ИСТОРИИ СТРОКИ
В XIX веке Центральная Азия на картах мира оставалась огромным «белым пятном». Попытки обследования этого сложнейшего по рельефу региона делались еще в древности, но именно русский путешественник и офицер Пржевальский открыл не известные ранее земли с их населением и стал первым исследователем «сердца Азии».
НА ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ
Николай Михайлович Пржевальский родился 31 марта (12 апреля) 1839 года в дер. Кимборово (ныне поселок Пржевальское) Смоленской губернии.
Был он из шляхетского рода. Его предок – запорожец, воин Корнило Паровальский во 2-й пол. XVI века прибыл на службу в Польшу, изменил фамилию, и она зазвучала – Пржевальский. За отличную службу в награду получил земли, титул и герб.
Жила семья Пржевальских в имении, 105 крепостных обеспечивали хозяевам сытную жизнь. Родители-помещики не интересовались «умственным движением своей эпохи». Жили благочестиво, детей растили. Отец умер рано, матери, обладающей сильным характером, пришлось самой заботиться о поместье.
Помощницей барыни была няня Макарьевна, она же – ключница и экономка, дюже суровая к дворовым девушкам, но нежная к деткам, баловала их, рассказывала сказки. Николай Пржевальский сохранил к няне сердечное чувство в течение всей жизни.
В пять лет Николая стали учить грамоте. Выбрали 1 декабря – день пророка Наума, потому что «пророк Наум наставляет на ум». Учителем был родной дядя Павел Каретников (он промотал собственное имение и приютился у сестры). Дядюшка оказал благотворное влияние на своих племянников Николая и Владимира. Учил не только грамоте, французскому языку, но также стрельбе и охоте. В 12 лет Пржевальский получил настоящее ружье и мечтал о путешествиях.
Потом была гимназия в Смоленске. Братья Николай и Владимир жили на скромной квартире (платили по 2 руб. в месяц), крепостной Игнат присматривал за ними.
Николай учился легко. Он обладал феноменальной памятью: достаточно было взглянуть на страницу книги, и перед глазами ясно представлялось содержание. Живое воображение, ясный ум в дальнейшем станут лучшими помощниками в исследовательской работе. Характер тоже предопределил будущее: Пржевальский был хорошим товарищем, пользовался авторитетом.
Шла Крымская война (18531856), в печати появлялись рассказы о севастопольских подвигах русских. Николай с интересом их прочитывал, да и предки его – отважные казаки. И он решил служить Отечеству. В Москве поступил унтер-офицером в Рязанский пехотный полк, затем был переведен в Смоленскую губернию в Полоцкий пехотный полк.
Армейская рутина: караулы, гауптвахты…Офицеры в свободное время кутили, играли в карты. «Я наконец ясно осознал необходимость изменить подобный образ жизни и избрать более обширное поприще деятельности», – признавался Пржевальский. Его все сильнее тянул мир природы, хотелось видеть новые края. Он подал рапорт с просьбой о переводе его на Амур, за что получил трое суток гауптвахты.
ЯСНАЯ ЦЕЛЬ
Академия Генштаба могла избавить от прозябания в полку. Николай усиленно готовился к поступлению: просиживал за книгами по 16 часов в сутки. Великолепная память помогала справиться с предметами, о которых раньше он и не помышлял. Но перед поездкой в Питер, где располагалась Николаевская Академия, возникли денежные затруднения, пришлось занять 170 рублей у знакомой, обязавшись возвратить 270. Прибыл на место и был шокирован: на экзамен явилось 180 человек! Огромная конкуренция, но он показал отличные знания и был принят одним из первых.
Студент Пржевальский не участвовал в студенческих пирушках, не примыкал к какому-нибудь кружку. Четко распределял время: посещение лекций и изучение книг по истории и естествознанию. Проштудировал массу источников и подготовил «Военностатическое обозрение Приамурского края». Эта статья предопределила все последующие его шаги. Императорское географическое общество избрало Пржевальского своим действительным членом.
Как офицер старшего курса академии в 1863 году он был направлен в Польшу усмирять вспыхнувшее восстание. Но там его больше увлекала охота. Однажды Пржевальский преследовал дичь и чуть не угодил в шайку повстанцев.
В Варшаве Николая перевели в юнкерское училище с назначением взводным офицером и одновременно преподавателем истории и географии.
Он с усердием повышал уровень своего образования. Мечтая о путешествии в Азию, прочел труды Гумбольдта и Риттера. Общался со специалистами и читал лекции, которые имели огромный успех. Послушать Пржевальского приходили юнкера из других отделений класса. Если учесть, что в это учебное заведение поступали юноши, «скорее бежавшие от науки», то лектор Пржевальский сумел направить их на верный путь: многие его слушатели поступили в университет и земледельческую академию.
В гости к нему наведываться тоже было замечательно. Кроме интересных бесед Пржевальский щедро угощал и сам любил покушать. Пьянство ненавидел. Съедал огромные порции супа и несколько порций вторых блюд, обожал «услады», так называл сладости.
В Варшаве Пржевальский написал учебник географии, обладающий большими достоинствами (гонорар от учебника пригодился ему для путешествия в Сибирь), собрал гербарий, почерпнул знания в зоологическом музее и ботаническом саду. Словом, Польша, давшая счастливый старт в жизни его далекого предка, сослужила и ему добрую службу для больших проектов.
В СИБИРЬ!
В 1867 году Пржевальский предложил Географическому обществу грандиозный план исследований Центральной Азии. Отделение физической географии возглавлял тогда П.П. Семенов (Тян-Шанский). Петр Петрович был поражен: этот явившийся высокий, крепкий, уверенный в себе офицер будто прочел его мысли. Пржевальский решил побывать в пустыне Гоби, в степях Монголии, проникнуть в загадочный Тибет, Гималаи, Памир, Тянь-Шань… азиатские реки, дикие пустыни… Проект отличный, но другие члены Географического общества ответили ему отказом. Финансирование экспедиций полагалось только тем, кто зарекомендовали себя учеными трудами. Семенов поддержал будущего коллегу: «Я уверен, что вы обязательно осуществите свое предприятие. А пока поезжайте на Уссури, докажите, на что способны!» (Уссурийские земли незадолго были присоединены к России).
Семенов написал рекомендательные письма генералгубернатору Восточной Сибири, другим важным лицам, помог составить план работ. Пржевальскому надлежало «осмотреть расположение войск, собрать сведения о числе и состоянии русских, маньчжурских и корейских поселений, исследовать пути, ведущие к границам, исправить и дополнить маршрутную карту. И произвести какие угодно ученые изыскания».
Офицер и ученый Пржевальский исследовал местности, где еще не ступала нога европейца. В походе Николая Михайловича сопровождали казаки. Огорчил его спутник: «Немец Кехер, которого я привез из Варшавы, оказался никуда не годным и решительно не способным к перенесению каких-либо физических трудностей. Кроме того, каждый день плакал о своей невесте и о Варшаве, так что я наконец прогнал его от себя».
В экспедиции нужны сильные и смелые люди – эту истину доказали последовавшие тревожные события. Шайка китайских разбойников вторглась в российские владения на побережье Японского моря. Разбойники подстрекали местных китайцев к восстанию, истребляли русские деревни.
Пржевальский оставил свои ученые занятия и как офицер быстро усмирил вспыхнувшее восстание, за что получил капитанский чин и был назначен старшим адъютантом штаба войск Приморской области. В Николаевске-на-Амуре он провел зиму 1868-69 годов. Там местные купцы, как, впрочем, повсеместно по России, любили играть в карты. Пржевальский испытывал страсть к этому «окаянному занятию». У местной знати и офицеров за зиму он выиграл 12 тысяч рублей, на что замечал: «… теперь могу назваться состоятельным человеком и располагать собою независимо от службы». Когда он покидал Уссурийский край, бросил свои карты в Амур. Сказал при этом: «С Амуром прощайте и амурские привычки!»
Перед отъездом Пржевальский передал в Сибирский отдел Географического общества свою статью «об инородческом населении в южной части Приморской области». За нее получил серебряную медаль.
Весну и лето 1869 года Пржевальский провел в Иркутске, где читал лекции об Уссурийском крае, имевшие горячий отклик у слушателей. В Петербург вернулся в январе 1870 года. С собой привез собранные большие коллекции растений, птиц, насекомых и прочего. В Географическом обществе его приняли с большим радушием. Пржевальский прошел три тысячи км по тайге, по берегу Японского моря к озеру Ханка! Следовало изложить результаты командировки, и начинающий ученый взялся за перо. В книге «Путешествие в Уссурийском крае» проявил себя не только как знаток и любитель природы, отличный географ, но и как талантливый литератор. Семенов был рад, что его надежды на Пржевальского оправдались. Проекту исследования «сердца Азии» дали добро.
«Снаряжение мое сделано в широких размерах. Средства, которыми я располагаю, следующие: независимо от тысячи рублей, которые я еще прежде ассигновал от себя на каждый год экспедиции, я получил от военного министерства ежегодно, сверх жалования (360 р.), по тысяче рублей, а от ботанического сада по 300 руб. Прогоны выданы мне только от Петербурга до Кяхты. При этом нужно принять во внимание, что, за исключением пособия от военного министерства, остальные деньги состоят в кредитных билетах, при промене которых за звонкую монету нужно потерять 25-30%», – писал Пржевальский.
На пути следования была Тюмень. Вместе со своим учеником по Варшавскому юнкерскому училищу подпоручиком Михаилом Пыльцовым он ехал на почтовых, имевших обыкновение задерживаться на станциях. Плюс ко всему грязная по колено дорога на протяжении трех тысяч верст, которые легли между Тюменью и Иркутском, явились причиной того, что, выехав 4 сентября 1870 года из Москвы, путешественники только 10 октября добрались до Иркутска.
Там пришлось задержаться изза неприятностей. Его статья о незавидном положении казачества в Уссурийском крае возмутила местные власти. Последовали обвинения автора во лжи, готовилась рецензия, чтобы «навеки погубить его репутацию в ученом и литературном мире». Кроме того ко всему один доброжелатель выпросил у него рукопись об Амурском крае, сменил заглавие и опубликовал под своим именем. Правда, за плагиат тот был посрамлен, и местные власти наконец-таки проявили благоразумие, можно было продолжить путь.
В забайкальском городке Кяхта всего за две недели удалось сформировать окончательный состав экспедиции. К ним присоединились два казака, были закуплены лошади, верблюды и провизия. Отряд из четырех человек двинулся к границам Китая…
Продолжение в следующем номере.
НА СНИМКАХ: карта экспедиции; Н. Пржевальский.
Елена ДУБОВСКАЯ /фотокопии из архива автора/