СУБЪЕКТИВНО
30 ЛЕТ НАЗАД ПОД СССР СРАБОТАЛА ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БОМБА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ. ПОСЛЕДСТВИЯ ПОЖИНАЕМ ДО СИХ ПОР
«История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса» (Георг Вильгельм Фридрих ГЕГЕЛЬ)
В июле 2019 года министр финансов Антон Силуанов заявил в интервью MK.ru, что Советский Союз развалился из-за неправильной экономической и финансовой политики в годы перестройки. Хороша осведомленность главбуха России, да еще отвечавшего в тот период за экономику! Ведь Михаил Горбачев в качестве генсека застал уже руины экономического, финансового и политического устройства страны, которую собирался восстанавливать в «рамках социалистического выбора».
К 1991 г., по оценкам Мирового банка, невиданный в мире дефицит госбюджета Страны Советов достиг 30,9% ВВП. Последовал дефолт по внешнему долгу. Как следствие, конфисковали вклады граждан в Сбербанке (сполна не вернули до сих пор, и когда вернут – неизвестно). Опустели полки в магазинах, и населению выдали карточки на продукты первой необходимости. Советская плановая система почила в бозе. Эти факты только «неправильной экономической и финансовой политикой в годы перестройки» объяснению не поддаются…
ВАЛИ «ВАЛОМ»…
Чтобы понять истинную причину краха СССР, достаточно привести только одну цифру: 470 миллиардов, более половины годового валового национального продукта (ВНП) СССР, по данным Госкомстата страны, к 1989 году заморозили в «лишних материальных ценностях», главным образом – в тяжелом оборудовании. Изготовили их в основном на заводах «группы А», которую большевики объявили приоритетной. Все эти неликвиды не с неба свалились, а годами копились на складах Госснаба под кличкой «неликвиды». Копились потому, что никто эту продукцию просто не заказывал и не востребовал – этого не требовала «парадигма общественной собственности на средства производства». К тому же подсуропила нефть – цена «бочки» обвалилась ниже 10 долларов. Это вызывало тогда вал конспирологических домыслов относительно происков заклятого врага – конечно же, США. Но фактор этот лишь сопутствовал. А если к 470 замороженным в Госснабе миллиардам добавить неофициальные расходы на оборону в 7% госбюджета, а с учетом косвенных, по данным В.А. Мау, ректора РАНХиГС, достигших в 80-е половины казны, то в совокупности мы и получаем «Верхнюю Вольту с ракетами»: под таким псевдонимом многие зарубежные аналитики подразумевали СССР в те годы.
Кредо нетоварной, как осторожно выражались советские экономисты, модели ярко представил Сталин в своей послевоенной речи 1946 года: надо, дескать, производить ежегодно по 50 млн. т чугуна, 60 млн. т стали, 500 млн. т угля, 60 млн. т нефти, и «мы будем гарантированы от всяких случайностей». Но ведь это сырьё ценно не само по себе: нефтью не питались, а из стали рубашки не шили. Сырьё требуется для того, чтобы выпускать… Но вот что? Это так и оставалось неизвестным долгие годы, потому что, в отличие от «группы А», «группа Б», предприятия которой производили товары народного потребления, оказалась на задворках. А как, простите, насчет благосостояния советских людей? Пропагандисты РКП(б) еще на заре советской власти вбросили в массы лозунг «Всё для блага человека!». Однако лозунг так и остался на бумаге, а в жизни мужики, да и я в том числе, поголовно носили черные сатиновые «семейные» трусы до колен или туфли фабрики «Скороход», мгновенно натиравшие мозоли. А каждая импортная вещь вызывала жуткий ажиотаж, искореняя патриотизм. Доля оборудования непроизводственной сферы, той самой «группы Б», в продукции машиностроения – для оснащения больниц, жилищ, научных и учебных учреждений – по данным известных экономистов В.Д. Белкина и В.П. Стороженко, составляла 7% по сравнению с 24% в США. Еще раз: производство именно товаров и услуг для массового потребления, а не сталь, нефть или оборудование – основная часть мировой экономики. В СССР было ровно наоборот. В оправдание коммунистические идеологи заклеймили западное общество «потребительским», а советским людям шмотки не нужны, поскольку они строят светлое будущее.
Напомню, как, не покладая рук, крутилась машина плановой экономики СССР, наполняя склады неликвидами. Алгоритм был проще пареной репы. Составляя очередной годовой (пятилетний) план отрасли (а министерства спускали его подопечным предприятиям), Госплан плюсовал энное число процентов «по сравнению с аналогичным прошлым периодом». А план – это закон. И попробуй его не выполни. Правда, как выяснили и написали экономист Григорий Ханин и журналист Василий Селюнин в знаменитой статье «Лукавая цифра», опубликованной в февральском номере «Нового мира» в 1987 г., ни одна пятилетка не была исполнена полностью. Иначе, думаю, неликвида в конце 80-х было бы куда больше, а «бомба» сработала бы раньше, и взрыв был бы оглушительнее. С начала 70-х реформы, основные идеи которых в начале 60-х под прикрытием премьера Алексея Косыгина разрабатывали ведущие экономисты В.В. Новожилов, Е.Г. Либерман, А.М. Бирман и другие, двинули вперед экономику, приподняв на короткое время и благосостояние народа. Однако главный партийный идеолог Михаил Суслов трактовал хозрасчет, да еще и прибыль, о которой в СССР до тех пор слыхом не слыхивали как искусственный, а стало быть – вредный критерий, перенос на советскую почву чуждых капиталистических методов. По большому счету тов. Суслов был недалек от истины: такие первейшие экономические инструменты, как хозрасчет и прибыль, без частной собственности были как мертвому припарки. Крайнее недовольство реформами демонстрировал глава Гос- плана Николай Байбаков и другие члены Политбюро ЦК. К тому же подорожала нефть, и реформаторский запал потихоньку иссяк. Подкрался застой 70-х. Плановые задания по 170 видам важнейшей продукции, которую держали на контроле Госплан и министерства, 20 лет выполнялись на 70–80%.
Задания отраслям и предприятиям проходили под грифом «валовая продукция» или попросту «вал». В одном случае – в виде денег, в другом – в штуках, в третьем – в тоннах. А часто – в тех, других и третьих показателях, так что предприятия могли выбирать. И они нередко гнались за тоннами, утяжеляя, а значит, удорожая оборудование вопреки здравому смыслу.
Оставлю за скобками кабинетные сражения директоров предприятий с министерствами, а последних – с Госпланом по поводу того, как бы выбить пожирнее фонды и получить план поменьше. Нам важно то, что задания по «валовке» преследовали одну цель: количество продукции. А вот качество оставалось на обочине начальственного внимания, да и рабочих. Не помогло и учреждение «Знака качества», а позже – по примеру военных, спецприёмки. Ведь «вал» никуда не делся! Административно- командные выкрутасы не подменили рыночной конкуренции производителей во благо потребителя. Так что с качеством был полный швах. Один пример. В конце 1980-х СССР выпускал в 5 раз больше тракторов и в 16 раз больше комбайнов, чем США. Но большинство машин в хозяйствах если не сразу, то через пару- тройку лет выстраивали вдоль заборов на запчасти, поскольку они ломались либо не годились аграриям функционально, а зерно закупалось в Америке и Канаде за нефтедоллары... К концу 1991-го дефицитный бюджет оставил запасов продовольствия в крупнейших индустриальных центрах на 6–7 дней.
Кстати, в аграрном комплексе ситуация с эффективностью была не лучше, чем в промышленности. Ленин и его верные последователи не выполнили обещание отдать землю в собственность крестьянам. Иначе они не стали бы остервенело драться с белыми на фронтах Гражданской войны. И в конце 1980-х лишь треть колхозов-совхозов, так называемые «маяки», на которые партия призывала равняться, имели прибыль, треть – голимые убытки, а еще треть работала по нулям. Но ведь на дотации аграриям шла почти десятая часть годового ВНП СССР. Сравните: в США в это же время дотации фермерам составляли 2,5%. И не годового ВВП, а бюджета страны.
Рыночная экономика, в отличие от советской, стремится угадать если не капризы, то склонности потребителя. Коммунисты же в СССР вплоть до краха державы оставались верными учению Маркса, который признавал не роль личности в истории, а борьбу классов, то есть – безликие массы. Простому человеку в этой парадигме места не нашлось. Вообще есть лишь две логики ведения хозяйства: либо основные средства производства продаются и покупаются по рыночным ценам, либо их распределяют чиновники, и тогда нормальный хозрасчет на предприятиях невозможен. В СССР впервые в истории человечества ввели модель, основанную на обобществленных средствах производства. Последствия были кошмарны. Предприятия не зарабатывали на основные фонды и не покупали их. Формировались группы лоббистов, которые выбивали из министерств, ведомств и Госплана капитальные вложения. На эти средства как бы покупалось оборудование по неким средним ценам, не окупавшим реальные затраты производителя. А где распределение и лобби – там взятки и теневая экономика. Доля её к концу 1980-х, по данным экономистов В. Ярошенко и Т. Карякиной, составляла 25%, а по данным других исследователей – перевалила и за треть валового дохода страны. Пламенные большевики сами породили скупщиков предприятий, выставленных на приватизацию в 1990-е. Не зря еще в конце 1960-х премьер Косыгин в сердцах воскликнул: «Госплан – главный создатель анархии в стране!».
Косыгин вряд ли читал работы Людвига фон Мизеса. А этот до сих пор недооцененный в России выдающийся экономист и философ, один из основателей Австрийской школы, предвосхитил и обосновал эмоции советского премьера: «Когда цены, заработная плата и процентные ставки назначаются правительством, они только формально остаются ценами, заработной платой и процентами. В действительности они превращаются в числовые коэффициенты, с помощью которых авторитарный порядок определяет доход, потребление и уровень жизни каждого гражданина… Властвует центральный совет управления производством, а все граждане становятся служащими государства… Управляющие социалистическим производством… будут править в темноте, как оно и происходит. Неизбежна расточительность в обращении с редкими ресурсами производства, как материальными, так и людскими. Хаос и всеобщая нищета являются неизбежным результатом» (см. «Запланированный хаос», М., 1993.)
Мизес как в воду глядел: хаос обернулся взрывом, который уничтожил «невероятно успешную», по выражению ныне здравствующего доктора и профессора В. Катасонова, модель экономики, созданную Сталиным.
Нет ничего удивительно и в том, что «невероятно успешная» модель проспала в СССР и научно-техническую революцию. Об этом в следующий раз.
Игорь ОГНЕВ /фото из Интернета/
