КРИМИНАЛ
В то раннее июньское утро в дверь квартиры предпринимателя Геннадия Любова позвонили. Престарелая теща, не снимая металлической цепочки, позвала зятя из ванной: "Гена, это к тебе!" Обмотанный полотенцем, с намыленной щекой и бритвой в руке, Любов подошел к двери и настороженно спросил: "Вы чего хотели?" В ответ прозвучал выстрел.
СТРАННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ
Следователи, как водится, кинулись изучать ближайшее окружение предпринимателя. Выспрашивали домашних и сослуживцев, кого именно в разговорах он вспоминал чаще всего. Выяснилось, что в семье был полный порядок, а вот дела в бизнесе шли туго. Фирма терпела убытки, приходилось увольнять тех работников, без кого можно было обойтись. Уволенные кровно обижались, шумно скандалили. Рабочих версий у следствия появилось немало, но почему-то ни один из явных недоброжелателей не давал серьезного повода для подозрений.
А тем временем исполнять обязанности Любова стал его первый заместитель Юрий Изергин. И однажды, спустя месяц после убийства, он столкнулся на улице с высоким длинноволосым человеком. Незнакомец странно улыбнулся и быстро произнес: «Вас зовут Юрий Алексеевич, у вас двое детей, старшая, Марина, учится на втором курсе университета, а проживаете вы...» – И назвал точный адрес.
Изергин несколько секунд стоял ошарашенно, затем тихо спросил: "Ну и что дальше?"
– Может, выпьем кофейку? – еще больше удивил незнакомец. – Видите ли, я почти всю ночь не спал, размышляя о вашей судьбе. Не хочется, чтобы вас постигла печальная участь Любова...
И Юрий Алексеевич, почти онемев от страха, привел его к себе в офис. Гость неспешно пил ароматный кофе и фирменный коньяк, курил дорогие сигареты. С загадочной усмешкой рассматривал кабинет и лениво объяснял: дескать, аванс заказчик ему уже выплатил, но ликвидация Изергина не состоялась лишь потому, что он, гость, не хочет большой крови, всегда предпочитая улаживать конфликты путем мирных переговоров. Но с кем конфликт? Да с теми, кого Изергин, следуя политике погибшего Любова, собирается в ближайшее время уволить, выкинуть на улицу, бросить в зловещую пасть безработицы. А гость, мол, предлагает ему остаться живым.
Длинноволосый картинно жестикулировал и был для профессионального киллера чересчур разговорчив. А после очередной рюмки коньяка вдруг признался, что и сам был когда-то «шишкой», и на него тоже люди работали. Жаль, дело сгорело. То ли обанкротилось, то ли и впрямь настоящий пожар был, Изергин так и не понял... Потом патлатый предложил "прокатить-кинуть- облапошить" какого-нибудь круп- ного заказчика: «А на вырученные дензнаки махнем с длинноногими и грудастыми девицами куда-нибудь на волшебные южные острова в теплом океане!» – озвучил он заветную мечту.
И вдруг Изергин отчетливо и бесповоротно понял: в его кабинете, прихлебывая фирменный кофе с дорогим коньяком и неся беспросветную чушь, сидит убийца Любова! По-дурацки самоуверенный, беспредельно наглый и изворотливый.
– Считайте, что я подарил вам вторую жизнь, – нехотя вставая, произнес гость. – Согласитесь, за это не грех и отблагодарить. Если не по-царски, то близко к этому...
Изергин нелепо пробормотал, что, к сожалению, сейчас, в разгар экономического кризиса, он не при деньгах, да и фирма, как известно, на грани краха. Но он, конечно, постарается изыскать деньги.
– Только не тяните, пожалуйста, с этим, – противно осклабился жуткий незнакомец, успевший к концу беседы вселить в Изергина страх, отвращение и еще целую гамму чувств, разбираться в которых даже не хотелось.
Сыщики потом недоумевали: ну почему Изергин, раскусив убийцу, не сообщил им о его визите сразу? Почему не сохранил отпечатки его пальцев на чашке, выбросил из пепельницы окурки? Понимали, конечно: Юрий Алексеевич находился в шоковом состоянии и боялся не столько за себя, сколько за свою семью. И все же...
Квартиру взяли под наблюдение, когда Изергин заявил о своем уходе с должности. Старшую дочь сопровождали на учебу и домой специально подготовленные люди. На прослушку были поставлены телефоны предполагаемых фигурантов. Но следствие по-прежнему буксовало.
ЭФФЕКТ ОДНОЙ ФРАЗЫ
Тогда решили зацепиться за мимолетную фразу длинноволосого – "дело сгорело". Подняли всю информацию о пожарах. Выяснили, что года полтора назад где-то в пригороде Тюмени и впрямь дотла сгорело здание какого- то успешного кооператива под скромным названием "Умелец". Весьма кропотливая работа принесла результат. Быстро установили имена людей, поинтересовались их дальнейшей судьбой. Оказалось, почти все выкарабкались, кроме одного – тридцатилетнего Юрия Орлова. Он отвечал в хозяйстве за ручное изготовление деревянных изделий. После пожара бедствовал – за гроши сбывал собственные резные поделки. Но при этом держался с приятелями высокомерно, любил щегольнуть эрудицией, называл себя не иначе, как талантливым художником-самородком, угодившим в тиски беспощадного времени по воле злого рока.
И почти сразу нашли, кого искали. Высокий, худой, длинноволосый. Сел – нога на ногу, жесты манерные, речь витиеватая, на губах полупрезрительная усмешка. Он!
РАСКРУТКА
Задержанному Орлову дали возможность поговорить. Он долго и вычурно рассуждал о том, что каждый человек – всего лишь игрушка в руках судьбы, что сам никогда и ничего не решает.
Ему немедленно возражают: "Как же не решает, если у вас был реальный выбор – выстрелить в Любова или нет?"
Орлов в запальчивости, по инерции, с некоторой досадой тут же продолжает: "Да не собирался я его убивать! Я только хотел озвучить ему наш ультиматум. А он в проеме двери как-то подозрительно дернулся. Я подумал, что – за пистолетом, ведь он у него был, как меня предупредили. Ну, я и нажал курок..."
– А кто, – мягко спросил следователь, – был автором ультиматума? Кто дал вам оружие?
– Да заместитель Любова, Кузьменко... – глухо выдавил Орлов и обхватил волосатую голову руками. И стал похож на глупую птицу из несмешного мультфильма.
Кузьменко, невысокий мужчина лет пятидесяти, в старомодных очках, с аккуратной профессорской бородкой, был у Любова одним из замов. И обо всем имел свое мнение. Считал, что, будь у руля фирмы он, а не Любов, в два- три месяца поставил бы фирму на ноги, не дав ей развалиться. А Любов лишь мешает, излишне осторожничает в делах, зато резок с людьми, не ценит их достоинств, не замечает полезных качеств. Обо всем этом Кузьменко неоднократно заявлял в кругу близких по работе людей.
А однажды Любов вернулся из очередной служебной командировки и уличил своего зама Кузьменко в банальной махинации. Тот провернул «налево» выгодное дело и положил себе в карман кругленькую сумму. Любов предложил "помощнику" уйти по- хорошему. А Кузьменко сначала решил сходить в отпуск с последующим увольнением. Но не прошло и месяца, как Любов погиб, а заявление Кузьменко странным образом исчезло.
В коллективе прошел слух, что уж теперь-то Кузьменко наверняка станет директором. Однако кабинет первого руководителя, как мы знаем, занял Изергин. Немудрено, что и у них отношения не сложились. Тлеющий конфликт запросто мог разгореться синим пламенем.
Кузьменко нанял Орлова в киллеры прямо на улице. Знакомы они были и раньше. Разговорились, Орлов напросился на работу. "Возьму, – сказал Кузьменко, – но вначале выполни разовое задание". Объяснил: надо пугнуть и отстранить от дела зарвавшегося директора. Или вообще его убрать.
Кузьменко знал о том, что Орлов на заре туманной юности с пьяной компанией попался на грабеже, отсидел почти четыре года. Но лишить человека жизни... Впрочем, если в самом деле только напугать. Стрельнуть под ноги, предъявив ультиматум. Тогда вроде можно и рискнуть.
– Значит, согласен? – вкрадчиво уточнил Кузьменко. – Только имей в виду, что у этого подозрительного придурка в прихожей, на тумбочке, всегда лежит под салфеткой пистолет. Так что действуй по обстановке: он может тебя опередить и со страху разрядить всю обойму...
Никакого оружия в квартире Любова никогда не было, это установлено доподлинно. Но хитрый Кузьменко все рассчитал верно: малейшее неосторожное движение Любова спровоцирует Орлова на выстрел.
ЭПИЛОГ
Изергина они уже просчитывали вместе. Да и Орлов, оправившись от первого испуга, вновь обнаглел, окончательно уверовав в свою непогрешимость. Хотя и понимал в глубине своей мелкой душонки, что Кузьменко способен вить из него веревки.
…Ах, как изворачивались оба на допросах и очных ставках! Сколько ушатов грязи выплеснули друг на друга! Нет, оба признавали свои действия преступными, но объясняли их так, что становилось ясно: чувство вины в этих людях и не ночевало. Оба считали нормальным такой способ карьерного роста, когда один сослуживец оплачивает смерть своего коллеги, чтобы занять его кабинет.
Долгое и кропотливое разбирательство не оставило никаких сомнений в виновности фигурантов этого процесса. Областной суд приговорил Орлова к четырнадцати, Кузьменко – к двенадцати годам колонии строгого режима.
* Имена, фамилии, название организации изменены.
Григорий ЗАПРУДИН
