ИСТОРИИ СТРОКИ
В XIX веке русским, жившим в европейской части России, Сибирь представлялась краем каторги и страданий. Иностранцы и подавно считали, что это «земля дикарей», колония, где царят жестокие нравы.
В 1890 году мистер Гарри де Уиндт из Лондона добрался до Тюмени. Ему было 34 года, он хорош собой, умен, наблюдателен. Он – профессиональный путешественник, оставивший стезю колониального чиновника ради мытарств в дороге и непредсказуемых ситуаций. Но велико желание – видеть мир собственными глазами! И тем более – загадочную Сибирь…
НЕУТОМИМЫЙ ГАЗЕТЧИК
Гарри де Уиндт родился в Париже в апреле 1856 года. Отец его был капитаном, от него он и унаследовал охоту к перемене мест. Хорошее образование Гарри получил в колледже Магдалины Кембриджского университета. В качестве газетного корреспондента в 1887 году он совершил сухопутное путешествие из Китая во Францию. В 1889-м наш герой прибыл в Россию и направился на Восток, пересек Персию, достиг Индии. В следующем году неутомимый газетчик инспектировал тюрьмы Западной Сибири.
Его публикации о путешествиях по малоизвестным местам Азии, Африки и Америки пользовались популярностью. Гарри де Уиндт свои увлекательные рассказы об увиденном подкреплял авторскими фотографиями. Он быстро занял видное место в английской журналистике и был принят в Королевское географическое общество.
В 1892 году в Лондоне вышла его книга «Сибирь как она есть». Книга вызвала большой интерес у западного читателя, принесла еще большую известность автору.
Спустя два года путешественник добрался в Восточную Сибирь, где посетил рудники и политические тюрьмы России. Опыт, полученный из дальних странствий, послужил ему не только в написании книг. В 1895 году Гарри де Уиндт в качестве делегата от Англии выступал в Тюремном Конгрессе (PenalCongress), который состоялся в Париже.
Как писатель Уиндт проявил себя в сочинительстве романа и стихов. Но дадим и ему слово, посмотрим на Тюмень его глазами.
ПРИСТАНЬ И ВОКЗАЛ
«За несколько часов до прибытия в Тюмень вся растительность, как по волшебству, исчезла, и мы очутились в бесплодной песчаной пустыне. …Мы глядели с палубы парохода на стаи гусей и уток, и всякой другой дикой птицы, сновавшей туда и сюда над пустынной равниной. Небо было от них совсем черным.
28 сентября (1887 г.), около полудня, на горизонте появилось сияющее пятнышко, вскоре обратившееся в беспорядочное скопление каменных зданий, деревянных изб, шпилей и золотых куполов. Два часа спустя мы причалили к оживленной тюменской пристани, воображая себе, что наше путешествие уже почти закончилось, ведь до железнодорожной станции было рукой подать! В какой-то сотне ярдов от нас стоял роскошный пульмановский поезд, который должен был доставить нас в Екатеринбург, а затем и в Пермь, миновав Уральские горы. Каждый из нас был охвачен волнением. Заслышав свист и пыхтение локомотива, мы почувствовали себя почти уже дома, забыв, однако, что все еще в Азии, за много миль от доброй старой Англии.
Построенная года два назад тюменско-екатеринбургская линия принадлежит частной компании. Thecarsareallopentoeachother, по американскому принципу, второй класс во всех отношениях так же хорош, как первый на нашей Центральной (Midland) или Великой Северной (GreatNorthern) дороге, а цены до смешного низкие. Вокзалы все каменные, а тот, что я видел в Тюмени, стоял посреди большого и ухоженного парка. Это напомнило мне вокзал на германских Водах (GermanSpa), такие же аккуратные дорожки, посыпанные гравием, такие же клумбы, фонтаны и чугунные скамейки под липами…
Поезд должен был отправиться в девять часов пополудни, так что у нас было время прогуляться по городу. Услуги извозчика здесь стоят недорого. Дорога от вокзала в город (около трех миль) обошлась нам менее чем в шиллинг английских денег.
ПОЛЯНА В ЦЕНТРЕ ТЮМЕНИ
Тюмень – бедный, угрюмого вида город с населением в 30 тысяч человек. Он стоит на берегах Туры, небольшого притока Иртыша. В центре города расположена поляна (plain) площадью в три квадратные мили, которая летом представляет собой пыльный пустырь, а зимою обращается в грязное болото. С трех сторон это место окружено деревянными и кирпичными зданиями, в средоточии его теснится некоторое число грубых деревянных навесов и парусиновых палаток, называемое базаром. Здесь торгуют водкой, всевозможной провизией, платьем, а также всем, что необходимо земледельцу.
Неподалеку возвышается круглое сооружение, сколоченное из неотесанных досок и оклеенное с головы до ног яркими афишами, на которых изображаются люди невероятной наружности, совершающие еще более невероятные трюки. Какой-то местный с нескрываемой гордостью поведал нам, что это цирк».
«БУДЬ Я МСТИТЕЛЬНЫМ ДЕСПОТОМ»
Гарри де Уиндт останавливался в гостинице, которая в его описании была в плачевном состоянии: «Пласты штукатурки, упав с потолка, некогда побеленного, обнаруживали повсюду ее основу, балки и иногда даже верхнюю комнату; лохмотья грязных плесневелых обоев, погубленных временем и сыростью, печально свисали с чумазых стен. Пол из прогнивших, небезопасных досок не был покрыт ничем: из всей обстановки в комнате сохранилась одна лишь низенькая кровать, вернее, каркас кровати, задвинутый в угол и застеленный древним изорванным матрасом… Я обнаружил, что неопрятное ложе населялось легионами белых жучков, животного, свойственного исключительно Сибири, назойливого и кусачего. Кроме того, там было полно огромных серых крыс: их численность внушала им смертность, и казалось, они негодуют на мое вторжение. Днем крысы бегали по полу, а ночью по мне самому, и любые попытки отпугнуть их оказывались тщетными.
«Нельзя ли здесь помыться?» – спросил я в отчаянии.
«Verygood, whynot? – отвечал хозяин, добавив по-русски: – Вон во дворе пруд хороший». Он имел в виду обширную лужу бурой застоявшейся воды, занятую илом и ряской.
К этому остается добавить, что такая гостиница является (или являлась) лучшим отелем города, а ведь Тюмень фактически – ворота в Сибирь, через которые проходит вся торговля азиатской России, и потому город значительной коммерческой важности».
Англичанин навел жути на читателя: «Будь я жестоким, мстительным деспотом, которому довелось совершить расправу над заклятым врагом, я бы не ограничился в пытках такими старомодными средствам, как дыба, расплавленный свинец или тиски для пальцев. В дополнение ко всему жертва моя была бы подвергнута такой душевной боли, как месячное пребывание в гостинице Щербакова (HotelSherbakoff) в сибирском городе Тюмени. Если бы враг мой пережил этакое, я бы удостоверился в тщетности всех своих усилий и простил бы его».
Кто же такой этот г-н Щербаков? Звали его Михаилом Петровичем, в 1881 году он занимался торговлей на тюменских базарах. А с 1887-го по 1889 гг. владел доходным домом, в котором сдавались квартиры для господ генералов, офицеров и чиновников, командированных в Тюмень. Условия содержания были хорошими, цены, соответственно, немаленькие. Но к приезду английского путешественника «отель Щербакова» потерял лоск, после был закрыт.
МЕСТО СОДЕРЖАНИЯ ССЫЛЬНЫХ
На окраине города стоял тюремный замок. Англичанин подробно описывает его в своей книге о Сибири. Приведем фрагмент: «При взгляде со стороны здешняя тюрьма производит внушительное впечатление. Чистые беленые стены и красные цинкованные кровли ее представляются несомненным достижением по сравнению с приземистыми деревянными избами и грубым частоколом, какие мы видели в Томске. Впрочем, томская тюрьма намного превосходит тюменскую в санитарном отношении, хотя, даже если судить и по Тюмени, масштабы этого зла часто преувеличиваются. Все без исключения камеры, которые мы осмотрели, были вполне пригодны для жилья, хотя, быть может, и переполнены сверх некоторой меры…
Каждая камера была скудно освещена маленькой керосиновой лампой, еле достаточной для того, чтобы видеть во тьме, запертые окна покрывал толстый слой пыли и грязи… Первая камера, которую я посетил, была расположена в одном из меньших зданий. Комната была буквально набита арестантами, которые сидели там, как сардины в банке… Жара в камере стояла ошеломляющая, хотя табачный дым в известной мере подавлял мерзкий запах. От стен и потолка веяло сыростью. Желтый зловонный пар, который, казалось, сочился из щелей между грязными досками, придавал кислый и тошнотворный вкус дыханию отдельного человека и тяжелым испарения, исходившим от всей скученной людской массы…
Камеры, расположенные на верхнем этаже главного здания, отведены для политических. Это чистые и хорошо вентилируемые комнаты такого же размера, как в томской пересылке. Двое арестантов, оба – студенты Московского университета, имели в своем распоряжении книги и сигареты, а в одной камере я даже заметил бутыль одеколона, доставленную утром из города. Оловянный таз, ведро и туалетные принадлежности стояли у подножия кровати: постель состояла из мешка с соломой, подушки и серого шерстяного одеяла. В углу помещалась большая кирпичная печь. Пол был чистый, ничем не покрытый, зато белые стены и потолок грязны и испещрены многочисленными надписями».
СКОЛЬКО СТОЯТ БОТИНКИ?
Сибирякам англичанин дает не очень лестную оценку: «Странные (strange) они, эти азиатские подданные Царя… Культура, изящество и вежливость – непременные атрибуты каждого настоящего русского. Но пересеките Урал – и даже в самых высших кругах вы найдете их противоположность... Сибиряки, как правило, невежественны и вульгарны. У них обыкновенно одна тема для разговора – деньги; два развлечения – карты и выпивка. Прекрасный пол интересует их меньше. Никакие книги им неизвестны. Европейских газет они не видят и не хотят видеть. Заговорите с ними о Тройственном Союзе, и они спросят, сколько вы заплатили за свои ботинки».
УВИДЕТЬ ПАРИЖ И УМЕРЕТЬ
После путешествия по Сибири Гарри де Уиндт предпринял сухопутное путешествие из НьюЙорка в Париж. Но едва не погиб в Беринговом проливе. Его спасло проходившее мимо китобойное судно. Однако ж он не отчаялся. В 1901-1902 гг. осуществил задуманный вояж. В тревожный 1905-й проехал через Балканы из Черногории в Россию. Во время Первой мировой войны он служил в армии, в 1917-1918 гг. был комендантом лагеря для военнопленных.
Был трижды женат. Первая и знатная избранница пожелала с ним расстаться, вторая супруга – профессорская дочь – умерла, он женился на актрисе. В 1933 году м-р Гарри де Уиндт оставил этот мир в доме для престарелых в Барнемоуте.
О себе поведал в мемуарах «Моя беспокойная жизнь», путешествиям по нашей стране посвятил еще одну книгу «Россия как я её знаю».
НА СНИМКАХ: Тюмень старинная; Гарри де Уиндт.
Елена ДУБОВСКАЯ /фотокопия автора/