ИСТОРИИ СТРОКИ
В начале 1820-х годов русское общество было удивлено известием, что некий Кочрейн предпринял пешеходное странствие из Петербурга на Камчатку. Смельчак, преодолев просторы Сибири, добрался до конечного пункта своего маршрута, там женился на сибирячке, вернулся в Англию и написал занимательную книгу о своих скитаниях.
С БЕРЕГОВ ТУМАННОГО АЛЬБИОНА
Его сочинение вышло в Лондоне в 1824 году под названием «Повествование о пешем путешествии по России и Сибирской Татарии, а также от границ Китая до замерзающего моря и Камчатки, совершенном в 1820, 1821, 1822 и 1823 годах капитаном королевского флота Джоном Дандесом Кокрейном». В России фамилию автора называли также: Кохрейн, Кохран, Кокрен.
В 1826 году журнал «Московский телеграф» напечатал книгу в сокращенном варианте. Особенно пришлась она по вкусу пушкинскому кругу, появилась в нужный час. Это был разгар эпохи романтизма. Главный герой не принимает окружающую его действительность, бежит от «чуждого» общества, отправляется путешествовать по белу свету подобно байроновскому Чайльд-Гарольду. Оба автора – знаменитый Байрон и этот Кокрейн – родом с берегов туманного Альбиона. Данное обстоятельство усиливало интерес к произведению новоявленного писателя и к самому автору.
О нем из разных источников узнаем, что Джон Дандас Кокрейн (John Dundas Cochrane) родился 14 февраля 1793 года. Был сыном шотландского депутата, командующего армией Эндрю Кокрейн-Джонстона. Его двоюродный брат – адмирал Томас Кокрейн, 10-й граф Дандональда (граф Дандональд – наследственный титул в системе пэрства Шотландии). А дядя – знаменитый лорд Кохрейн, некогда служивший под началом самого адмирала Нельсона.
Джон Дандас служил офицером в Королевском флоте, после ссоры с отцом подал в отставку и отправился в путешествие по Испании и Португалии. Вернувшись домой, подал заявление в Адмиралтейство. На сей раз странник пожелал пойти в Африку, чтоб исследовать там реку Нигер. На его устремления ответили отказом. И тогда любитель путешествий по рекомендации Адмиралтейства свои взоры направил на Россию. У него появился грандиозный план, можно даже сказать, фантастичный – пешим ходом добраться через всю огромную страну до Северной Америки!
«Российский император Александр I, узнав о столь необычных намерениях англичанина, лично принял его и имел с Кохраном беседу. Не видя ничего предосудительного в планах английского капитана (Россия в то время была союзницей Англии), император, однако, предупредил, что путешествие по столь обширной стране, особенно по Сибири до самой Камчатки, да еще пешком, – есть мероприятие весьма опасное для здоровья и даже для самой жизни. Однако, видя настойчивую целеустремленность иностранца, Александр распорядился, чтобы губернаторы во всех губерниях, через которые надлежало пройти путешественнику, оказывали ему всяческое содействие.
Те небольшие деньги, которые Кохран брал с собой в дорогу, он отсылал по почте вперед, в следующий город, куда собирался прийти. Следует также отметить, что когда английский капитан добрался до Петербурга, он почти ни слова не знал по-русски. Уроки русского языка начались почти сразу после его выхода из российской столицы», – сообщает журнал «Вокруг света» за 1996 год.
«ТЮМЕНЬ – МЕСТО ПЕРСПЕКТИВНОЕ»
Что же англичанин написал о тюменских краях? Краеведу В. Полищуку удалось приобрести зарубежную книгу. А поскольку Владимир Владимирович отлично знает английский, сделал ее перевод и предоставил интересующие фрагменты. Итак…
«Камишлофф – последняя станция, подвластная Перми, чье правление я покидал немного горюя, т.к. сие место наиболее несчастливо расположено между Европой и Азией, цивилизацией и полуварварством, короче говоря, между добродетелью и пороком. К Тюмени до первой станции 36, а до второй – 26 верст, 35 миль всего. Сельская местность оказалась хорошо обрабатываемой, с почвой черного перегноя. Третью станцию через 25 и четвертую через 29 верст – еще 35 миль я покрыл за неплохое время, но с некоторыми затруднительными проявлениями язв на ногах: расстройством, легко и дешево исцеляемым в Сибири согласно моей системе. На последней станции в татарской деревушке я был потчеван свининой, хлебом и яйцами бесплатно – среди этих татар кошелек не потребовался. Я принял участие за общим столом в стиле а-ля татар: пожав первым руку хозяину и получив его благословление «Мир тебе», а затем присев на корточки, как и остальные в компании.
Пройдя почти сорок миль, я добрался до Тюмени на третий день. Мэр города любезно принял меня и разместил в своем доме.
Тюмен-сити значителен и, благодаря своему выгодному месторасположению, получает блага от изрядных торговых оборотов на ярмарке Ирбита, как и в местностях к юго-западу и юго-востоку от последнего. Говорят, что в городе, куда я прибыл, около восьми тысяч населения, занятого в основном заготовкой и вывозом древесины, жира, кожсырья, вышитых изделий. Поселение находится на берегах Туры. Своей славой оно обязано Ермаку, открывшему и покорившему большую часть Сибири...
Город окружают прекрасные пастбища и возделываемые земли. Благодаря этому преимуществу почв, да к тому же служа, как ее называют, перевалочной базой для Русско-Американской компании по приему и доставке товаров, как и найму желающих работать в ней, можно сказать, что Тюмень – место перспективное.
Берега Туры круты, а течение быстрое. Сельская местность округи населена, и везде видна хозяйственная деятельность значительнее обычной...»
Теперь небольшое пояснение. С 1821-го по 1824 год градоначальником (мэром) Тюмени был купец, владелец крупнейшего в Западной Сибири кожевенного завода Егор Васильевич Барашков. Годы жизни: около 1776-го – не ранее 1834-й. Его резиденция – дом 5 на нынешней ул. Володарского.
В 1797 году торговые компании, действовавшие в Сибири, объединились в одну крупнейшую. Так появилась Российскоамериканская компания (РАК). Ее основатели – русский мореплаватель, промышленник Григорий Шелихов и один из инициаторов и участников первой русской кругосветной экспедиции Николай Резанов (прототип героя рок-оперы А. Рыбникова «Юнона» и «Авось»). В 1799-м РАК была утверждена указом императора Павла I и получила от правительства на 20 лет полную монополию в торговле.
ВО ГЛУБИНЕ СИБИРИ
Кокрейн добрался до Барнаула, где встретился с генералгубернатором Сибири М.М. Сперанским. Михаил Михайлович в письме своей дочери Елизавете поведал о той встрече: «Здесь, в Барнауле, встретил я чудака Кохрана. Острота, бродяжничество, упрямство и вместе безрассудное легкомыслие и несвязность предприятий. Он кончит сумасшествием и, по моему мнению, уже и теперь помешан. Совсем неправда, чтоб он путешествовал пешком. Он благополучно нанимает лошадей и едет довольно покойно. Здесь купил даже и повозку; доселе он их переменял; вся особенность состоит только в том, что он один, без слуги, и отпустил себе маленькую рыженькую бородку. Добрый путь! Одна черта в его путешествии. Он был ограблен между Петербургом и Тосною и прошел половину Сибири, не потеряв ни одного волоса и хвалясь везде ласкою и гостеприимством. Я уверен, что пройдет и другую половину столь же покойно и безопасно».
УДИВИТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА
А в это время Морским министерством России была подготовлена экспедиция для описания и поиска новых земель, «против северного берега Сибири лежащих». Лейтенант флота Фердинанд Врангель возглавил Колымский отряд экспедиции. В марте 1820-го из Петербурга он направился на самый север Якутии, в Нижнеколымск. Четыре месяца ехал на лошадях, затем еще месяц водным путем на дощаниках, от Якутска – опять на лошадях. Наконец 2 ноября экспедиция прибыла к назначенному месту. Край земли и вдруг…
«В последний день 1820 г. в Нижнеколымске появился английский морской офицер Джон Дундас Кокрейн. Он встретился с Врангелем. Между путешественниками установилось «нехолодное расположение» друг к другу. Однако когда Кокрейн высказал желание принять участие в русской экспедиции, Врангель отказал ему. Правда, якутский областной начальник Миницкий советовал дать положительный ответ, но Врангелю казалось, что сибирский генерал-губернатор (М. Сперанский) не хотел, чтобы Кокрейн принял участие в этой ответственной и важной экспедиции, за ходом которой внимательно следило русское правительство. «Признаться, – писал Врангель Литке, – честолюбие мое мне не позволило допустить английского капитана участвовать там, где хотел действовать сам», – отмечает автор многих книг о русских арктических экспедициях Василий Пасецкий.
Удивительно, однако. В тот самый момент, откуда должна стартовать очень важная экспедиция, случайно появляется английский офицер-путешественник. К тому же Нижнеколымск не располагается на пути в Русскую Америку…
А вот что сам Кочрейн пишет в своей книге: «…Экспедицию барона Врангеля я застал в степени высокой готовности. Большие усилия прилагались в сборе собак и погонщиков, как и провизии, а также для изготовления новых нарт, как здесь называют особые сани. Я узнал, что она отправится из Колими в марте двумя отрядами: первый имеет целью решение вопроса, касающегося определения широты и долготы северо-восточного мыса Азии; другой же – путешествие к северу от устья Колими, в поисках реального или полагаемого континента либо до того продолжения Азии, где, по предположению некоторых, он мог соединяться с Америкой. Не колеблясь, я предложил свои добровольческие услуги; однако, в связи с тем, что я был иностранцем, обнаружилось, что они не могут быть приняты без специального разрешения правительства. Вследствие чего я решил отправиться на ярмарку чукчей и затем испытать удачу в проследовании через их страну и далее пересечь Берингов пролив…»
НЕ ЧИНИТЬ ПРЕПЯТСТВИЯ…
Историки и краеведы полагают, что был Кокрейн шпионом от английского Адмиралтейства. К тому же в 1820-е годы министр внутренних дел России, князь Виктор Павлович Кочубей, подозревал этого офицера в шпионстве, о чем сообщал в одном из писем губернатору Сперанскому.
Любознательный путешественник отклонялся от своего маршрута, записывал увиденное, собирал сведения, встречался со знатными персонами. В Колымске он узнал, что Берингов пролив отделяет Россию от Северной Америки, и он направился на Камчатку. В августе 1821-го достиг полуострова, сделал там стоянку. В 1822 году женился на Ксении Логиновой, приемной дочери адмирала, русского губернатора Камчатки Петра Рикорда. (Рикорд с супругой взяли в дом бедную сироту, дочь дьячка, и воспитывали ее как родную).
В Европу Кокрейн возвращался женатым. В Иркутске Ксения дожидалась своего странника, пока он совершал короткое путешествие в Кяхту. Затем чета продолжила путь в Европу.
«…Я отбыл из Тобольска, эскортируемый дюжиной приятелей, которые с бутылками шампанского провожали меня несколько миль. Расставшись с ними и следуя трактом, на следующий день достиг Тюмени – процветающего и хорошо строенного города на р. Туре, ведущего внушительную торговлю водным путем. Это место я покинул, направившись к последней станции, относящейся к тобольскому правлению, и с благодарностью в душе попрощался с Сибирью, которая начинается в Тюмени...»
В лето 1823 года Кокрейны добрались до Санкт-Петербурга, далее на корабле отбыли в Лондон.
В 1825-м Кокрейн путешествовал по Южной Америке, там и покинул божий свет. Вдова его отдала руку и сердце арктическому исследователю и русскому адмиралу Петру Анжу…
НА СНИМКАХ: Кокрейн и его жена-сибирячка.
Елена ДУБОВСКАЯ /фотокопии из архива автора/