ЗАПИСКИ ПАЛОМНИКА
Знакомство нашей паломнической группы со святыми местами Псковщины началось с села под названием Выбуты. Предание повествует, что это село под Псковом является родиной княгини Ольги, жены киевского князя Игоря и матери величайшего из русских полководцев, князя Святослава, которая первой из русских властителей приняла христианство и стала святой самого высокого ранга, равноапостольной. Собственно, никакого села на этом месте уже нет, остался лишь погост – кладбище с одиноко стоящим на берегу реки Великой старинным храмом Пророка Илии у Брода. Отсюда хорошо видно то место, где (по версии местных краеведов) князь Игорь познакомился со своей будущей женой, когда та, ещё простая девушка из народа, перевозила его через реку на своей лодке.
В окрестностях Выбут вообще множество мест, связанных с именем Ольги – Ольгин камень, Ольгины ворота, Ольгин дворец, Ольгины слуды, Ольгин ключ… Действительно ли все они помнят великую княгиню, или же это всего лишь местечковый народный фольклор? Вряд ли мы теперь когда-нибудь узнаем это точно.
По словам нашего псковского экскурсовода, церковь Илии Пророка стоит на месте ещё более древней, построенной по приказу самой Ольги. Рядом с храмом установлен мемориальный камень – гранитная глыба с памятной дощечкой, напоминающей ещё раз, что это место является родиной равноапостольной княгини, впервые принесшей на Русь христианство.
* * *
Обедать нас привезли в Спасо- Елеазаровский монастырь, что в тридцати километрах от Пскова. Эта обитель была основана Евфросином Псковским в 1425 году. По преданию, место для постройки будущего монастыря указали явившиеся ему Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст (кстати, не уникальный в истории случай, до того Отцы Церкви в таком же составе являлись византийскому митрополиту Иоанну Евхаитскому), потому первый и главный монастырский храм посвящён Трём святителям.
В начале XVI века игуменом монастыря был старец Филофей, впервые сформулировавший российскую «национальную идею»: «Москва – третий Рим». В память о том, что она родилась на этом месте, в монастырском дворе стоит колокол-било с выгравированным на нём знаменитым изречением старца: «Два Рима убо падоша, а третий стоит, а четвёртому не быти». С лёгкой руки Филофея эта фраза превратилась в доктрину и идеологию российского государства, которым оно в той или иной степени следовало долгие столетия, вплоть до сего дня.
Хорошо это или плохо? С какой стороны посмотреть. С одной – Россия стала самым большим в мире государством, до сих пор входящим в число великих держав. С другой – такая политика стоила русскому народу неисчислимых жертв, а жизнь его стала сплошным подвигом и преодолением трудностей. А иногда очень хочется, как сказал поэт, «пожить не в великой, а просто в уютной стране», как другие народы, не ставившие перед собой великих целей и миссий.
* * *
К вечеру мы добрались до своей главной цели – города Печоры, известного благодаря своему монастырю, одному из самых знаменитых и почитаемых в России – Псково-Печерской лавре. (Я так до сих пор и не ура- зумел, почему название города Печоры пишется через букву «о», а «Печерский» принято писать через «е»). Нам предстояло провести здесь целых четыре дня. Впрочем, один из них я посвятил Пскову, но это тема для отдельного рассказа.
Большой паломнический центр, куда нас поселили, расположился на территории бывшей воинской части, по какой-то причине покинутой Вооружёнными силами, но оставившими свой неизгладимый отпечаток – хорошо узнаваемые КПП, плац с флагштоками и прочие характерные атрибуты. А паломнические хостелы оборудованы в зданиях бывших казарм, впрочем, уже облагороженных и утративших кирзово-палочный дух. Перед нашей гостиницей были разбиты цветочные клумбы и стояли памятники бывшим псково-печерским игуменам Алипию (про него речь ещё впереди) и Нафанаилу.
Недаром говорят: для того, чтобы что-либо по-настоящему оценить, надо этого на время лишиться. Не передать, с каким наслаждением я после двухсуточного автобусного странствия встал под горячие струи душа и вытянулся на застеленной чистым постельным бельём кровати.
Печоры – совсем небольшой городок, тихий, спокойный и уютный. Познакомиться с ним можно за один день. А за четыре – и подружиться. К отъезду он стал для меня чуть ли не родным.
Псково-Печерский монастырь является, конечно, крупнейшим, но не единственным центром религиозной жизни в городе. Сказывается близость лютеранской Эстонии. На одной из улиц я обнаружил краснокирпичную кирху, сильно обшарпанную, но, судя по приглашению на концерты органной музыки, действующую. А сразу напротив, через дорогу, благовествуют в своём молельном доме пятидесятники.
Кстати, что касается близости Эстонии. Поскольку Печоры находятся практически на границе с этой прибалтийской республикой, нас предупредили, чтобы мы отслеживали сообщения, приходящие на телефон – не включился ли случаем международный роуминг. Здесь такое нередко бывает. Меня пронесло, а вот одному из руководителей нашей группы, Сергею, не повезло, и у него за один разговор улетели со счёта все деньги.
Помимо монастыря печорские достопримечательности можно пересчитать по пальцам. Одной из них почему-то считается старая водонапорная башня из красного кирпича, какие имеются почти в каждом городе, со встроенным в неё кафе, которое так и называется – «Старая башня». А рядом с ней, в скверике, стоит памятник уличному фонарю. Если бы я не знал, что это памятник, и не заметил двух маленьких кованых птичек на плафоне, то совершенно не обратил бы на него внимания, посчитав обычным, стилизованным под старину, неработающим фонарём.
В городском парке, помимо непременного Ильича, стоит памятник герою Отечественной войны 1812 года Петру Христиановичу Витгенштейну. Мемориальная доска поясняет, что после того, как генерал-фельдмаршал разбил наполеоновскую армию под Полоцком, избавив тем Псков от оккупации, монахи Псково- Печерского монастыря решили построить новый храм и установить в нём обелиск в честь Петра Христофоровича. Но тот, в силу присущей ему скромности, отказался от памятника, «предоставив потомкам судить о величии и значении его подвига для Отечества». И вот в 2014 году потомки, наконец, созрели увековечить подвиг героя. Памятник установлен межрегиональным общественным фондом «Центр Национальной славы».
Ещё один памятник Витгенштейну стоит на территории паломнического центра, рядом с бывшим плацем, где установлена целая шеренга бюстов полководцев и приравненных к ним государственных деятелей. Кроме Витгенштейна здесь можно увидеть в одном ряду княгиню Ольгу, её равноапостольного внука Владимира, князей Довмонта Псковского, Александра Невского, Всеволода-Гавриила, маршала Конева, а также почему-то мало кому известных подпоручика Котлинского и младшего сержанта Тетерина. Наверное, это какие-то местночтимые герои Первой и Второй мировых войн.
А на фасаде соседнего здания изображены эпизоды войн прошлого века – всадники в будёновках (хотя, на мой взгляд, с церковной точки зрения здесь больше были бы уместны белогвардейцы- золотопогонники), культовые плакаты «Ты записался добровольцем?» и «Родина-мать зовёт» и политруки с пистолетами, поднимающие батальоны в атаку. А венцом всему – наш современник, десантник в голубом берете, с автоматом Калашникова наперевес, осеняемый ангелами с иконой Богородицы.
Как же извратили со времён Константина Великого воинствующие государственные институты пацифистскую проповедь галилейского Учителя!
* * *
Главный храм Псково-Печерской лавры, Успенский, имеет только фасадную часть, дальше он углубляется в склон холма. С этого холма и началась история монастыря в конце XIV века, когда местный землевладелец Иван Дементьев случайно обнаружил на нём вход в пещеры, хранящие следы пребывания подвизавшихся здесь когда-то монахов- отшельников – деревянную чашу для причастия и икону Успения Пресвятой Богородицы, в честь которой и получил своё название выстроенный позже на этом месте собор. (Эта икона сохранилась до наших дней, она является одной из самых значимых монастырских реликвий и хранится в алтарной части храма). Согласно преданию, перед входом в пещеры было начертано пояснение, что они «Богом зданные», то есть Богом созданные, нерукотворные. Так их и называют до сих пор. Учёные утверждают, что пещеры эти действительно, в отличие от многих других катакомбных сооружений, были не вырыты монахами, а имеют естественное происхождение.
Склон холма за фасадом Успенского собора называется Святая горка, сюда имеют доступ только монахи, для уединённой молитвы. Надо же им как-то спасаться от царящей в монастыре паломничье-туристической суеты.
Совершенно уникальный для монастырских архитектурных комплексов случай (во всяком случае, я не знаю другого аналога): главный собор лавры не возвышается горделиво над остальной обителью, а наоборот, находится в ложбинке между двумя возвышенностями, и чтобы к нему попасть, надо спуститься по так называемому «кровавому пути». Эту дорожку назвали так потому, что, согласно ещё одному преданию, царь Иван Грозный собственноручно нёс по ней в Успенскую церковь тело монастырского игумена Корнилия, которого перед тем сам же в сердцах лихо зарубил, за переписку с опальным боярином Курбским. Мятущейся и противоречивой личностью был Иван Васильевич. Как и вся российская история. Памятник преподобномученику Корнилию сейчас встречает паломников рядом с монастырскими воротами.
Но надо отдать должное предпоследнему Рюриковичу, монастырь обязан ему не только гибелью самого известного из своих игуменов, но и своими мощными стенами, построенными по указу Ивана Грозного в 1565 году. Это были непростые времена, как для монастыря, там и для всей Псковской земли. Появилось слишком много желающих прибрать к рукам эти территории, и монастырь полтора века выполнял функцию приграничной крепости.
НА СНИМКАХ: монастырь-крепость; памятник игумену Корнилию.
Продолжение следует.
Роман БЕЛОУСОВ /фото автора/