ЖИТЕЙСКАЯ ДРАМА
Личный дневник выпускницы школы стал вещественным доказательством по уголовному делу.
Обстоятельства, которые привели молодого преподавателя к следователю прокуратуры, порождали много «неудобных» вопросов и отнюдь не вызывали сочувствия...
ДИСКОТЕКА
Первый вопрос следователя, только что прочитавшего дневник, был такой: "А не могла ли эта семнадцатилетняя девочка все это просто придумать, нафантазировать? Ведь в ее возрасте такое вполне возможно?"
– Нет, – горько покачал головой Александр Петрович. – Я и раньше знал, что Майя ведет какой-то свой дневник. И меня это, в силу сложившейся ситуации, очень беспокоило. Я докатился даже до того, что время от времени обшаривал ее портфель-рюкзак, надеясь найти записи. Но мне это удалось всего несколько дней назад. Поверьте, прийти к вам мне было нелегко – все последствия своего поступка я отчетливо предвижу.
Он в отчаянии посмотрел на толстую коричневую тетрадь, лежащую перед следователем. Вздохнул и низко опустил аккуратно подстриженную голову.
Из дневника Майи: "10 января. Господи, наконец-то кончились эти проклятые каникулы! Еле дождалась – невыносимо не видеть его столько дней. И вот счастье: первый же урок – его. Села, как всегда, за первый стол, ничего не слышала, только смотрела на него и любовалась. В итоге, он покраснел, потерял мысль, потом усилием воли собрался и продолжил тему. Зойка пихнула меня в бок, приводя в чувство. Зойке хорошо, она уже не девица. Сама призналась, что еще прошлой осенью в походе уступила Валерке из параллельного "Б". Говорит, пожалела его, потому что он грозился сигануть в холодную реку с крутого обрыва. Но я думаю, что Зойка скорее действовала из собственного любопытства. Разумеется, она права, когда советует мне проявить активность и говорит, что девственность отталкивает большинство мужчин. Но разве я виновата в том, что среди моих ровесников одни прыщавые слюнтяи, способные лишь пыхтеть в ухо и шарить потными руками по всему телу?
Интересно, а наша историчка Татьяна Васильевна все еще девица? Думаю, что нет. Ей, пожалуй, скоро все тридцать брякнет, старуха. Но я все равно чуть с ума не сошла, когда увидела, как она с ним вчера разговаривала в коридоре! Как он взял ее под руку и повел в учительскую, продолжая что-то говорить, и при этом его рука время от времени явно касалась ее бедра. Я Татьяну просто ненавижу! Она так мерзко хихикала и откровенно кокетничала, будто мартовская кошка на солнечной крыше. Что именно ему может нравиться в этой типичной училке-клуше, мечтающей поскорее выскочить замуж за перспективного молодого коллегу? Думаю, он все это отлично видит, понимает и ведет себя с ней так из врожденной вежливости, как настоящий джентльмен. А у меня, по словам Зойки, есть реальный шанс охмурить его на вечере в следующую субботу. В честь юбилея школы у нас после официальной части будет убойная дискотека. Его наверняка назначат присматривать за порядком. Неужели Зойка права? Если у меня ничего не получится, я просто умру от переживаний, от непрестанных мыслей об одном и том же.
8 февраля. Посмотрела и ахнула: не вела дневник почти месяц. А все потому, что все эти дни жила, как во сне, не веря, что все случившееся – правда. Господи, как же я, наконец, счастлива!
Зойка мне завидует ужасно. А ведь сама мне вначале помогла – стояла на стреме возле двери того класса, куда я вызвала Сашу "для разговора". Боже мой, неужели я и вправду зову его теперь ласково по имени – Саша?! До сих пор не понимаю, как решилась тогда сказать ему то, что сказала, а потом кинуться к нему, обнять и прижаться. Помню смутно, что почти в ногах у него валялась, а он растерянно бормотал что-то бессвязное, а потом закрыл мне рот поцелуем. Зойка говорит, что подслушивала и чуть сама не расплакалась от избытка чувств – такого ни в одном кино про любовь не увидишь.
А потом мы поехали к нему домой. И Саша, по-моему, не ожидал моей девственности, потому что я вела себя очень смело. Мне показалось, что он даже испугался. Потом успокоился. И что интересно, мне совсем не было больно. Может, потому, что Саша обращался со мной очень нежно. Он потом отвез меня домой на такси, а мать отлупила меня веником, потому что просидела у окна до часу ночи, глотая валерьянку. Но это все ерунда. Главное, теперь Саша – мой, и больше ничей!
16 февраля. Вчера посчитала: за это время я была у Саши дома шесть раз. В школе мне стало немного трудно: приходится постоянно делать вид, что ничего такого нет, и надо себя контролировать. Очень от этого устаю. А иначе тоже нельзя. Саша мне пояснил, что его из-за меня, если все станет известно, могут не просто преподавательской работы лишить, но и вообще отдать под суд.
Очень надеюсь, что Зойка никому не растрезвонит о том, что знает про нас с Сашей…
18 февраля. Сегодня на большой перемене видела, как эта кикимора Татьяна кокетничала с моим Сашей. Он внешне был очень сдержан и подчеркнуто вежлив. Мне ее даже жаль стало: бедная, несчастная Татьяна! Жизнь всегда проходит мимо таких, как она, слишком уж нравственных. А ведь мордашка у нее при этом очень даже симпатичная, и фигурка неплохая, и ноги стройные. Грудь, конечно, заметно проигрывает.
Зато я счастлива как никогда. Мы оба с моим Сашей очень счастливы. Хотя нам по-прежнему надо соблюдать конспирацию, а мать продолжает хлестать меня веником, когда я прихожу домой после полуночи.
3 марта. Господи, за что это, за что? Я почти всю ночь провела у Зойки, наревелась так, что глаз не видно. Зойка плакала вместе со мной и тоже вся опухла, как от пива. Решено: мы отомстим! У меня все тело болит, как будто меня избили и бросили под трактор. Но я все равно опишу всю правду.
Вчера я ждала его за школой, возле стройки, как мы договорились. Я видела, как ушла директриса со своим новым молодым хахалем-охранником. Старая идиотка. Она всегда уходит последней, но в окнах Татьяниного кабинета на этот раз еще горел свет. Саша сказал, что ему надо сегодня поговорить с Татьяной о чем-то очень серьезно. Потом обещал прийти к стройке. Стало уже холодно и темно, а его все не было. Потом стало страшно – на стройке появились какие-то алкаши или бомжи. Эти ведь могут запросто изнасиловать и убить. Свет в кабинете давно погас, а Саши все нет и нет. Я уже собралась идти к школе, и тут вижу – идет. Только не Саша мой, а эта тварь. Эта подлая ведьма, Татьяна. Идет уверенно, прямо туда, где я стою. Я, конечно, отступила в тень и дышать перестала, чтоб себя не обнаружить. А она, значит, останавливается, смотрит некоторое время в темноту, а потом негромко и ядовито говорит: "Майя, ты здесь? Не молчи, я знаю, что ты здесь, и знаю, кого и зачем ждешь, бесстыжая девчонка! Сашу, то есть Александра Петровича, можешь больше не ждать, он не придет. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Он с завтрашнего дня будет работать в другой школе. И на квартире его тоже не лови, слышишь? Его там не будет, я его забираю оттуда, поняла? Жить он теперь будет у меня. И не молчи, я знаю, что ты здесь. Прекрати отныне его преследовать, иначе будет хуже – это я тебе обещаю!"
Она развернулась и ушла. А я стою ни мертвая ни живая, с места сдвинуться не могу. Когда я следом за ней кинулась, видела только уходящий автобус, почти пустой. А возле окна сидели они с Сашей, и его рука обнимала ее за плечи. Господи, за что?! Неужели я этой старой твари отдам своего Сашу? Никогда!!! Мы с Зойкой уже все решили. Зойка говорит, что именно из-за таких вот наглых тихонь, как Татьяна, и ломаются судьбы настоящих девчат. Ну, ничего, наша месть будет хоть и ужасной, но справедливой!"
ПОЩЁЧИНА
Следователь отодвинул коричневую тетрадь, глубоко вздохнул и посмотрел на Александра Петровича. Бледное лицо учителя напоминало маску с навечно застывшим выражением горечи и ужаса.
– Если дневник попал к вам, значит, Майя вас нашла, и ваши отношения продолжились? – спросил следователь.
– Да, – судорожно сглотнул учитель. – А что мне еще оставалось делать? Ведь пока я не прочел эту... этот дневник... я не знал всей правды... Все думали, и я тоже, что с Татьяной... Татьяной Васильевной произошел нелепый несчастный случай!
По криминальной сводке, в один из мартовских дней, придя утром на работу, строители обнаружили в глубоком и уже забетонированном котловане тело женщины – как вскоре выяснилось, учительницы из соседней школы. Прежде чем квалифицировать ее гибель как несчастный случай, оперативно-следственная группа выяснила, что именно этой тропой, через стройку, она чаще всего возвращалась домой. Трагический вечер, когда произошло несчастье, был холодным. Учительницу, по словам директора, могла задержать в школе проверка контрольных работ. Поскольку контрольные и в самом деле были найдены проверенными, ни у кого не возникло сомнений: проходя мимо котлована, женщина внезапно поскользнулась и упала вниз, на бетонные трубы и арматуру. В итоге – перелом основания черепа, другие раны, несовместимые с жизнью. Учительнице было всего двадцать семь лет.
– Уверен: негодяйка заранее продумала свой коварный план и намеренно столкнула Таню в котлован. Ведь с каким наслаждением эта маленькая тварь описывает в своем дневнике ее предсмертные стоны! – Александр Петрович всхлипнул и прошептал: – Я должен искупить это, ведь у Танечки остался трехлетний малыш, которого она воспитывала одна с престарелой матерью...
За Майей и Зоей сыщики приехали прямо в школу. Онемевший от потрясения класс беззвучно наблюдал за тем, как уводят девушек. С Зоей случилась истерика. Майя же была на удивление спокойна – она как будто давно ждала этого визита. Возможно, и впрямь ждала, обнаружив исчезновение своего рукописного дневника. Медленно собрала учебники в портфель-рюкзачок и, не обращая ни малейшего внимания на рыдания подруги, направилась к дверям, возле которых стоял бледный, как полотно, Александр Петрович. Проходя мимо него, Майя на мгновение задержалась и заглянула учителю в глаза. В мертвой тишине раздался отчетливый звук пощечины, тут же потонувший в дружном вопле обалдевших одноклассников.
Валерий АРБАЛЕТОВ
