СУБЪЕКТИВНО
УДЕРЖАТСЯ ЛИ РЕГИОНЫ У РОКОВОЙ ЧЕРТЫ?
О финансово-экономическом «равноправии» регионов впечатляюще говорит такая картина: в Москве и Подмосковье 14% населения страны, 20% инвестиций, 16% нового жилья, 24% доходов россиян и 25% доходов бюджета. Причем даже Подмосковье закончило прошлый год с дефицитом бюджета: за несколько десятков километров от столицы плохие дороги не редкость. Все финансовые потоки между центром и регионами учесть трудно. Единственный раз пытались это сделать в начале нулевых. Тогда получилось, что как минимум 25–30 регионов отдают центру больше, чем получают обратно. Словом, и здесь Россия на особицу: мутной воды достаточно.
Например, только на благоустройство в январе–сентябре 2019 г. Москва из своего бюджета потратила 250 млрд руб., а у Свердловской области весь бюджет – 260 млрд. По словам Натальи Зубаревич, ведущего регионоведа страны, профессора МГУ, к исследованиям и мнениям которой я буду обращаться, неравенство регионов наблюдается во всех странах, но у России этот крест особенно тяжек на протяжении многих лет.
Исключительное положение Москвы – следствие экономических законов и политических институтов, говорит Зубаревич. Первое – объективный и работающий во всем мире агломерационный эффект: чем больше фирм в городе, тем больше возможностей производить товары и услуги, тем шире потребительский выбор, тем привлекательнее территория, тем больше концентрация человеческого капитала. Эффект масштаба (при высокой концентрации удельные издержки на одного жителя меньше) и эффект разнообразия – это нормальные экономические преимущества. Кроме того, именно в Москву и отчасти в Питер последние 20 лет перебирались штаб- квартиры крупнейших компаний и госкорпораций. Благодаря всем этим факторам в столице зарплаты вдвое выше средней по стране и в 3-4 раза – чем, скажем, в Смоленске или Орле.
Особенность России еще и в том, что ресурсы крайне неравномерно разделены по территориям. Например, 26% доходов бюджета обеспечивает ХМАО, еще 10% – ЯНАО. Так сложилось, мы такая страна – с неравномерной налоговой базой. В основном за счет нефтяной ренты. У подавляющего большинства регионов две трети, а чаще процентов 80, остаются на территории: там просто нечего собирать, нет налоговой базы, потому что экономика полумертвая. Отчисления по налогу на добычу полезных ископаемых от ХМАО и ЯНАО и по НДС от Москвы и Санкт-Петербурга формируют три четверти доходов федерального бюджета. «Рентные налоги должны собираться в центральный бюджет, это правильно. Но потом они должны перераспределяться. Качество перераспределения – ключевой вопрос для развития России. Но критерии перераспределения ни экспертам, ни заинтересованной публике неизвестны. Может, внутри Минфина их знают, но секретят, поскольку это выгодно определенным группам интересов», – считает Зубаревич. Более-менее честно, по специальной формуле, выплачиваются регионам дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности. Есть еще, например, ведомственные субсидии по внутренним нормативам. Но даже эксперт такой высочайшей квалификации, как профессор Зубаревич, про эти нормативы ничего не знает. А что же говорить об остальной публике?
Однако экономист вовсе не считает, что нужно «раскулачивать» богатые регионы и тем более – Москву: «Пока у нас в экономике доминирует плохое рентное государство с очень хитрым распределением, а также крупняк и госкомпании, Москва будет получать не только объективные преимущества агломерационного эффекта, но и дополнительно не меньше – от вертикализации и укрупнения компаний. Чтобы как-то переломить ситуацию, нужно улучшать институты и правила, по которым живем. Когда есть формализованные правила, вы понимаете, что будет через год-три. А сейчас мы не знаем, что опять учудят и как будут перераспределять дальше. Пока мы не расчистим условия для того чтобы следом за более развитыми регионами могла двигаться „середина“, быстрого и устойчивого роста в стране не будет».
Желательно, чтобы в это не вмешивалась геополитика, а у нас, по словам эксперта, к сожалению, она активно вмешивается. Добавлю: не только гео- но и просто политика, а точнее – властолюбие вертикали. Так, в апреле 2019 г. президент Путин подписал указ, утверждающий оценки работы губернаторов по 15 критериям. Обратите внимание: не жители региона, вроде бы выбирающие губернатора, а Москва по этим критериям решает, хорош начальник субъекта или нет. В ст. 5 главы 1-й еще не правленой Конституции РФ написано: «Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ». Но это на бумаге. А в жизни среди 15 критериев что на первом месте? Если вы подумали, что искоренение нищеты, то глубоко ошиблись. В приоритете, конечно же, «уровень доверия к власти»! Причем методику расчета этого самого «уровня доверия» президент поручил разработать своей администрации. Между прочим, власть и – страшно вымолвить – даже президента народ, по сути, нанимает править страной и содержит на свои налоги. Но только прошли выборы, как эти нанятые люди требуют к себе почтения. Ну, а «уровень реальной зарплаты» в регионе среди критериев – на 5 месте, «уровень бедности» – и вовсе на 7-м. Вот и верь после этого горячим клятвам того же главы государства, будто в Москве днем и ночью ломают головы над тем, как бы облегчить жизнь россиян.
Тут еще Счетная палата усомнилась в том, что новых социальных инициатив, выдвинутых президентом Путиным в Послании, достаточно, чтобы избавить от бедности почти 1 млн россиян в 2020 году. Прогноз правительства, по мнению аудиторов, завышен, поскольку «не все инструменты ориентированы непосредственно на малообеспеченное население».
Исследователи Высшей школы экономики, по данным Росстата за 2013–2015 годы, выяснили, что образование в регионах различается во многом из-за контрастов между самими субъектами по уровню экономического развития, доле городского населения, человеческого капитала и пр. Так, в Москве почти половина населения с оконченным высшим образованием, а в Чечне – 22%. Финансирование образования тоже отличается в разы: от 114 тыс. руб. на ученика в год в богатых регионах до 40,4 тыс. – в бедных. В последних ребята чаще покидают школу после 9-го класса, что блокирует для них социальные лифты. Одним словом, бедность плодит бедность.
Между тем, сообщил Росстат, почти 17 тыс. россиян решились в прошлом году на самоубийство. Случайно отравились алкоголем около 6,5 тыс. человек, «прочие отравления» стали причиной смерти еще примерно 7,5 тыс. Так выглядит в России смертность от безысходности. Если добавить, что от болезней системы крово- обращения в прошлом году умерло около 841 тыс. человек, то ситуация станет более удручающей. Смерти в США, вызванные экономическими и социальными проблемами, нобелевский лауреат Ангус Дитон и Энн Кейс из Принстона называют «эпидемией отчаяния» и предупреждают, что у других стран нет иммунитета от такого «недуга».
Некоторые губернаторы остались недовольны критериями оценки их деятельности, спущенными сверху. Так, по информации РБК, глава Тульской области Алексей Дюмин отмечал: губернаторы подписываются, «не понимая, по каким методикам и из каких расчетов они (показатели) делаются». Ну, уж если один из фаворитов президента публично выражал недоумение, что говорить про остальных? Между тем первый критерий, как правило, определяет величину и регулярность трансфертов центра регионам.
– Раньше, в «докипиайный» период, – комментирует Зубаревич, – губернаторы отчитывались по 13 индикаторам. За 10 индикаторов регионы фактически не отвечали. Базовым показателем была динамика валового регионального продукта. Ну, пришел в регион «Новатэк» по фамилии Михельсон-Тимченко (основные совладельцы компании). Причем здесь глава Ямала, если «Новатэк» все льготы получил на федеральном уровне?! И таких вопросов миллион, особенно для нефтегазовых территорий. Роль губернатора для малого и среднего бизнеса – еще как-то, а для крупняка она близка к нулю…
Коли правильных институтов государства и четких правил нет, в России, по выражению Зубаревич, существует «экономика большого крючка, на котором висят почти все регионы, а также экономика множащихся «понятий». Наибольший уровень дотационности – у Чечни и Ингушетии: 80%. У Дагестана и Карачаево-Черкесии – 70%. «Чечне – 15 млрд, Крыму – 18 млрд, Севастополю – 5-6 млрд. Почему? А мы так решили. Почему столько субсидий у Карачаево-Черкесии? А так договорились. Больше всего сельхозсубсидий получает Брянская область. Почему? Потому что есть слово на букву «м» – «Мираторг» (один из крупнейших производителей мяса в России). Чукотке вдвое увеличили трансферты. Потому что Роман Аркадьевич Абрамович – очень правильный человек, он лоббирует так, что Чукотка взлетела. Все это истории частных решений и договоренностей».
– Причем это очень гибкая система, – продолжает Зубаревич. – Все вопили, ругались, что нельзя давать столько дотаций не по правилам, а «ручками». В прошлом году федеральный центр резко сократил объем этих дотаций. Я обрадовалась: наконец-то бюджетная политика станет более прозрачной. Щас! Система перегруппировалась. Почти вдвое выросли «иные межбюджетные трансферты». Теперь они больше всех остальных субвенций регионам на федеральные обязательства – 450 млрд рублей. Снова «ручками»! То есть ты, губернатор, не в регионе пахать должен, а правильно выбивать в Москве.
Однако не следует впадать и в другую крайность – ждать или требовать, чтобы региональное неравенство исчезло совсем. Это, по словам Зубаревич, нереально. Во всех странах есть и будут территории, которые отличаются по уровню развития. Важно сгладить неравенство. Способы известны как «Отче наш». В стране должно стать больше центров роста, притягивающих народ, а у людей – шире возможности, чтобы самим выбирать, где им жить и как зарабатывать. Но чтобы такой сценарий реализовался, следует инвестировать в образование, здравоохранение, культуру наравне с развитыми странами. А еще надо убрать из регионов большую часть надзорных федеральных органов, которые давят на местные власти. Сделать, наконец, более прозрачной систему финансовой помощи, чтобы губернаторы и вице-губернаторы не сидели по очереди в Москве и не выбивали деньги. Не мучить регионы ежедневными «указиловками» сверху и отчётностью. Укоротить полномочия силовиков. Пора развязать руки людям, которые работают в регионах, полагает эксперт.
– Не знаю, что случится быстрее, – заключает Зубаревич: – закончится великое русское терпение или придет ощущение, что из тупика надо наконец выбираться. Вопрос – каким будет взгляд российской элиты: на 3 года или все-таки лет на 15–20.
Игорь ОГНЕВ /фото из Интернета/
