ЮМОРЕСКА
Почти по Чехову
Ванька Жуков, десяти лет отроду, сидит за кухонным столом, тоскливо смотрит в тёмное окно и слушает, как где-то гудят поезда, на улице туда-сюда снуют автомашины, а во дворах всю ночь напролёт лают бездомные собаки. Всё это вместе взятое никак не даёт Ваньке сосредоточиться...
При свете ночной лампы парнишка, высунув язык, сидит и сочиняет письмо своему родному деду Панкрату Егоровичу, живущему в деревеньке Крутояровка. Обмакнув в очередной раз перо в чернильницу и немного подумав, мальчонка приступил к письму: «Во-первых строках своего письма желаю тебе, Панкрат Егорыч, крепкого здоровьица и долгих лет жизни. С той поры, когда ты увёз меня в город к своей сестре, моей тётушке Агафье (будь она неладна), вся моя жисть поехала прямо наперекосяк. Ты, деда, поди-ка не забыл, уверяя меня в том, что твоя сестра Агафья – не человек, а сущий ангел небесный и, мол, жить я буду у ей в городе, как у Христа за пазухой. Однако, не прожив там и полгода, я убедился в обратном. Потому как, оказалось, сестричка твоя вовсе не ангел, а голимая змея подколодная. Убить её и то мало будет. Намедни, скажу тебе, заставила меня Агафья почистить селёдку. Взял я ножик и начал обрабатывать еёную рыбину с головы, а Агафье надо было, чтобы чистил её с хвоста. Так нет, чтобы разобъяснить мне почеловечески, она выхватила из моих рук тую селёдину и давай-ка ейной мордой мне в харю тыкать. Представляешь, дедуля? Теперяча я не тока селёдку, а и вобче на всю рыбу ажно глядеть не могу, а на паразитку тётку Агафью – тем более.
В дальнейших строках свово письма хочу уведомить тебя, дед Понкрат, о шумной городской жизни. Народу здеся на улицах бродит тьма, а поздаровкаться не с кем, чужие все. С недавних пор горожане ходют все в намордниках, словно собаки кусачие. Городское радио с утра до вечера толкует людям, что, мол, это так надо. А твоя незабвенная сестрица Агафья, скажу тебе, деда, опрокинет на сон грядущий самогонки стакан-другой и поёт одно и то же: «Горе горькое по свету шлялося и на нас невзначай набрело». Слушать её уже надоело...
По радио сказывают, что сейчас денно и нощно бродит по городу заразная и прилипчивая болезня, называется она, вроде бы, «Корне Вирус». И, что правда, то правда, деда, от ентого супостата народец мрёт, как мухи в холода. Как-то на днях тётка Агафья гадала на картах и еёные карты подсказали, что не сегодни-завтри наступит конец света белого и все мы помрём не только от болезни, мной упомянутой, а и от жары несусветной. Теперяча твоя сестра принялась изо дня на день замораживать в холодильнике воду. Живу я сейчас впроголодь, потому как в холодильнике пусто.
В последних строках своего письма низко кланяюсь тебе, дед Понкрат, в ноженьки и умоляю, забери ты меня из города обратно в деревню. В долгу я перед тобой не останусь, пойду в подпаски, коровушек будем вместе пасти. Табак буду крошить на самокрутку, а на огороде стану изводить вредителя, жука колорадского. Письмо своё писать заканчиваю, дорогой, любимый мною Понкрат Егорыч! Стану ждать от тебя ответа, как соловушка – лета. Любящий тебя внук Ванька Жуков».
Свернув написанное треугольником, на конверте подписал адрес: «Деду Панкрату Егорычу, на деревню Крутояровку, от внука Ивана Жукова».
Над городом всходило солнце, оповещая народ о начале рабочего дня.
Михаил ЛЕОНОВ
НА СНИМКЕ: рисунок Н. Чехова к рассказу А. Чехова "Ванька".
