ВСПОМИНАЯ ЛЕТО
В конце августа на реке Тавде отличный клёв. Иду в субботу в пять утра на самое рыбное место, пока народу нет. Однако вижу, как из-за высокого берега поднимается дымок от костра – там уже кто-то рыбачит, а может, с ночевкой остался.
Издалека замечаю: где дорога уходит вниз к реке, темный силуэт человека в кепке. Только повернулся на мгновенье, чтобы заснять на фотоаппарат, как из плакучих ив на том берегу Тавды струятся первые лучи восходящего солнца, а человека-то нет?! Чудеса…
Вот я и у речки. Разматываю удочку, а из-за берегового выступа, откуда вьется тонким столбиком белый дымок, выбегает мальчонка маленького росточка, в кепке, в сапогах до колен и с деревянной удочкой. Кричит на ходу: «Здрасьте!». Отвечаю с улыбкой: «Здорово, рыбак!».
Метрах в тридцати от меня останавливается, забрасывает леску у самого почти берега и говорит:
– А вы зря там закидываете! Надо было раньше приходить, оттуда уже рыба ушла. Вот тут добрая рыбка!
– Ты-то откуда знаешь?
– Так я всю жизнь тут ловлю, – серьёзно отвечает мальчонка.
И я уже с иронией спрашиваю:
– Лет-то тебе сколько?
– Семь, – гордо ответствует он и… вытягивает крупного подъязка. Не снимая с крючка, прижимает его к курточке и убегает за поворот…
Промчались две моторки вверх по реке, к Березовскому Ангерю, наверное, а может, еще дальше, на щучьи и язевые угодья. Иду на место подъязков. Поплавок моей китайской удочки сразу пошел ко дну. Вытягиваю средненького чебака. За ним ещё, потом – ершика. И тут появляется товарищ по рыбалке, обегает меня сзади и – к омутку, опоясанному с двух сторон ивами. Смотрю – тут же вытаскивает крупного серебристого карася. Не терпится узнать:
– Как это у тебя получается?
– Батя меня с детства научил, – отвечает удачливый рыболов, поднимаясь к тропинке.
– А как тебя зовут?
– Колька.
– Меня – дядя Андрей. Коля, а батя-то у тебя где?
– В Красном Яре, он бросил нас. Девку какую-то нашел.
Тут карась у него вырвался и запрыгал. Я бросился было Кольке на помощь, а он кричит: «Не уйдет! От меня еще никто не уходил!». И поймал беглеца. Я подаю пакет, а сам любопытствую, какой крючок и какая глубина у него. Оказывается, одинаковые.
Мальчонка бросает рыбину в пакет, карась бьётся, но я держу пакет крепко. Коля же рассказывает, разведя руки ладошками вверх:
– Теперь вся семья на мне: и огород, и рыбу продавать, и молока для маленького братишки у дяди Пети взять. Вы, может, знаете его – он один в нашем околотке коров держит.
Киваю, мол, знаком. А мальчишка продолжает:
– Дядя Петя мне крючки и грузила дает, иногда с собой на лодке на ту сторону берет. Во-о-он коряги торчат, мы к ним привязываемся, бросаем мешок с песком вместо якоря. Там такущ-щ-ие огромные окуни и лещи ловятся. Только их мало кто покупает.
– Ты такой занятой, наверное, и в садик не ходил?
– Мама у меня воспитательница. Она и читать, и писать меня научила.
– А кому ты рыбу продаешь?
– Всем на нашей улице да под горой. У нас в околотке рыбаков-то осталось только я да дядя Петя. А он не продает – у них семья большая, еще куриц да поросят рыбой кормит.
– Коля, а куда ты эту рыбу уносишь?
– У костра мама с маленьким Ваней да старший брат Димка.
– Димка тоже рыбачит?
– Не-е-е, – машет рукой говорун, – у него на уме только в машинах копаться, автослесарем, говорит, буду. У дяди Сережи пропадает, на нашей улице-то частный авторемонт. Мама шутит, что Димка с отверткой родился, а я – с удочкой. А эта удочка мне от дедушки досталась, когда он еще живой был. Заговоренная! А я лесничим буду. Я уже знаю все леса вокруг. Мы с пацанами за лето черники в бору набрали ведра по два. А по грибы, мама говорит, больше не надо ходить – на всю зиму хватит. Ой, дядя Андрей, глядите-ка – цапли летят! Они за тем мысом в тальниках живут у пролива. А на той стороне Тавды в заливе хатки бобров. Рано утром бобрята выходят купаться на Тавду… Смотрите! У вас клюет!
Коля перехватывает у меня пакет, но заговоренную удочку из рук не выпускает.
Здесь я впервые поймал пескаря.
– Дядя Петя говорит, раз пескари к нам вернулись, значит, река очистилась. Ладно, некогда мне. Они уже уху сварили, сейчас чай будут кипятить. Мне еще успеть надо ведро рыбы наловить. И что они без меня делать будут? – вздыхает Коля.
Достаю из рюкзака черный пакет и подаю ему:
– Там печенье, пряники и конфеты. Вам как раз к чаю на всех хватит, а у меня кофе в термосе.
– Ой, спасибо, дядя Андрей! – кричит радостно Коля и летит наверх к повороту.
…На Липовке, впадающей в Тавду, мужики заводят мотор, оттуда же доносятся голоса грибников. Лодка вылетает с Липовки и тоже устремляется вверх по Тавде. Перехожу к омуту. Здесь между ивами тихо, даже течение могучей реки едва заметно. Попались чебачки да два окуня. Возвращается Коля с большим ведром и говорит:
– Мама вам спасибо передает. Они домой пошли.
И ошарашивает вопросом:
– Дядя Андрей, а вы женатый?
– Да.
– Жаль. Говорил я маме: выходи за Гошу. Это весной еще, когда отец наш сбежал. Гоша – мужик работящий и холостой. Он в лесхозе мастером работает. Иногда к нам приходит помочь что-нибудь приколотить там. Сосед наш. Мы с ним иногда вечером на скамейке о жизни разговариваем. Скоро к нему невеста приедет из города. Летом то елочки садит, то пожары тушит, лес чистит, а на рыбалку он только зимой ходит… Ходил раз с ним на зимнюю рыбалку. Сидят они там, у лунок, целый день, мерзнут, а рыбки маленькие и щучки тоненькие, – закончил монолог Коля и надолго замолчал.
Потом вдруг тяжело и грустно выдал:
– Мало мне осталось. Мне скоро конец. Как они без меня будут?
Негромко журчит меж кустов и прутьев вода, а у меня в голове бегут нехорошие мысли: может, ребенок смертельно болен. Спрашиваю:
– Коля, а почему конец- то?
– Да скоро в школу мне.
И я разразился таким громким и радостным смехом, что с кустов вспорхнули воробышки, и, казалось, ивы засмеялись. Заулыбался и горем убитый рыбак – будущий первоклассник.
– Это не конец, а только начало. Будет у тебя время и на учебу, и на рыбалку. И отец у вас будет, – успокоил я его.
Уходили мы с реки с хорошим настроением и уловом. Мне попался все-таки небольшой карась, а Коля натаскал таких карасиков почти ведро. Удочкой заговоренной.
Андрей ЛУКИЧ
