ИСТОРИИ СТРОКИ
В начале XIX века немецкий драматург Август Коцебу, сочинивший более 200 пьес, был знаменит и почитаем не только на Родине, но и во многих странах Европы. В театрах мира с успехом шли спектакли по его произведениям. Автор изумился, что «на краю света», в Тобольске, репетировали его опус, но еще удивительней тоболякам было видеть самого автора в качестве… ссыльного.
«КОЦЕБУ ЗНАЕТ СЕРДЦЕ!»
Август Фридрих Фердинанд фон Коцебу родился 3 мая 1761 года в Веймаре, в то время крупнейшем центре немецкой культуры. Здесь жили знаменитости: Гёте, Шиллер, Ницше.
Коцебу происходил из семьи крупного чиновника, известной с XIV века. Его предки – балтийские немцы-дворяне. Среди них: дипломат, казначей, священник, они-то и передали Августу ген «добродетели и таланта».
В детстве будущий драматург учился у просветителя Музеуса, собирателя немецкого фольклора. (Его пятитомник «Народные сказки немцев» ценится и переиздается в наши дни). Но Коцебу не сразу выбрал литературный тернистый путь. Ему легко давались юридические науки, и после университетов Дуйсбурга и Йены он стал адвокатом в родном городе. Но увлекся театром, как и все творцы, ждал признания. Однако же его остроумие и юмор не всем пришлись по нраву, и начинающий литератор получил первые неприятности.
«Вероятно, поэтому ему пришлось снова покинуть Веймар. Оттуда он направился в Санкт- Петербург, где был принят в Немецкий театр, писал пьесы и сам участвовал в их постановках. При Екатерине Великой он быстро сделал карьеру и в 1783 году был назначен на должность судебного асессора в Ревеле (Таллинне), где продолжал заниматься театром», – пишет доктор исторических наук, профессор Эрлангенского университета (Германия) Клаус Штайнке.
В 1789 году в Берлине русский историк и писатель Николай Карамзин посетил театр. Карамзин был впечатлен: «Давно уже не был я так приятно растроган, как ныне в театре. Представляли драму «Ненависть к людям и раскаяние», сочиненную господином Коцебу, ревельским жителем… Я плакал, как ребенок, не думая осуждать сочинителя. Сколько бывает в свете подобных историй! Коцебу знает сердце! Жаль только, что он в одно время заставляет зрителей и плакать, и смеяться».
Автор к тому времени был уже отцом семейства. В 1785-м Коцебу женился в Ревеле на дочери генерала русской службы Ф. Эссена – Фредерике Юлии Эссен. Испытал радости, когда жена подарила ему троих сыновей. Но после появления дочери любимая Фредерика покинула божий свет.
Наступили горести. Август Коцебу начал заметно терять популярность и после едкой пьесы «DoktorBahrdt» «лишился благосклонности и литературной сцены».
В 1794 году он женился на Кристине Гертруде фон Крузенштерн. Она была сестрой морского офицера Крузенштерна, под командованием которого совершится первое русское кругосветное плавание в 1803-1806 годы, и Крузенштерн на веки вечные получит мировую известность.
А пока на календаре 1795-й. Коцебу вышел в отставку, поселился в своем небольшом имении близ Нарвы, народились дети от второго брака. Жизнь протекала вполне благополучно.
«Он написал много успешных пьес, получил за это руководящую должность в венском Бургтеатре, от которой вскоре отказался, потому что разногласия с актерами отбили у него охоту к работе.
Коцебу решил снова поехать в Россию, в Санкт-Петербург, чтобы увидеться со своими сыновьями от первого брака, которые воспитывались в кадетском корпусе. Он отправился в путь вопреки предостережениям о нестабильном положении, царившем при Павле I…» – продолжает рассказ профессор Клаус Штайнке.
Император Павел заподозрил в литераторе политического агитатора и не мог простить его либеральных взглядов, высказанных в сочинениях. И весной 1800 года Коцебу был арестован.
ДОРОГА В СИБИРЬ
В пограничном городе Поланген, где находилась таможня, он выскочил из кареты, подбежал к «очень любезному и человеколюбивому господину Селлину, служившему некогда в полку, расположенном в Нарве», а теперь – начальнику таможни, обнял его по старой дружбе, но начальник холодно его отстранил.
Жена Кристина вышла из кареты, поразилась обхождением Селлина. Начальник объявил, что должен задержать ее мужа. От этой новости последовала душераздирающая сцена: обморок Кристины, плач маленьких дочек, осмотр вещей путешественника. «Меня заставили вывернуть все карманы, выложить на стол все клочки бумаги, даже все счета гостиниц и постоялых дворов. Я не мог скрыть моей досады», – пишет Август Коцебу.
Его разлучили с семьей, вместо любимых Кристины и деток вместе с ним ехал сопровождающий надворный советник Щекотихин. Вместо столицы России путь знаменитого литератора лежал в «страшную, погибельную» Сибирь.
«Щекотихин был лет сорока от роду, имел темно-коричневые, почти черные волосы и лицом напоминал сатира… Прежде он находился в военной службе, не посещал хорошего общества и не получил должного воспитания, он очень редко употреблял платок, пил прямо из бутылки, хотя перед ним и стоял стакан, и т. п. Всякий раз, когда раздавались раскаты грома или он проходил мимо кладбища, Щекотихин снимал шапку и усердно крестился», – такой портрет своему спутнику дает Коцебу. Сам же он, не имея цирюльника, страдал, что у него сильно отросла борода. В таком неаристократичном виде вместе с грубоватым Щекотихиным Коцебу добрался до Тюмени.
ВСТРЕЧИ
«Тюмень – первый сибирский город, который встречается на пути, верстах в сорока от границы, означаемой столбами с надписью: «Тобольская губерния». Щекотихин указал мне на них и объяснил их назначение; я ничего не отвечал ему; сердце мое было растерзано… Я находился, таким образом, действительно в Сибири; то, что мне пришлось испытать на первой почтовой станции, не могло облегчить горя, причиненного мне въездом в эту страну. Я расскажу это печальное приключение, которое, растерзав мое сердце, осталось запечатленным в нем кровавыми чертами…
Мы меняли лошадей на станции; я сел у дверей избы и ел хлеб с молоком; как вдруг старик лет шестидесяти с белыми, как снег, волосами упал пред нами на колени и с чрезвычайным волнением спрашивал, не имеем ли мы для него писем из Ревеля? Я смотрел с большим вниманием на старика и не мог ничего ему отвечать; я не был уверен, хорошо ли я понимал его слова. Тогда подошла ко мне женщина и шепнула на ухо: «Этот старик помешан; всякий раз, когда он увидит проезжающих, он слезает со своего одра и делает один и тот же вопрос. Дайте мне клочок бумаги, – прибавила она, – я заставлю его сейчас уйти; без этого мы от него не отделаемся скоро, он будет плакать, стонать и ни за что не уйдет сам». Она взяла от меня бумагу и, делая вид, что как бы получила письмо, прочла вслух: «Мой дорогой супруг, я совершенно здорова и твои дети также; будь покоен, в скором времени мы тебя навестим». Старик слушал с величайшею радостью… – рисует яркую картину увиденного опальный драматург.
Его охватило предчувствие, что с ним может произойти то же самое. Он зашел в избу и горько заплакал…
Далее Коцебу сообщает: «Иртыш и Тобол сильно разлились и затопили всю местность мили на четыре кругом; мы должны были оставить карету, сложить все наши вещи в небольшую лодку и продолжать путешествие водою. День был очень теплый; мы плыли довольно скоро; спутники мои захрапели, и я на свободе отдался вполне томительному беспокойству относительно того, оканчивается ли теперь мое путешествие или нет».
В Тобольск он прибыл 30 мая. В тот же день Щекотихин донес рапортом тобольскому гражданскому губернатору Дмитрию Кошелеву (Кушелеву), что «во время следования к Тобольску от разбития дорогою Коцебу сделался болен и по приезде сюда чувствует… болезненные припадки, для выпользования от коих просит на некоторое время остаться в Тобольске».
На следующий день к захворавшему явился инспектор врачебной управы Иван Петерсон, осмотрел его и подтвердил, что Коцебу «действительно одержим хроническою болезнию». А посему следование в Курган отложили.
«Щекотихин с первых же дней приезда оставил мою квартиру и переселился к какому-то новому другу. Я перекрестился, избавившись от него, и был вполне счастлив тем, что могу теперь предаваться без перерыва своему горю. Большую часть утра проводил я в том, что писал историю моих бедствий. Вместо обыкновенных чернил употреблял я китайские, которые здесь в изобилии и дешевы...
Я почти каждый день обедал у губернатора, иногда у Петерсона и редко дома. Я не расставался с г. Кушелевым без утешения или без того, по крайней мере, чтобы он не облегчил мое горе. Его обходительность и чувствительность сумели найти доступ к моему сердцу», – сообщает опальный драматург.
В начале июня здоровье Коцебу поправилось, и в сопровождении унтер-офицера Тюкашева его повезли в Курган.
А в это время в Санкт-Петербурге начинающий писатель Краснопольский преподнес императору Павлу свой перевод пьесы Коцебу «Лейб-кучер Петра Великого». Государь прочел, расчувствовался и приказал наградить переводчика богатым перстнем. Пересмотрев рукопись в третий раз, разрешил ее напечатать. Вскоре губернатор Кошелев получил известие, что государь повелел «Коцебу освободить и возвратить с посланным с сим с сенатским курьером, снабдя его по пристоинствуэкипажем и всем потребным ему для проезда…».
Драматург был «вознагражден за всё, претерпенное им». Его возвернули в Европу, назначили директором придворного немецкого театра. А уже в 1801 году вышла его книга-бестселлер «Достопамятный год моей жизни», в которой автор поведал о своем пребывании в Сибири. (Цитаты из этого сочинения мы привели в данной статье).
В 1802-м Коцебу уехал в Берлин, он получил отставку. За свои услуги русской дипломатии выслужил чин статского советника и звание русского генерального консула в Кенигсберге. По поручению императора Александра I он присылал в Петербург «отчеты об умственной и политической жизни Германии», тем самым возбудил против себя бурю негодований на родине. Студент Мангеймского университета Карл Занд, считая Коцебу «тайным агентом русского царя», опасным врагом Германии, 23 марта 1819 года заколол его кинжалом...
ЗНАМЕНИТЫЕ СЫНОВЬЯ
Теперь о сыновьях Коцебу, к которым в достопамятный 1800-й год он ехал в Россию, а угодил в Сибирь. Отто и Мориц были зачислены в команду фрегата «Надежда» и стали участниками круго- светного плавания под командованием своего земляка, уроженца Эстляндии Ивана Крузенштерна. Крузенштерн приходился родным братом их мачехи Кристины. Он же и предопределил судьбу юношей. Отто Коцебу (1788-1846) стал известным русским мореплавателем XIX века, совершил три кругосветных плавания. По тем временам это сродни мировому рекорду.
Мориц (Маврикий) Коцебу (1789-1861) был генерал-лейтенантом, сенатором. Свою судьбу он связал с русской армий и дипломатией. Как и отец, занимался литературным творчеством.
Почти все потомки Августа фон Коцебу служили России.
НА СНИМКАХ: драматург Август Коцебу, почтовый конверт с изображением его сына-капитана Отто Коцебу.
Елена ДУБОВСКАЯ /фотокопии из архива автора/
