КАК ПРОШЛА ВЕСЕННЯЯ ЗОРЬКА
Вечернее солнце золотым паучком ткало золотую свою паутину среди розовых далей. Оно опускалось всё ниже, и уже близился час охоты. Я прятался среди талов на закрайке болота, используя для маскировки ветви и сухую траву. И даже лицо закрыл противомоскитной сеткой.
Удобно сидя на перевёрнутом к верху дном старом ведре, слушал невнятный шёпот камышей и затухающий вдали шорох утиных крыльев.
В десяти шагах от меня тускло блестела неширокая протока, соединяющая болото с озером. Жизнь кипела вокруг меня. По берегу ходил на тонких ножках кулик, ветерок топорщил ему хвостовые перья, а он всё время что-то находил среди травы и торопливо склёвывал свою добычу. Но вот торжествующим дуэтом проголосила журавлиная пара, подводя черту очередному дню, вторя им, хохотнул самец белой куропатки, гаркнула серая цапля, оповестив или подзывая кого-то, возле лица ныли комары, а одна из сорок всё пыталась понять, кто это прячется здесь, в кустах. Видно, где-то совсем неподалеку находилось её гнездо.
Но вот притихла и потемнела вода. Прижавшись спиной к чёрному стволу осины, я стал мысленно читать текст неоконченной миниатюры, ждал, когда вечернюю полумглу проколет первая звезда. Блеснув неожиданно и неярко, она задрожит над горизонтом зовущим огоньком. Из таловых зарослей стали выползать сумерки, заря успела сменить своё розовое кимоно на щегольской пунцовый плащ, как вдруг одна из самых ушлых сорок всё-таки сообразила, что в талах прячется человек. Она немедленно сообщила об этом своим товаркам, и те не замедлили слететься со всей ляги. Дружно расселись на ветвях берёзы, и в пятнадцать глоток минут пять трещали вокруг меня.
Добыл за вечер чирка – трескунка и селезня серой утки, но если бы этого не случилось, то всё равно хорошо бы отдохнул там телом и душой, никакая другая музыка мне звуки весеннего вечера не заменит. Счастье не зависит от того, кто мы и что имеем, оно целиком соотносится с нашими мыслями: о чём мы думаем в данный момент. Ведь охота для нас – это краткая формула жизни.
Ночью выходил во двор. С южной стороны горизонта широко поднималось беззвучное зарево степного пожара. Облака и клубы дыма были зловеще окрашены светом пламени, и я вспомнил: много лет назад, возвращаясь ночью домой, видел, как в километре от меня вспыхивают то одёнки сена, то сухая трава у подолов одиноко стоящих берёз, видно, молодой охотник салютовал самому себе.
Подводя итог весенней охоте, а она открылась, когда половина озёр еще лежали подо льдом, замечу, что водоплавающей птицы на открытие было достаточно много, но, почувствовав прессинг, она частично отошла севернее, а какая-то её часть затаилась, поджидая, когда ватаги охотников угомонятся и разъедутся восвояси.
Юрий БАРАНОВ, Армизонский район
