СУБЪЕКТИВНО
«Человек, проживающий в нормальной стране, должен иметь возможность участвовать в великих предприятиях, создавать коллективные ценности, развивать великие идеи». (Хосе Ортега-и-Гассет)
Итак, власти России возлагают огромные надежды на фронтальную цифровизацию. Однако мы зафиксировали несколько ключевых тормозящих моментов. В конце ноября президент РАН Александр Сергеев вновь говорил о критическом недофинансировании науки и её неспособности в нынешнем состоянии стать производительной силой экономики. Хотя по качеству компьютеров и программного обеспечения – фундаменту цифровизации – мы отстаем от мира на поколение, крупные компании заявили о грядущих и весьма солидных сокращениях персонала. Однако слишком мало уверенности, что эта вольная масса кинется менять квалификацию, а не пустится во все тяжкие.
Не поставит ли наш «массовый человек» с помощью вертикали власти на уши всю Россию? Ведь опыт Китая или Японии, где специфика цифровых технологий заставила власти прислушаться к пульсу и требованиям общества, нам чужд: импортозамещение!
А ведь «цифра» с нами теперь навсегда, и с каждым годом будет отвоёвывать всё новое жизненное пространство. В соответствии с планами главы государства, попытаемся понять, как россияне, прямо не причастные к цифровым технологиям, представляют своё будущее хотя бы лет через 10, что ждут от него и готовятся ли к нему? Признаюсь, что настроение от прогнозов не очень хорошее. Большинство ограничивается ссылкой на мобильники и банковские карточки.
Левада-Центр выяснил, что перспектива на 30-50 лет для людей не существует вообще, и они сердятся, когда их просят об этом подумать. Картины будущего даже на 10 лет у них тоже нет. Люди готовы говорить только о том, кто будет страной править.
В начале века были идеи, что Россия как главный экспортер углеводородов станет мировым или хотя бы европейским гегемоном. Не случилось. Некоторые респонденты кидаются в крайности: пусть мы с голой задницей, но у нас есть бомба, а теперь и гиперзвуковая ракета. Мы на равных с США!
По данным ВЦИОМа, возврата статуса сверхдержавы жаждут 31%, но в 2014 г. было 42%. Половина молодежи до 24 лет хотела бы видеть Россию среди самых экономически развитых стран, но старшее поколение эту цель не разделяет.
Петр Кирьяк, руководитель лаборатории социсследований Института региональных проблем, связывает эти настроения с опасениями, что страна может скатиться в «лихие 90-е».
Социологи ФОМа говорят, что в последнее время неопределённость нарастает. Доля респондентов, как-то планирующих только ближайшее будущее, выросла с 35 в 2003 году до 47%. Уверены в завтрашнем дне лишь 45%, а 49% – нет. Но когда этот вопрос задавали в обезличенной форме – относительно близких или знакомых – оставалось и вовсе 37%.
Интересно, что в разгар пандемии почти треть россиян готова попробовать себя в предпринимательстве, как показало ноябрьское исследование Минэка и Аналитического центра НАФИ. Большинство намерено подождать 5-10 лет, и лишь 7% – 3 года. С другой стороны, осторожный оптимизм свел почти на нет опрос ВЦИОМа: 16% россиян хотели бы уехать за границу на постоянное место жительства. Это в 1,5 раза выше показателя 2010 г. Причем, среди молодых до 24 лет за эмиграцию высказались 38%, в группе 25-34 лет – 31%.
Еще больше тревоги вызывает опроc 24 тыс. респондентов BostonConsultingGroup в 2019 г. Хотят работать за рубежом 50% ученых, 52% топ-менеджеров, 54% IT-cпециалистов, 49% инженеров и 46% врачей.
Да, пока это намерения. Но вот, по данным Всемирного банка на 2017 г., страну покинуло 10,6 млн россиян для работы за рубежом. Правда, приехавших в Россию эмигрантов на 1 млн больше. Однако среди них, в основном, рабочие из республик Средней Азии низкой квалификации: лишь 13-17%, по данным РНХиГС, с высшим образованием, тогда как среди покинувших страну таких 70%, что значительно выше среднего уровня в России.
К потерям от эмиграции добавьте естественную убыль населения: разницу между родившимися и умершими. По данным Росстата, за 9 месяцев 2020 г. скончались 1,45 млн человек, на 103 тыс. больше – годом ранее: тогда смертность снизилась на 2,2%. Однако Счетная палата опровергает Росстат: естественная убыль идёт пятый год, причем темп нарастает. По словам Натальи Чистяковой из Института проблем региональной экономики РАН, потери от пандемии – это печально, но на динамику численности населения не оказывают решающего влияния.
Что с рождаемостью? По Росстату, она нынче снизится на 2,9%. По словам детского омбудсмена Кузнецовой, коэффициент рождаемости с 12,9 в 2015 г. упал до 10,9% в 2019 г. Причин много. Давно сокращается число браков – на 25% только за нынешнее полугодие. Да и молодые не торопятся обзаводиться детьми. Убывают женщины фертильного возраста, а, с другой стороны, доля бесплодных пар, по данным вице-президента РАМН Владимира Кулакова, у критичной черты: 15%. Но точных данных нет. Другие демографы говорят о 17-18%.
Не радуют антирекорды ежемесячных опросов «инФОМ» по заказу ЦБ. Индекс «Перспективы развития страны в ближайшие 5 лет» впервые обвалился до 91 пункта – со 120 в начале 2018 г. И уж совсем на «дно» легли индексы по безработице и доходам: 44 и 59 соответственно. Утрата веры в завтрашний день, пишут социологи, достигла масштабов, невиданных ни в один из предыдущих кризисов. «Теперь же люди стоят перед вакуумом, будущее отсутствует, больше того, перед этим будущим люди испытывают некий страх», – говорит Андрей Колесников, руководитель программы «Внутренняя политика» Московского Центр Карнеги.
Эта общая картина настроений народа вроде прямо не связанна с цифровизацией. Но вот другой срез – средний класс, знакомый с цифровизацией не понаслышке. По данным ВШЭ, за время пандемии его доля среди работающих с 24% сократилась на 6,1%: обнищание, потеря доходов.
Наконец, международное исследование EliteQualityGlobalRank показало: российская элита занимает 23-е место с рейтингом 48,9. Это рядом с африканской Ботсваной. Кстати, недалеко от нас Индия – 25-е место, Бразилия – 27-е место и ЮАР – 30-е место. Все наши друзья – партнеры по БРИКС. Между тем, говорит Михаил Черныш, первый замдиректора Федерального научноисследовательского социологического центра РАН, от элит в немалой степени зависят солидарность и сплоченность народа: «Элиты должны задавать образцы универсального поведения, следования тем принципам, которые они провозглашают как общественно значимые». Какие образцы задают наши начальники, озабоченные первоначальным накоплением капитала, нам в общих чертах известно.
– Мы испытываем большой дефицит элит, понимающих свое положение не как привилегию, не как уникальную возможность в короткие сроки стать богатым человеком, а в свете принципа «положение обязывает, – заключает Черныш.
Подчеркну еще раз. Не следует думать, будто цифровизация заденет «массу» рикошетом. Однако россияне, как мы убедились, об этом не думают, и у меня перо не поднимается укорять их. Потому что забота подготовить всю страну лежит на плечах государства, если, конечно, оно печется о народе. Хотя бы на первый случай иметь ресурсы (деньги, учебные центры, специалистов и т.д.), чтобы сокращенные уже сегодня под давлением «цифры» работники имели бы возможность получить новую, востребованную через несколько лет, специальность. Но и это не конец исканиям.
Нужно быть готовым за жизнь сменить десяток профессий. И это нормально. Уже сейчас срок жизни одного важного навыка сократился с 30 до 6 лет. Это означает, что учиться в традиционном университете, да еще под колпаком ЕГЭ, почти бессмысленно. Например, когда в вузах добавили профессию «веб-мастер», из реальной жизни она исчезла.
Пандемия сделала гибкие и удаленные схемы работы более востребованными и ускорила автоматизацию бизнеса. Эти изменения затронут до 1,5 млрд рабочих мест в ближайшие 10 лет, отмечают в международной BCG. Автоматизация может ликвидировать 12% рабочих мест, а около 30% позиций потребуют совершенно новых навыков. По прогнозам Microsoft, в ближайшие пять лет появится порядка 149 млн рабочих мест, в основе которых новые технологии.
Замечу, бизнес кое-что делает в этом направлении, но в России госкапитализм: 70% экономики в руках государства. И львиная доля ответственности – на нём же. Но, похоже, ответственность эта ограничивается лишь высокопарными заверениями, а в жизни, судя по новому 3-летнему бюджету, траты казны на образование и медицину урезаются.
Здесь я вернусь к Гумилеву и его концепции пассионарности. Первая фаза – пассионарный толчок. В результате старые этносы, взаимодействуя как сложная система, образуют новые. В нашем случае – русских. «При этом, – пишет Гумилёв в своей последней книге «От Руси к России», – пассионарии, вкладывая свою избыточную энергию в организацию и управление соплеменниками, хотя и с трудом, вырабатывают новые стереотипы поведения, навязывают их всем остальным и создают, таким образом, новый этнос, видимый для истории».
Пик пассионарности Гумилев называет акматической фазой этногенеза. Люди стремятся не создавать целостности, а «быть самими собой», считаться лишь с собственной природой. Обычно это фаза внутреннего соперничества, резни, даже гражданских войн. Ход этногенеза временно тормозится. Подобную картину можно было наблюдать, например, в начале 90-х. Дальше наступает надлом: этнос живет по инерции, накапливая материальные блага.
Но когда энергия иссякает, что и показывают последние данные социологов по России, приведенные выше, «ведущее положение в обществе занимают субпассионарии. (Стабильность!) Они стремятся уничтожить не только беспокойных пассионариев, но и трудолюбивых гармоничных людей. Наступает фаза обскурации, при которой процессы распада в этносоциальной системе становятся необратимыми. Везде господствуют люди вялые и эгоистичные, руководствующиеся потребительской психологией. А после того, как субпассионарии проедят и пропьют (присвоят в ходе первичного накопления капитала) всё ценное от героических времен, наступает последняя фаза – мемориальная: этнос сохраняет лишь память о своей исторической традиции. Затем исчезает и память… Люди живут в гармонии с родным ландшафтом и предпочитают великим замыслам обывательский покой».
В какую фазу попала Россия – предлагаю читателю подумать, а позже к этому вернемся.
Власть провозгласила не только сплошную цифровизацию, но и господство искусственного интеллекта. Об этом в Новом году, с наступлением которого и поздравляю друзей-читателей.
Игорь ОГНЕВ
