ЛЮДИ И СУДЬБЫ
Наверное, каждый из нас читал в детстве повесть Владимира Короленко «Дети подземелья». История бедных детей, рассказанная автором столь пронзительно, запоминается на всю жизнь.
Творческое наследие классика обширно и разнообразно. Есть рассказы и очерки, связанные с Сибирью. В июле 1880 года писателю довелось побывать в Тюмени по дороге в ссылку за свою «народническую закваску».
СЕРЕБРЯНАЯ МЕДАЛЬ ЗА УЧЕНИЕ
Владимир Галактионович Короленко родился 15 (27) июля 1853 года в городе Житомире. По семейному преданию дед писателя происходил из казацкого рода, восходившего к миргородскому казачьему полковнику Ивану Королю, а родная сестра деда Екатерина Короленко – бабушка академика Вернадского.
Отец служил уездным судьей, слыл неподкупным и справедливым. Мать была полькой, поэтому в детстве Володя считал польский язык родным и владел им в совершенстве. В Ровно, куда семья переехала, будущий писателей стал учиться в реальной гимназии. Увлекся чтением русских классиков. Гоголь, Некрасов, Тургенев, Достоевский… Признавался: «Моей родиной стала русская литература».
В 1871 году Владимир Короленко окончил с серебряной медалью гимназию и уехал в Россию с горячей мечтой сделать в жизни что- то хорошее, важное. Поступил в Петербургский технологический институт. Сразу попал в водоворот студенческой жизни: бурное обсуждение литературы, философии, политики – все интересно! За обучение нужно было платить, а денег не хватало. Короленко раскрашивал ботанические атласы, выполнял чертежные работы.
В Петербурге он познакомился с известным писателем, редактором журнала «Отечественные записки» М.Е. Салтыковым-Щедриным. Студент Короленко принес ему свой первый рассказ, но проба пера оказалась неудачной. Щедрин вернул рукопись со словами: «Оно бы и ничего, да зелено… Зелено очень».
По причине безденежья пришлось покинуть столичный вуз. Короленко уехал в Москву, там продолжил учебу в Петровской земледельческой академии, получал стипендию. Любимым его учителем был знаменитый ученый, профессор физиологии растений Тимирязев.
Многие студенты увлекались революционной идеей «хождения в народ». Короленко тоже мечтал о справедливом мире. За участие в движении «вредной политической направленности» последовали арест и ссылки.
СИЖУ ЗА РЕШЁТКОЙ
В 1880 году Короленко находился в Вышнем Волочке, в пересыльной тюрьме. Из этой кутузки отправил письмо своему брату Иллариону: «…Весной (в мае, должно быть) – в Сибирь! Здоров и настроение ничего. Что ж! Сибирь так Сибирь – не пустыня ведь...». Просил писать ему на Тюменский Приказ о ссыльных.
В Тюмень писателя везли с партией заключенных. «…Поезд растянулся длинною вереницей по широкому Сибирскому тракту… Так мы подъехали к тому месту, где на границе стоит каменный столб с гербом, в другую сторону Пермской губернии, в другую – Тобольской. Это и есть начало Сибири… Здесь длинный кортеж остановился…Кое-кто захватил «горсточку родной земли», вообще все казались несколько растроганными».
30 июля 1880 года прибыли в Тюмень. На въезде в город их встретил большой тюремный замок. Короленко вспоминал, что перед тюрьмой была площадь, куда доставили ссыльных. Из- за решеток на окнах тюрьмы выглядывали знакомые ему «политические»: С. Швецов, Н. Анненский и другие. «Между площадью и тюрьмой начался оживленный обмен приветствий и разговоров, в котором скоро приняла участие и посторонняя толпа. Был, помнится, праздник и базарный день…».
Сергей Швецов, впоследствии экономист, этнограф, общественный деятель, писал о Короленко: «Всегда оживленный и деятельный, стройный, но плотный и коренастый молодой человек, с огромной шапкой буйно вьющихся темно-каштановых волос, с широкой густой бородой, с темными блестящими, временами принимающими особенно углубленное, сосредоточенное выражение глазами, в белой холщовой арестантской рубахе или в серой суконной блузе, опоясанной тонким ремешком, в высоких сапогах – таким я помню В. Г. того времени. Таким он был и в Вышневолоцкой тюрьме, таким я видел его в Тюменской пересыльной и в подследственном отделении Тобольской военной каторжной тюрьмах».
В тот же летний день 1880 года Короленко направили на пристань, посадили на баржу и доставили в Томск. Вскоре пришел приказ возвратить его в пределы Европейской России. «Политически неблагонадежного» под надзором полиции на барже доставили в Тобольск, где поместили в «подследственное отделение» тюрьмы. Там он узнал о суровых порядках Тобольского острога и поведал о том в рассказе «Яшка». Разумеется, это вызвало негативные эмоции у тюремной администрации. На автора затаили злобу.
ТАЙНАЯ НАДПИСЬ
В августе 1881 года писателя вторично отправили в Сибирь за отказ дать присягу на верность Александру III. Из Тюмени его опять доставили в тобольскую темницу.
«Ну, добро пожаловать, старый знакомый!» – усмехнулись тюремщики. Заперли сочинителя в мрачную, глухую секретную камеру-одиночку для «смертников» военно-каторжной тюрьмы. Жуткое помещение.
«И зачем меня посадили в эту клетку? Явно назначенную для самого строгого, из ряда вон, заключения? Тысяча самых диких мыслей приходила ко мне в голову», – писал Короленко. Он увидел на стене большое пятно, это была какая-то надпись, глубоко врезанная гвоздем, а после тщательно сцарапанная. Что за тайная надпись?
«Я по десяти раз подходил к затертой надписи и простаивал перед ней по получасу. Она интересовала меня, тем более что, кроме нее, нигде на стенах камеры не было написано ни одного словечка, тогда как обыкновенно стены всех камер исписаны кругом. Кусок карандаша, а то уголек, гвоздь или обожженный конец спички служат орудиями этой стенной тюремной литературы».
В пересыльных тюрьмах Сибири можно было прочесть обращения к будущим жильцам камер. Например, такое: «Братцы, Иван Семенов из Тюмени – изменник общества». «Прошел в сентябре месяце Павел Гаркушин на каторгу. Кланяюсь землякам». Но в этой камере-одиночке все надписи были тщательно затерты. Писателю все же удалось прочесть скрытые слова. Оказалось, в камере сидел революционер Фомин.
Когда наступали сумерки, становилось совсем страшно: «Мне казалось, что здесь невидимо присутствует прежний жилец этой камеры. Когда я лежал лицом к его подушке, мне казалось, что он стоит надо мною и иронично качает головой с бледным лицом и воспаленными глазами. И мне слышался беззвучный шепот погибшего террориста…»
Писатели – натуры впечатлительные. Невыносимо было это заточение! Когда Короленко вывели на прогулку, он попытался сбежать. Решил перелезть через забор, но ему помешала залаявшая собачонка смотрителя.
С 15 по 23 августа 1881 года писатель томился в камере смертников. Когда его выпустили из заточения, чтобы отправить дальше в ссылку, Короленко спросил: «Почему меня держали в секретной одиночке?» «Оттуда меньше видно. Мы не любим, когда о нас пишут», – услышал ответ. Отомстили сочинителю…
«ДЕПО» СИБИРСКИХ РАССКАЗОВ
Из Тобольска до Томска Короленко везли на пароходе «Нарым». Свои дорожные впечатления писатель изложил в «Путевых набросках по Иртышу и Оби». Он рассказал о пустынных берегах Оби, прогулке в Лямином бору под Сургутом во время погрузки дров на пароход. Короленко метко и живо изображает живущих здесь народов и сценки из их жизни: «Холодно, утром шел уже снег. Между тем в шалаше живет семейство: остяк с женой и грудным ребенком. Шалаш совершенно открытый с одной стороны, разделен на две половины. В одной половине помещается одинокий старик».
Художник слова рисует грустный сибирский пейзаж. Однако уже при первом знакомстве с Сибирским краем подмечает его простор и ширь: «Степь так уж степь, река так река – море. Лес – тайга непроходимая…».
Из Томска Короленко доставили в Якутию, где он провел томительные годы. Из ссылки возвращался через Тюмень. В 1885-м поселился в Нижнем Новгороде, занялся литературой и публицистикой. Около 700 статей было опубликовано в 50 газетах и журналах. «В Нижнем – я корреспондент и горжусь этим званием». Публицистика – «это не второстепенный придаток, а половина моей работы и половина моей литературной личности», – отмечал Владимир Галактионович.
Сибирская ссылка не сломила писателя, а только укрепила его талант. «Сибирь – это настоящее складское место российской драмы, и я положительно советовал бы нашим молодым драматургам проехаться по этому скорбному тракту. Вы найдете здесь целое депо драматических сюжетов», – отмечал он в записной книжке.
В 1886 году вышла его первая книга рассказов, на нее сразу обратили внимание писатели Успенский, Гаршин, Чехов. «Самый счастливый период моей жизни… наступил по возвращении из ссылки, когда я женился на любимой женщине и вошел в литературу», – вспоминал Короленко.
Он страстно защищал обездоленных. Не мог выносить несправедливость. Это замечательное качество ему досталось от отца.
В 1900 году Короленко стал почетным академиком по разряду изящной словесности. Имя Владимира Галактионовича, «совести русской литературы» (по определению современников), вызывает чувство симпатии и глубокого уважения. Иван Бунин писал о Короленко: «Радуешься, что он живет и здравствует среди нас, как какой-то титан, которого не могут коснуться все те отрицательные явления, которыми так богата наша нынешняя литература».
Произведения Короленко учат не бояться жизни, принимать ее со всеми трудностями и невзгодами. Человеку надо верить, что «все-таки впереди – огни!» Нужно дойти до этого света: даже если исчезает последняя надежда. Тогда будет цельная личность. Людей сильных характером хотел видеть писатель. Он верил, что такие граждане составят мощь и силу России. Сам литератор был именно таким.
Последним местом, где жил Владимир Галактионович, стала Полтава. Местные жители любили этого отзывчивого человека. Писателя не стало 25 декабря 1921 года.
Имя Короленко было присвоено Полтавской трудовой колонии. На встречу с ее воспитанниками приезжала Надежда Крупская. В своем выступлении она отмечала: «Короленко – один из любимых моих писателей. Из каждой строчки его сочинений видна его большая любовь к людям… Короленко боролся горячо с безобразиями царского правительства… У него многому может научиться наша молодежь.
Я знала немного дочку Владимира Галактионовича – Соню. Она была очень славной девочкой и страшно любила отца. Пользуюсь случаем, ребята, чтобы послать вам свой привет и пожелать стать такими же хорошими людьми, каким был Короленко, – людьми, которые будут бороться с темнотой и несправедливостью, будут бороться за светлое будущее».
В 30-е годы улицу на задах тюремного замка в Тюмени назвали в честь В.Г. Короленко.
НА СНИМКАХ: В.Г. Короленко (открытка 1974 года); так выглядит место (пристань), откуда писателя отправили в ссылку.
Елена ДУБОВСКАЯ /фото автора/