ЗАПИСКИ ПАЛОМНИКА
Пустынь Спаса Нерукотворного в селе Клыково является, наверное, одним из самых «молодых» в России монастырей. Неофициально она отсчитывает свою историю с 1924 года, когда после закрытия новой властью Оптиной пустыни часть её насельников, во главе с иеромонахом Пантелеимоном, перебралась сюда, в Клыково, сформировав новую общину вокруг местного храма Спаса Нерукотворного.
Община эта просуществовала по тем временам довольно долго, целых тринадцать лет. Но в итоге длинные руки НКВД добрались и до неё. В 1937 году отец Пантелеимон был расстрелян по обвинению в контрреволюционной деятельности, а клыковский храм закрыт. Возвращён Церкви он был лишь в 1991 году, в очень прискорбном состоянии, и долгое время восстанавливался и реставрировался. И только спустя ещё десять лет, в 2001-м, Священный Синод принял постановление об открытии в селе мужского монастыря.
Современная история пустыни неразрывно связана с именем схимонахини Сепфоры (в миру – Дарья Николаевна Шнякина), «народной святой», которая явилась практически её основательницей (совершенно уникальный случай, единственный в современном монашестве, когда женщина является основательницей мужского монастыря). Рядом со стеной одного из монастырских храмов, Покровского придела, находится могила старицы, постоянно окружённая стайками паломников. Они стремятся сюда потому, что, хоть матушка Сепфора ещё не канонизирована, среди верующих уже ходит молва о чудесах, совершающихся на месте её упокоения.
Такая же молва ходит и вокруг домика, где она жила и который, несмотря на неказистый вид, является чуть ли не главной монастырской достопримечательностью. В нём всё осталось так же, как было при жизни старицы. И сама атмосфера там не музейная, а какая-то домашняя, словно хозяйка просто ненадолго отлучилась и скоро вернётся. Одна из главных реликвий, хранящихся в этом домике – посох матушки, которым паломники усердно постукивают друг друга по различным частям тела (согласно поверью, эта процедура приносит исцеление). Точнее, два обломка посоха, потому что однажды какие-то не в меру рьяные паломницы настолько увлеклись, охаживая им одна другую, что посох переломился. Я взвесил в руке один из обломков, солидной толщины палку из крепкого дерева, и ужаснулся, представив себе, какой же силы должны были быть эти удары. Воистину права русская пословица, гласящая, что заставь не очень разумного человека Богу молиться…
Во дворе монастыря стоят два поклонных креста – мраморный и металлический. Первый, с выгравированной надписью «Со святыми упокой», установлен в память о жертвах политических репрессий на месте массового расстрела, случившегося здесь в конце тридцатых годов. Останки расстрелянных так и остались лежать под стенами Покровского придела в братской могиле – у НКВДшных мастеров заплечных дел в те времена было слишком много работы, чтобы заботиться о трупах убитых.
Второй крест, когда-то украшавший старую церковь Спаса Нерукотворного, а в годы борьбы с «религиозным дурманом» сброшенный с её купола, был найден во время восстановления монастыря. А поскольку устанавливать его на новый храм никакого смысла не было, настоятель решил сделать из старого креста памятник «всем пострадавшим в годы безбожной власти». Символично получилось.
В монастыре Спаса Нерукотворного есть совершенно уникальный для наших широт храм, не похожий своей архитектурой и внутренним убранством ни на один из виденных мной ранее – необыкновенно светлый, с огромными окнами и стеклянным куполом на потолке. А к его стенам приделано множество пластиковых контейнеров с растущими в них цветами. Про такой никому и в голову не пришло бы сказать: «в церкви смрад и полумрак». Наш гид, отец Андрей, пояснил, что подобные церкви строят в Греции, и эта тоже создана по греческому образцу.
НА СНИМКЕ: Вышенский монастырь.
Роман БЕЛОУСОВ /фото автора/
