Я почти написал книгу – есть уже 600 страниц. В одной из глав повествуется о воинах-дорожниках. Начинается с расследования: почему министр автомобильных дорог РСФСР А. Николаев, прибыв в Тюмень, первым делом пересаживался в вертолет Ми‑8 и спешил на встречу с начальником Ишимского ДРСУ А. Старостиным? Налицо нарушение этикета: сначала визит вежливости полагалось нанести хозяину области – первому секретарю обкома партии Г. Богомякову.
– Ничего странного, – объяснили мне, – друзья-фронтовики. Министру не терпится обнять однополчанина. Кажется, они вместе Берлин брали.
Журналист обязан сомневаться во всем. Вот нашел фото будущего министра военных лет: на погонах звезда майора. Но, оказалось, на фронте Николаев не был никогда. Что же было на самом деле? В 1941 году с отличием окончил МАДИ, и его направили прорабом на строительство дороги Москва–Минск. Вскоре Белоруссию заняли немцы. Тогда Николаев, уже старший прораб, начал возводить шоссе в Куйбышеве – важнейший в ту пору объект, знаете же, в годы войны в этом городе располагалось все Правительство СССР.
За годы войны дорожниками было восстановлено, отремонтировано и вновь построено около 100 тыс. км автомобильных дорог. Общая протяжённость военно-автомобильных дорог, содержащихся дорожными войсками, составила 359 тыс. км.
Дорожные войска участвовали на всех фронтах, во всех операциях Великой Отечественной войны. В ходе Берлинской операции дорожные войска всех трех фронтов (1-го Украинского, 2-го и 1-го Белорусских) подготовили и содержали более 21 тысячи километров военно-автомобильных дорог
Непосредственно в Берлине дорожники восстановили свыше 20 мостов через Шпрее и каналы, расчистили 75 тысяч кубометров завалов на 126 километрах городских улиц. Для их регулирования были развернуты подразделения численностью 2400 человек, установлено более 26 тысяч дорожных знаков и указателей, а также около 140 постов регулирования. В операции участвовало 185 условных батальонов.
Пока экс-студент строил дороги, лейтенант Анатолий Старостин о дорогах даже не помышлял. Старостин воевал. Вот передо мной машинописная копия приказа Верховного Главнокомандующего:
«Наградить орденом Боевого Красного Знамени гвардии лейтенанта Старостина Анатолия Константиновича, командира стрелкового взвода разведроты 3-го стрелкового батальона 312-го гвардейского ордена Александра Невского полка 109-й гвардейской стрелковой Бериславской Краснознаменной ордена Суворова дивизии».
Дивизия освобождала города Николаев и Одессу, Болгарию, Румынию, Венгрию, Австрию. Солдаты и офицеры массово проявляли героизм. Фронтовые летописцы, в частности, отметили:
«Оккупанты пытались превратить Вену в такой же узел сопротивления, каким был Будапешт. При этом они не останавливались перед огромными разрушениями австрийской столицы. Вену обороняла 6-я танковая армия СС в составе 8 танковых, 1 пехотной дивизии и 15 отдельных батальонов. На подступах к Вене и в самом городе гитлеровцы заблаговременно подготовили многочисленные оборонительные позиции. На танкоопасных направлениях по внешнему обводу города были вырыты противотанковые рвы, созданы противотанковые и противопехотные препятствия. На улицах и площадях противник устроил баррикады, в каменных домах оборудовал огневые точки.
Но это не могло остановить победоносное наступление Красной Армии! Вперед рвались и гвардейцы 109-й дивизии. На окраине австрийской столицы дивизия освободила из концентрационных лагерей несколько тысяч своих соотечественников. В этих же лагерях находились французы, итальянцы, чехи и поляки. Измученные, обреченные ранее на смерть люди неудержимой волной бросились в объятия своих освободителей. Многие из них, несмотря на свою слабость, брали оружие в руки, помогая воинам дивизии быстрее разгромить немецко- фашистских захватчиков».
Сибиряк Старостин воевал отменно: награжден девятью медалями, орденом Красной Звезды, орденом Боевого Красного Знамени. А уже после войны удостоен ордена Октябрьской Революции. В 70-е годы прошлого века Старостин со своим ДРСУ уложил холодный асфальт на трассах Ишим–Плешково–Шаблыкино, Ишим–Равнец, Гагарино–Клепиково, Ишим–Синицыно. В такой- то глубинке! В то время, когда чуть ли не вся Россия страдала от бездорожья. Наверное, поэтому министр стремился обнять и расцеловать старательного дорожника.
Однако вернемся в Берлин. Помните же, писалось о том, как военные дорожники приводили в нормативное состояние УДС – улично-дорожную сеть – германской столицы. Контролировал процесс гвардии капитан Василий Малков. Ему по должности полагался полученный по ленд-лизу американский «Додж три четверти» (Dodg 3/4»), но он, офицер комендантуры Берлина, предпочитал буланого жеребца Орлика.
Василий знал толк в лошадях, дома испокон веку держали эту живность. Перед самой войной с отцом и братьями ездили на Липовый остров. На телеге привезли саженцы лип.
– Вон они как выросли, – показывал Василий Прокопьевич автору этих строк, будучи на Ямской Слободе.
Но вернемся к логову фашистского зверя – так писали газеты той поры. За демаркационной линией солдаты-негры американских оккупационных войск, раскрыв рты с белоснежными зубами, восхищенно наблюдают за гарцеванием на скакуне по улице Фридрихштрассе гвардии капитана Советской армии.
…Вообще-то Василий Малков с детства мечтал стать железнодорожником. И мечта осуществилась: окончил Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, в дипломе указано: инженер путей сообщения. А тут война, и молодой специалист попросился на фронт. Но направили его в Новосибирское военно- пехотное училище. Выпуск отмечали 1 мая 1942 года. В праздничный день обед устроили повкусней – масло, галеты… Курящим лейтенантам выдали по коробке папирос «Казбек», на ней изображен скачущий во весь опор черный конь с черным же всадником в седле на фоне крутых горных пиков.
Лейтенант, старший лейтенант, капитан Малков прошел военными дорогами, вернее, прополз от Сталинграда до Берлина, в матушке пехоте.
– Однажды командир танковой батареи предлагает мне: мол, садись в Т‑34, подвезем, – вспоминает Василий Прокопьевич. – Ну, влез я через люк в железное чрево, шибко неуютно показалось. Метров пятьсот проехали, и я умоляю танкиста: «Братишка, выпусти, бога ради, – пешком потопаю». Отпустил. Сказано же, пехота – царица полей.
Дошел воин до столицы Германии. Самый памятный и решительный бой, по словам Малкова, произошел 2 мая сорок пятого.
– Участок прорыва для нашего батальона – это улица метров в триста, почти половину расстояния занимает многоэтажный дом. Все его окна заложены мешками с песком. Из каждого стреляют фаустпатроны, минометы, автоматы. Два крупнокалиберных пулемета – огонь плотнейший. Площадь перед зданием простреляна до сантиметра, попробуй сунься… А до рейхстага – меньше тысячи метров. Но мы наступаем, несем потери. Конечно, немца можно взять измором, но Верховный Главнокомандующий требует незамедлительных действий. В боях за взятие Берлина погибло много наших солдат и офицеров. Наступали всю ночь, освещая поле боя ракетами. Фашисты жестко огрызались. Стало светать. В три часа утра вдруг все стихло. Изо всех окон высунулись белые флаги. Послали в осадный дом разведчиков: ни единого немецкого солдата. А в подвале старики, женщины, дети. В десять утра фашисты пошли сдаваться в плен – немецкий гарнизон Берлина капитулировал.
– Поди-ка на колоннах рейхстага расписались? – делаю предположение.
– Конечно, писали углем, уж не помню, что именно, так как были полностью охвачены победным восторгом.
Бойцы-победители фотографировались на фоне рейхстага, мобилизовав на это дело старичка- немца. Наверное, есть в архивах снимки, на которых запечатлены командир первого батальона Малков, командир второго – Шустанов, начальник штаба Лунев, заместитель по строевой части Букреев, начальник химической части Белобородов, замполит Кац. А ещё антуражем служили трофейный «Опель», Бранденбургские ворота, памятник Вильгельму – он там верхом на лошади, похоже, был лихим кавалеристом. Потом снимались у картинной галереи…
За взятие Берлина В. П. Малков удостоен ордена Суворова III степени.
– Орден мне вручал генерал- лейтенант из штаба фронта, фамилия его как-то не отложилась в памяти, – рассказывает Василий Прокопьевич, – а вот командиру нашей дивизии Панкову орден Суворова II степени прикрепил на грудь сам маршал Жуков.
– «Суворов» – орден полководческий, таковых владельцев раз- два – и обчелся. Значит, предшествовали другие награды?
– Да, – ответил Малков, – в 44-м мне дали орден Красной Звезды. Тогда мы освобождали Белоруссию. За что именно? Ну, командиров, как правило, награждали не за личную отвагу, а за общее руководство боем. Но медаль «За отвагу» у меня тоже есть…
Скромничает. В этом мнении я укрепился, увидев Василия Прокопьевича на трибуне, установленной на главной площади Тюмени. Правая рука, взятая под козырек, чуть заслоняет полковничьи звезды на погонах, армейский китель весь увешан орденами и медалями. А под трибуной идут торжественным маршем воины Тюменского гарнизона: парад посвящен Дню Победы.
Дальше пошла мирная демонстрация – возглавляют коллеги: так судьба сложилась, что Малков стал начальником Тюменского управления автомобильных дорог (тогда объединение «Тюменьавтодор» – Ю.М.). И руку от виска не отпустишь, потому как коллеги-дорожники идут в форме солдат, сержантов и старшин, офицеров Красной армии 1941– 1945 годов. Шинели, кители, сапоги, пилотки, бескозырки остались от отцов, дедов, прадедов, победивших фашизм.
Вот познакомился с бравым матросом, его роль исполняет ветеран дорожной отрасли, первый выпускник дорожного факультета ТюмИСИ Николай Ситников. Его отец, капитан Красной армии, после тяжелого ранения, долгого лечения в госпиталях был назначен начальником лагеря немецких военнопленных в городе Реж на Урале. Под Тюменью тоже имелось такое заведение. Кстати, бывшие немецкие горе-вояки построили в областном центре здание УВД, а также ряд соседних домов. Немцы научили сына «шефа» играть на гармони. С баяном и пришел краснофлотец на парад.
Всего в 267 спецлагерях Советского Союза содержалось 2 млн 388 тыс. 443 немецких солдата.
Инженеру путей сообщения Николаю Евгеньевичу Ситникову пришлось пострелять уже вроде бы в мирные дни, то есть после ВОВ – он проходил срочную службу на острове Даманском. Из-за него – поясню юным читателям – в конце 60-х возник вооруженный конфликт между СССР и КНР.
Многие мои сверстники участвовали в боевых действиях. Я сам в некоторой степени причастен к войне во Вьетнаме. Оттуда мой друг, военный советник Саша Вяткин, вернулся инвалидом- спинальником. Ребята бывали в спецоперациях в Анголе, Эфиопии, Йемене, Сомали.
Отец генерального директора АО «ТОДЭП» Юрия Зинчука красноармеец Николай Зинчук освобождал от фашистов родной Харьков. Сам Юрий Николаевич воевал в Афганистане. Сейчас именно его «войско» – инженеры, машинисты бульдозеров, скреперов, экскаваторов, операторы асфальтоукладочных агрегатов – играют роли героических предков. В образе политрука заместитель «генерала», бывший подполковник ГИБДД Алексей Николаевич Павлов: «Вперед, за Родину!». Его дед, старший лейтенант Василий Маркович, погиб под Смоленском в возрасте 25 лет. А вот сын Богдан – воспитанник Тюменского кадетского корпуса, заодно барабанщик, открыватель парада Победы в областном центре.
Вот вполне фронтовой эпизод: стрельба из пулемета на передовой по наседающему врагу. Вот привал. Вот фронтовые медицинские сестрички…
И мне, сержанту авиации, – кстати, имею нагрудный знак «Отличник ВВС» – припомнилась песня со словами:
Пусть враги запомнят это –
Не грозим, а говорим:
Мы прошли, прошли с тобой полсвета,
Если надо – повторим.
На том стояли. И будем стоять.
… В прихожей моей квартиры ждет на древке своего часа знамя с портретом Маршала Советского Союза Родиона Малиновского. Под его чутким руководством воевали герои сегодняшнего рассказа гвардии лейтенант Анатолий Старостин и гвардии капитан Василий Малков. А я, автор, проходил срочную службу, так сказать, под крышей Родиона Яковлевича. В наступающий День Победы с гордостью пронесу по родной Тюмени эту священную хоругвь.
НА СНИМКАХ: Гвардии полковник Василий Малков: «Честь имею!»; Николай Ситников: «Выходила на берег Катюша».
Юрий МАШИНОВ /фото автора/
