СУБЪЕКТИВНО
Похоже, краски золотой осени не очень радуют россиян – точнее, их мало замечают из-за свалившихся невзгод. Только за первую неделю октября выручка торговли и услуг рухнула на 20%, а в перспективе грозит падение еще почти на треть. О чем это свидетельствует и чем грозит регионам? Сжатие отраслей влечет падение доходов жителей, а дальше – удар по бюджетам регионов, которым и без того впору матушкурепку петь.
Россия – страна парадоксов. Пока половина россиян ждет помощи государства, чтобы купить еду, их соотечественники из списка Forbes за полугодие разбогатели почти на $71 млрд. За январь-сентябрь простых россиян обанкротилось на 65% больше по сравнению с тем же периодом прошлого года. Компаний стало меньше на 19%. Разные меры поддержки, конечно, слегка притормаживали размах волны, однако банкротство в России не выход. Оно не возвращает деньги кредиторам и не защищает предпринимателей.
Ассоциация операторов фитнесиндустрии еще в июле распространила открытое письмо с призывом к арендодателям продлить до конца года скидку на аренду помещений в размере 50%. И – обратилась к президенту России: «Уже сейчас мы потеряли 20% игроков рынка и 30% сотрудников – люди пытаются выжить и переходят в другие сферы. Индустрия за эти месяцы понесла более 50 млрд руб. убытков – почти треть годового оборота. Такими темпами к концу 2020 г. от 70% отрасли не останется и следа». Ладно, отмахнутся некоторые, без фитнеса какое-то время поживем! А как насчет сотрудников этой сферы? Ведь все – люди, и у многих, если не у всех, – дети.
– У нас дети – самые бедные в стране, если кто не знал, – говорит Наталья Зубаревич, ведущий эксперт региональной политики. – У нас детская бедность сейчас, по расчётам, пока данных нет, где-то вилка 23–26%. А общая бедность, тоже по расчётам, по моделям, вырастет с 12,5% до 16%. У нас каждый четвёртый ребёнок живёт в бедной семье. Но то, что зажилили, я согласна. Детям надо было помочь больше. Сделать это несложно. И деньги это терпимые для федерального бюджета.
Страдают не только фитнесклубы и прочие подобные секторы. Что гораздо хуже, сезонно скорректированный индекс деловой активности PMI обрабатывающих отраслей в сентябре снизился до 48,9 пункта с 51,1 в августе, скатившись ниже критической отметки в 50 пунктов, показало исследование IHS Markit, упали новые заказы. Это еще не снизило объемы производства, но заставило сокращать работников и повышать цены своей продукции: темпы производственной инфляции оказались самыми высокими за последние четыре месяца. «В сентябре бизнес еще сохранял оптимизм на ближайшие 12 месяцев, надеясь на прекращение пандемии и разработку новых продуктов. Однако степень уверенности была самой низкой с момента завершения локдауна», – подчеркивается в сообщении IHS Markit.
Однако картина по отраслям и регионам пестрая. Немного выросло потребление электроэнергии, третий месяц подряд не снижается экспорт разного сырья, в сентябре росли перевозки грузов по железным дорогам. Тем не менее руководитель направления реального сектора ЦМАКП Владимир Сальников не ждет бурного роста экономики: «Скачок отложенного спроса завершился, и в ближайшие месяцы спрос будет на 8% ниже докризисного уровня». Перспективы омрачают резкое ухудшение в сентябре эпидемиологической обстановки и снижение цен на нефть.
Эти микроскопические подвижки не сгладили 20-кратной разницы выпуска продукции между регионами. Без учета Москвы (17% общероссийский) разрыв, по оценке Центра развития ВШЭ, остается 9-кратным. ЦФО в первом полугодии дал примерно треть общероссийского. Приволжский и Уральский – примерно половину всего ЦФО. Вклад остальных округов еще скромнее. Северо-Западный и Сибирский ФО отгрузили 12 и 11% общероссийского соответственно. Южный и Дальневосточный ФО – 6,3 и 5,6%, Северо-Кавказский – лишь 1,7% общероссийского. Эти региональные различия – лишь часть разницы валовых региональных продуктов.
На безотрадном фоне выделяется Тюменская область. По данным облстата, промышленность к полугодию прошлого года выросла на 128,6% (правда, показатель подбросил на эту высоту «СИБУР»). Инвестиции в основной капитал в сопоставимых ценах за январь-март прибавили 115,1%, реальная зарплата – 100,8%. Было бы удивительно, если бы при этом федеральные округа не различались по качеству жизни. Разброс номинальных зарплат в мае (без самых обеспеченных субъектов) – в два раза. На Дальнем Востоке средняя зарплата составила 63 тыс. руб., а на Северном Кавказе – только 32 тыс. руб. По безработице во втором квартале 2020 года разница четырехкратная: если по РФ 6%, то в Ингушетии – 30%.
Эксперты Института Гайдара и РАНХиГС прогнозируют рост числа регионов с неблагоприятной социально-экономической ситуацией к концу года.
Напомню, в июне 2019 года на встрече с президентом Путиным бывший тогда главой Минэкономразвития Орешкин сообщил, что 10 самым слабым регионам в правительстве назначены кураторы. Однако через год выяснилось, что даже составленные для них программы индивидуального развития мало что дали. Все «кураторство» ограничилось бумаготворчеством, и зачастую в поднадзорных регионах доходы людей падали быстрее. Вот вам лишнее подтверждение того классического факта, что дальше своего престольного носа вертикаль власти мало что видит и может.
– Хуже всего бедным регионам, где значительная часть доходов бюджета – федеральные дотации, а собственная налогооблагаемая база минимальна, – отмечает гендиректор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. – Чуть меньше пострадали регионы, производящие товары потребления.
Эксперт уверен: дифференциация регионов, а значит, и неравенство будут только нарастать. «Это очень опасно для социальной и экономической стабильности. Но не менее опасно искусственное выравнивание регионов (отнять и перераспределить), которое порождает иждивенческие настроения у слабых и лишает стимула к развитию сильных», – резюмирует Журавлев.
Увы, прогнозы экспертов сбываются. Например, у регионов заканчиваются деньги на выплаты увеличенных пособий по безработице: она даже официально подскочила в 5,3 раза. По данным Минтруда, из 130,4 млрд на 31 августа потрачено 109,4 млрд. В 69 субъектах израсходовано более 80% предусмотренных средств, в 17 – более 90%. Уже в сентябре ряд регионов не платили пособия – возникла кредиторская задолженность по социальным обязательствам. Общий дефицит – примерно 54,3 млрд до конца года, оценивает министерство – практически каждый третий рубль.
Социальные выплаты финансируются преимущественно регионами, а уже в июле суммарный дефицит их бюджетов достиг 411 млрд рублей. В результате по итогам 6 месяцев выскочил дефицит в 213,7 млрд руб.
Покрывать нехватку средств губернаторам приходится субсидиями Москвы, на которые к началу августа федеральный бюджет потратил 841,6 млрд рублей – в 1,6 раза больше, чем год назад. Но правила, по которым субсидии распределяются, очень не устраивают Наталью Зубаревич. Вот монолог эксперта на эту тему:
– И вот сейчас, в пиковой ситуации, помогать начали правильно – стали давать больше дотаций. В кризисных условиях ты их тратишь, на что важнее – сам разбираешься. Но наша-то бюджетная система вне стрессовых условий устроена иначе. Только одна из этих дотаций считается по формуле. И в разные годы это от четверти до 30% всех трансфертов. А всё остальное очень любопытно устроено.
– Субсидии министерства распределяет. Как? У них какие-то свои методики. Мы про них чегонибудь знаем? Нет. Все губернаторы и вице-губернаторы мотаются по министерствам и выбивают эти субсидии.
– Есть очень интересные дотации – «именные»: Чечне, Крыму, Севастополю. И почему, например, у Крыма и Севастополя душевые доходы бюджета в полтора раза выше средних по России? А у Чечни до недавних пор было до 1,2%.
– Есть другие виды дотаций – на сбалансированность. Они тоже очень интересно распределяются. Есть субвенции: это то, что федералы вправе давать. Но они очень медленно растут, как будто ничего не дорожает. И, наконец, последнее. Есть ещё такая прелесть, как «иные межбюджетные трансферты». По прошлому году это была почти четверть всех трансфертов регионов. Может быть, всё-таки вот в этой «консерватории» сделать формульный расчёт? Чтобы регион знал, что он получит. А в это «иное» входит и какое-то лекарственное обеспечение, и что-то там Калининграду на «особую зону»… Да там просто чёрт ногу сломит! …Налоги Омской области идут в СанктПетербург, «Газпромнефть» платит их Санкт-Петербургу, вы остаётесь с дыркой от бублика.
– Но когда всё так непросто – я аккуратно выражаюсь? – в этой «непростоте» очень удобно держать регионы на крючке. – Если бы у нас, – продолжает Зубаревич, – было формульное распределение, в зависимости от бедности, от налоговой базы… Да, самых слабых надо подтягивать до какого-то уровня, потому что ниже уже нельзя, иначе не хватит на образование и здравоохранение.
Но если вы возьмёте другие федеральные налоги: НДС и налог на добычу полезных ископаемых, – если их оставите в регионах, знаете, кто получит их львиную долю? НДС, с него конечное потребление платится, а где оно больше всего? В крупнейших агломерациях: Москва, Мособласть, Питер. Берём налог на добычу полезных ископаемых – нефть и газ, это Ямал и далее по списку. Если эти налоги оставим в регионах, то богатые станут ещё богаче.
Проблема же не в этом, ренту надо собирать. Проблема в том, как мы перераспределяем. Вот где собака зарыта! А это опять про вертикаль и политический контроль.
…Триллионы, которые в запасе у России, тратили очень слабо. Было 12,8 трлн, а осталось 12,1 трлн рублей, резюмирует госпожа Зубаревич.
Словом, в регионах созрел рекордный за 20 лет дефицит бюджетов. Но к концу 2022 г. долговая нагрузка, по оценке S&P, может увеличиться до 30% текущих доходов. В начале апреля президент утвердил поправки в Бюджетный кодекс: регионам разрешалось в 2020 году дополнительно занять на рынке. Щедрость-то мизерная: при общем дефиците в 411 млрд разрешается привлечь 74 млрд – меньше 1 млрд на субъект. Но Минфин умудрился весьма оригинально извратить поправки президента: превышать долг и/или предельный дефицит бюджета можно, но… только на сумму бюджетного кредита, который субъект обязан вернуть в этом году. Переберешь лимит – накажут вплоть до увольнения. То есть чем масштабнее у региона прошлогодний долг по бюджетному кредиту (а значит, чем хуже там шли дела) – тем больше денег он может занять на борьбу с пандемией. Как чиновники Минфина додумались до столь оригинального парадокса – регионы понять не могут.
Впрочем, то ли еще будет….
Игорь ОГНЕВ /фото из открытых источников/
