз?
– Чай, немало, – молвила седая,
– Даже, если мерить колбасой…
– И запнулась, истину скрывая,
Видя взгляд охранника косой,
Видя, как качнулся он удало,
Будто совершая нужный труд –
…Хоть балбес, а всё же понимал он,
Что о нём старухи речь ведут.
* * *
МАЙСКИЙ ДЕНЬ
Майский день… Куда ни повернёшься,
Взгляд ни бросишь – радуется вновь
Поросль на земле. Её коснёшься –
Закипает неуёмно кровь.
…Нет, не та – былая! Я ведь знаю
Суету дворца и шалаша,
Но иду по солнечному маю –
И звенит, волнуется душа.
* * *
ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ
На тротуаре у церквушки
Лежал бродяга и храпел,
А сверху на его макушку
Господь, насупившись, смотрел.
Творец всего и жалкий нищий…
Смотри в затылок, не смотри.
Там правды точно не отыщешь:
Чего создал – то и терпи.
И Он терпел, но есть пределы,
Пусть даже трижды Ты святой!
Поднялся вихрь и им задело
Крест на церквушке золотой.
Тяжелый крест, который немо,
Гвоздями ёжился во мгле
И приковал бродягу тем Он
Крестом к измученной земле!
* * *
КОГДА СОГЛАСИЕ В ДУШЕ…
Когда согласие в душе
С уютной скудостью мозгов,
Мы, право, не живём уже,
А просто гоним в жилах кровь
От точки «А» до крайней точки,
Потом без малой проволочки,
Стремимся медленно назад
Всё в тот же самый скучный ряд.
…Наверно, старость.
…Я не знаю,
Но, думаю, ворота рая
Приоткрываются для нас
Лишь в самый бурный жизни час!
* * *
ОКТЯБРЬ…
Давно октябрь…
Скандалит дождик
С упавшей навсегда листвой
И, зло натягивая вожжи,
Качает мокрой головой.
Я этот дождик понимаю
И за такое не корю:
Ведь, если было время маю –
Настанет время октябрю.
И лишь одно тревожит в мудром
И бесконечном кураже,
…Что вот наступит как-то утро,
А в мире нет меня уже.
* * *
ЗАМЕРЗ, КАК ЦУЦИК…
Замерз, как цуцик… Что такое?
Ведь не октябрь, а за окном
Просторы неба голубого
Зачёркнуты седым дождем.
Поторопилась нынче осень
И слов пустых не говоря,
Спешит свою сырую проседь
Излить на сонные поля.
И пусть спешит! …Роняют листья
На землю грешную сады –
И как божественные искры
На свет являются плоды.
Борис СТАРОСТИН
Фото Сергея КОЗЕЛА