НА ПОЭТИЧЕСКОЙ ВОЛНЕ
С творчеством Андрея Маркиянова наш читатель знаком не первый год. Его стихи и рассказы не раз вызывали положительный отклик. На этот раз мы публикуем стихи Маркиянова в связи с особым событием в его жизни. Буквально на днях Андрей стал членом Союза писателей России. С чем мы его и поздравляем! Желаем новых творческих удач! Так держать, Андрей!
ОСЕННЕЕ
Про осень написано много.
Едва ли найдется поэт,
Который по этой дороге
Не шел за ушедшими вслед.
И я этой торной тропою
Шагаю, почти не дыша…
Есть в осени нечто такое,
Что чувствует только душа:
Когда на заре от росинок
Сверкает, цепляясь за куст,
Тончайшая сеть паутины,
Откуда является грусть?
Поднимется солнце повыше,
И вздумает ветер задуть –
Взлетит паутина над крышей
И плавно отправится в путь.
Опустится ниже над речкой,
Минует забытый покос,
И, может, у женщины встречной
Украдкой коснется волос.
А после заблудится где-то,
Порвется на теплом ветру…
Объятие бабьего лета –
Полынная горечь во рту.
Такая уж русская воля –
Терзать свою душу вразнос.
То петь о разбойничьей доле,
То плакать от сладостных грез.
НА ЗАКАТЕ
Темнел Восток. По берегам реки
Листвой прохладной шелестели ивы.
И пара щук упруго и лениво
На чистом плесе мерила круги.
А за рекой веселый голос пел
О том, что счастье встретится не скоро.
И сытый ворон медленно летел
Над синей чащей сумрачного бора.
Стоял июль, зеленый и парной,
В реке блестели скользкие коряги...
Дремал поэт под свежею копной –
Не захватил ни ручку, ни бумаги.
В ГРОЗУ
Открытое в август окно,
Летучие запахи сада…
Все тише. Темнее. Темно.
И в комнату входит прохлада.
С востока доносится треск –
Как в бешенстве холст разодрали.
Мгновенье – и огненный крест
Обуглил заречные дали.
И крупные капли в карниз
Ударили четко и редко.
И слышен заржавленный визг –
Сарай прикрывает соседка.
Потом воцаряется «ад» –
И сердце восторженно бьется,
Как только ужасный раскат
Над грешной землей раздается.
А следом из молний узор,
И грохот протяжный до дрожи.
И ливня обвальный напор,
И дом на Ковчег непохожий:
Всего лишь собака со мной –
Не густо, но все-таки двое.
«Сиди и на двери не вой,
А я почитаю про Ноя».
Когда подустанут глаза,
Прилягу к печи на лежанку.
Все тише, слабее гроза…
Пойду по грибы спозаранку.
ВЫСЕЛКИ
Зеленое поле, избушка,
Дремучий нехоженый лес.
Стоит на пороге старушка,
Суха, как березовый крест.
Стоит и как будто не дышит,
Босая на жарком крыльце,
И ласково ветер колышет
Косматую прядь на лице,
И сеет на кур и крапиву
С продавленной крыши трухой,
А рядом лежат молчаливо
Останки деревни глухой.
И вдруг, поражая, как громом,
Неведомым чувством досель,
Завыл на опушке за домом
Тоскливую песню кобель.
Последняя жизнь на пороге
Платок прижимала к груди...
Потом мы ушли по дороге,
Которой теперь не найти.
Все дальше те годы. Все ближе
Тот полдень в забытом краю.
Глаза закрываю и вижу,
Как душат кусты колею.
ОТЦУ
Говорил отец: «Люблю закаты
Летом, за деревней, где затон.
Сядешь на траву и, как поддатый,
Попадаешь в допотопный сон.
Над водой уже туман белеет,
На осоке выпала роса.
А над синим лесом все алеет
Яркая, как рана, полоса.
Это древний сон на грани ночи.
Разве так бывает наяву:
Прилетает филин и хохочет,
И сучки кидает на траву.
Улыбнешься и добавишь веток,
Запалишь, прикуришь от огня.
И опять до самого рассвета
Только одиночество и я.
В мглистом небе засияют звезды
Высоко над крохотным костром.
Словно Бог вдавил в пространство гвозди
И намазал шляпки серебром.
И от красоты такой невольно
Тихим счастьем наполняет грудь.
И становится невыносимо больно,
Что исчезнет все когда-нибудь.
Но уж так положено судьбою.
Как уйду, не забывай меня…».
Десять лет, как нет его со мною.
Только одиночество и я.
ПАМЯТЬ
Рассвет. Пролеты храма.
Где купол был всегда –
Давно чернеет яма,
В нее глядит звезда.
Печальная картина:
В бойницы лег туман,
У стен сплелась малина,
На стенах встал бурьян.
Рассвет. Звезда все тает.
Вот блеск ее погас.
С бойниц туман стекает,
Как гной из мутных глаз.
На штукатурке лики
Затерли на века
Под яростные крики,
Под грохот кулака.
Под обещанье рая
Без Девы и Христа,
С решетками сарая,
С могилой без креста.
...И тот, который строил,
И тот, кто рушил вскачь,
Бессмертья оба стоят –
И жертва, и палач.
ПОЛНОЛУНИЕ
За деревней полночной лежала
Тень от леса, накрывшая луг.
В черном небе звезда прожужжала,
Как блестящий неведомый жук.
Взгляд по небу поднялся высоко.
Там белком серебрилось кольцо,
И рябое ослепшее око
Мертвым светом желтело в лицо.
ОЖИДАНИЕ
Неуютен, недвижим и низок
Небосклон замыкался вдали.
А в селе на резные карнизы
Предзакатные тени легли.
И мужик с папиросой за ухом
Примерялся поленья колоть.
И крестилась в окошке старуха:
"Упаси мою душу, господь...".
И над этой вот жизнью унылой,
Из последних карабкаясь сил,
Кто-то шел по дороге застылой
И нетрезво навзрыд голосил.
И мычала корова в сарае,
И гремело в колодце ведро,
И гусей запоздалая стая
В полыньях разметала перо.
А в морозном тумане, как гири,
Поднимались вершины стогов...
Было грустным и тягостным в мире
Ожидание близких снегов.
СТАРИК
Я опять сегодня не у дел –
Третий день не просыхают лужи,
И туман тяжелый, словно мел,
Третий день окрестности утюжит.
На гвозде в углу висит ружье,
На дворе мой пес скучает в будке.
Мокнет в поле прелое жнивье,
На озерах ждут отлета утки.
Дед в очках на лавке у печи
Чинит сеть – в руке челнок из бука.
Дед спокоен. Чинит и молчит.
Он не знает, что такое скука.
Он в окошко не глядит в тоске:
Жизнь прошла в трудах и с верой в Бога.
Не ему ночами на реке
Серебрилась лунная дорога.
Он всю жизнь при деле, день за днем.
Летом сеть, зимой ружье и лыжи.
Страсть к охоте – это не о нем.
Мясо добывают, чтобы выжить.
ЧЕЛОВЕК
В России зима воцарилась –
Привычный крещенский мороз.
За что же, скажите на милость,
На паперти нищий замерз?
Стоял он в сторонке от входа
В сияющую благодать.
Он мелочь просил у народа,
И каждый старался подать.
В чужих, но опрятных обносках
Он брал и молился на храм,
Где пахло елеем и воском,
А также духами от дам.
Где пели по-ангельски чисто,
Их голос о Вечном вещал,
А вечер, холодный и мглистый,
На улице сумрак сгущал.
От ног ледяных до макушки
Промерзнув, насмелился он
И выпил сто грамм из четушки,
А дальше блаженство и сон.
К стене в стороне от порога
Старик привалился навек.
Вот так он и встретился с Богом –
Российский простой человек.
ПРО СТИХИ
Я написал ничтожно мало
Не потому, что не умел:
Я не хотел – о чем попало,
И как попало – не хотел.
Довольно тех, которых тыщи
Снуют в отечестве моем,
И вдохновеньем скудным дрищут
Без остановки, день за днем.
Гляди, гляди, поэт кудрявый,
Несметной братии во след –
Кто раньше лавочки карябал,
Сейчас штурмует Интернет.
Одним шлея под хвост попала,
Другим – лукавый бес в ребро…
Да, написал я очень мало,
Примерно столько, как Рембо.
Андрей МАРКИЯНОВ