СУБЪЕКТИВНО
Встречаясь 11 марта с крупным бизнесом, президент Путин заявил, что российская экономика преодолела спад и начала восстанавливаться. По его словам, переход к экономическому росту виден в «динамике внутреннего спроса и постепенном снижении уровня безработицы».
Что ж, посмотрим, как выглядят эти общие аргументы в деталях. Говоря о динамике внутреннего спроса, президент не уточнил – где: собственно в экономике или потреблении?
Пойдём по порядку. Экономика. Январское исследование Центра стратегических разработок (ЦСР) более 6 тыс. компаний разных отраслей выявило: около половины планируют в 2021 г. поднять цены на свои товары и услуги на 8-10%. При этом компании ожидают рост спроса. Вице-президент ЦСР Лора Накорякова оценила эти настроения слишком оптимистичными: обычно рост цен оборачивается препятствием восстановления бизнеса и экономики в целом, сопровождаясь снижением спроса и уж никак не его ростом. Тем более что вероятность увеличения цен на 15% по итогам 2021 г. довольно высока. «Особенно остро ситуация обстоит в тяжелой промышленности, где 58% респондентов ожидают снижения существенного», – отметила вице-президент ЦСР Елена Ковалева.
Второй прогноз – IHS Markit: промпроизводство сохранит отрицательную динамику до второго квартала 2021 г. в условиях сжатия внутреннего спроса и высокой неопределенности в связи с пандемией.
Третий прогноз: прирост ожидается со II квартала, указывает руководитель направления реального сектора ЦМАКП Сальников, но – за счет низкой базы 2020 г. Для объективной оценки корректнее сравнивать данные текущего года с результатами 2019 г., отмечает он.
Словом, оценки авторитетных центров особого оптимизма не вызывают. Вот – строительство, от ситуации в отрасли зависят еще пять. По итогам 2020 г., сообщил Росстат, ввели 75,5 млн кв. м без домов на садовых участках – почти на 6% меньше годом ранее. Чтобы вводить 120 млн кв. в год (на такую отметку отрасль должна выйти к 2030 г.), необходимо ежегодно иметь в деле примерно в 1,5 раза больше «квадратов». То есть, и эта отрасль, а заодно и пять смежных в глубоком пардоне.
И вот результат – не в процентах, а в деньгах. Совокупная прибыль крупных и средних предприятий в 2020 г. составила 12,42 трлн. руб. – на 23,5%, или 3,82 трлн, меньше прошлогоднего, показывает международная FinExpertiza. Это максимум падения за 12 лет. В целом финансовые показатели бизнеса ухудшились в 48 из 85 регионов.
Может, начало года взбодрило власть? Но вот официальная оценка Минэкономразвития: в январе ВВП продолжал падать – на 2,4% год к году. В минусе, хотя и символическом, розница (-0,1%). А спустя неделю после заявления Путина о «начале восстановления», экономика ускорила спад до 2,8%. Ау, где ты, динамика растущего спроса?
Вот оценка Росстата. Январский виток промышленного спада по итогам февраля удвоился, что даже больше падения за весь прошлый год (3,6%).
И наконец – обобщенный критерий. Загрузка мощностей в промышленности впервые за 12 лет в феврале опустилась ниже 60%, выяснили в Центре конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ. Так что динамика в экономике, скорее, в минусе. Правда, компании показали рост оптимизма, однако он оказался самым вялым по миру. Лишь 19% российских компаний, опрошенных IHS Markit, ждут роста деловой активности в стране. Для сравнения: среднемировой показатель – 32%.
Эксперты видят разные объяснения аномально низких темпов восстановления экономики. Вот мнение управляющего партнера BMS Group Алексея Матюхова: «Большая часть средств, которые могли бы использоваться для более интенсивного восстановления, аккумулируется в государственном и окологосударственном секторах и распределяется между бенефициарами структур».
О чем это г-н Матюхов? Например, о госзакупках. Правительство еще в 2019 г. пригрозило навести здесь порядок, предложив 50 поправок в законы. Конечно же, упор сделан на цифровизацию. А еще – на сокращение процедур, введение рейтинга деловой репутации партнеров и т.д. В конце января одобрен второй пакет поправок в законы. Вступать в силу они будут дробно: 1 апреля, 1 июля и 1 октября.
Для чего нужны поправки? По данным Минфина, за 9 месяцев 2020 г. через госзакупки прокручено 6,6 трлн. руб. – на 1 трлн. больше сравнительно с 9-ю месяцами 2019 г. И объем из года в год растёт. Ведь государство так или иначе присутствует в 70% экономики и приватизировать свою собственность не желает. А коли так – о конкуренции забудьте! Прошлогоднее исследование ВШЭ показало: половина заказчиков ориентированы на контракты с конкретными поставщиками. Используются так называемые «договорняки» двух видов: «вертикальные», между заказчиком и подрядчиком, и «горизонтальные» – между подрядчиками. Силовики в курсе таких игрищ: недавно в Генпрокуратуре сообщили о привлечении в 2020 г. к ответственности более 40 тыс. человек, в том числе за коррупцию. Факты впечатляют. На днях Росфинмониторинг обнаружил утечку в никуда 500 млрд из нацпроектов стоимостью 25 трлн. Каждый четвертый рубль оказался в руках «недобросовестных исполнителей». «В зоне риска порядка 6 тысяч организаций, заключивших более 20 тыс. госконтрактов», – заявил Юрий Чиханчин, глава ведомства.
Ну, так что, поправки в законы о госзакупах исправят ситуацию в корне? Как бы не так! Например, увеличен перечень оснований заключения госконтрактов с единственным поставщиком. Читатель, думаю, уже догадался, что границы поля, на котором сегодня резвятся «недобросовестные исполнители», прилично раздвинутся…
Еще картинка. На прошлой неделе Счетная палата (СП) огласила результаты проверки технопарков и индустриальных промпарков (ИПП). За последние 12 лет бюджет вбухал в них 42 млрд наших с вами налогов. Но их эффективность – а это, прежде всего, новые современные рабочие места и рост производительности труда, на что особо уповает власть – оценить сложно, деликатно выразились аудиторы. Почему? Нет четкой методики, говорят в СП: проблемы с регулированием, мониторингом и контролем. Мало того, не удалось даже посчитать, сколько технопарков и ИПП действуют и строятся! Между министерствами и регионами разноголосица.
По итогам 2020-го объем потраченных государством с сомнительной эффективностью средств мог достичь, по данным только двух проверок – (СП) и Росфинмониторинга – почти 1 трлн руб. Если бы бюджет расходовался эффективно, то, возможно, у страны было бы больше шансов решить некоторые накопившиеся проблемы – например, вернуть индексацию пенсий работающим пенсионерам. На что в том же 2020 г. потребовались бы 368 млрд. Минфин оправдывается тем, что таких ресурсов нет: дефицит бюджета около 4,1 трлн. – Очевидно, – говорит Константин Ордов, руководитель департамента Финансового университета при правительстве – необходимо изменить систему исполнения нацпроектов, минимизировав вероятность нецелевого использования средств. Нарушения в процедурах и появление сомнительных контрактов могут сигнализировать об избыточности средств по нацпроектам и о недостаточной эффективности инвестиций.
Тем не менее, власть гордится тем, что наш ВВП в прошлом году пандемия обвалила меньше, чем в мире: на 3,1% против 3,5%. Разница, прямо скажу, в пределах статистической погрешности, но гордость зацепилась и за эту малость. Однако аналитики охладили властный апломб, скрывавший суть. А она в том, что развитые страны имеют долю малого и среднего бизнес (МСБ) в ВВП до 60%, а то и выше. У нас эта доля уж сколько лет крутится вокруг 20% и увеличиваться никак не хочет, а точнее, не может. Но не было бы счастья, то бишь, предмета для гордости… Там, у них самые большие потери понес как раз МСБ, что и потянуло вниз все экономики. Ну а с нашей-то малости взятки гладки. Тем более, как я уже писал, на самом деле вклад нашего МСБ в ВВП не 20%, а вдвое меньше: половина таких компаний не самостоятельны, они – «дочки» крупных госкомпаний, которые в беде своих не бросили. Вот и весь фокус-покус.
С тем, что экономика во время кризиса упала незначительно, категорически не согласен и академик РАН Абел Аганбегян. Да, материальное производство сократилось меньше, но экономика состоит не только из него. Ключевое значение имеют показатели сохранности населения, его здоровья и благосостояния, говорит ученый и поясняет, что опирается на указания нашего президента, который именно в такой последовательности сформулировал цели социально-экономического развития. А здесь мы значительно хуже других стран, потому что в кризис вошли из стагнации.
Ну и что грядущее готовит на фоне подобных картинок, которых в разы больше, чем я привел здесь? МЭР прогнозирует, что экономика в 2020-м прибавит 3,3%, в следующем – 3,4%, а в 2023-м – 3%. Всё, дескать, благодаря национальным проектам. Они обеспечат технологический и экономический прорывы. Впрочем, как обеспечат – мы видим. Поэтому оптимизм правительства не разделяют ни международные институты, ни российские экономисты. ОЭСР пророчит стране рост на 2,7% в текущем году – один из самых медленных среди стран организации. От мирового роста – на 5,6% – наша экономика отстанет в 2 раза, от США (6,5%) – в 2,4 раза, а от Китая (7,8%) – почти втрое. Согласно прогнозу ОЭСР, и 2022 г. не поменяет картины. Такие же результаты сулят эксперты «Интерфакса». Опрос ВШЭ 15-ти инвестбанков, в том числе пяти иностранных, двух крупных компаний и двух институтов РАН, показал такие же безотрадные результаты. Картина ближайших лет выглядит так: к началу 2023-го экономика РФ превысит докризисные уровни на 1,5%, тогда как американская – на 6,8%, а мировая – на 6%.
Перечисленные нелепицы и неважная репутация страны обрушили инвестиции. В ЦБ сообщали, что по итогам 2020-го приток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) снизился в 20 раз – до $1,4 млрд. Это минимум с 1994 г.
– С 2013-го по 2019 годы, – говорит академик Аганбегян, – расширенные инвестиции основного капитала сократились на 5,6%. За 2020 год они упали еще на 4%. Главный драйвер экономики иссяк больше, чем на 10%.
В страну капитал не идёт, а из страны бежит: в 2020 г. $47,8 млрд, в 2,2 раза больше годом ранее. Мы дожили до того, что Минфин провалил продажу облигаций федерального займа: покупатели остерегаются, поскольку, скорее всего, Россия получит санкции на госдолг. На прошлой неделе на этих новостях иностранные держатели ОФЗ – у них 25% бумаг – начали их сбрасывать. И почти все – на 10 млрд. руб. – скупил Сбер, не дав рынку провалиться окончательно. Кроме него, своих охотников раз-два и обчелся. Минфин рассчитывает, что ЦБ будет финансировать банки для покупки ОФЗ. Долго ли так продержимся? В ЦБ тоже не бездонная бочка денег, если их, конечно, не печатать. Но в таких случаях взлетает инфляция, значит, и цены, а за ними – бедность…
О том, как, по словам президента Путина, снижается безработица, – в следующий раз.
Игорь ОГНЕВ
